Пройти лабиринт
Шрифт:
Андрей обернулся: лабиринта на асфальте не было...
33.
Андрей проснулся из-за холода. Серое утреннее небо, промозглый туман... Костер давно погас.
Андрей поежился от всепроникающей сырости. Вставать не хотелось. Лучше сжаться калачиком, укрыться теплым одеялом и ждать пока не выглянет теплое солнышко.
– Доброе утро!
Голос принадлежал Генриху Максимовичу. Каждое утро он приходил на берег озера рыбачить и своим приходом
"И от чего я должен каждое утро лицезреть его? Как специально, прямо!"
– Почему "доброе"?
– недовольно проворчал Андрей.
Уже который день подряд стояла типичная английская погода.
– Это лишь традиционная форма приветствия, - слащаво улыбнулся Генрих Максимович.
Андрей помнил его еще по институту. Правда, учился он на другом потоке.
– Чтобы вас не раздражать, - продолжал он, - буду просто здороваться.
Он закинул удочку и сел на свою излюбленную кочку.
– Послушайте, - Андрей заставил себя сесть, - а почему бы вам не рыбачить в другом месте?
– Здесь я уже прикормил, - снова улыбнулся Генрих Максимович.
"Неужели я постоянно буду его видеть тут? Надо, наверное, самому найти какое-то другое место".
Андрей зачерпнул воды из озера и умылся.
– Сколько помню, - обернулся он к Генриху Максимовичу, - у вас тут никогда не клевало.
– Разве?
– кажется, тот искренне удивился.
– А мне помнится, что вчера я поймал пять карасей.
– Да? Видно я где-то ходил.
Андрей вернулся к затухающему костру.
– Хотите кофе?
– спросил Генрих Максимович, протягивая термос.
– Жена утром сварила.
– Она у вас так рано встает?
– Иногда... а ваша?
– Что моя?
– Жена. Ваша жена тоже рано встает?
Андрей на секунду задумался. Какие-то мысли промчались в его памяти, но тут же растворились среди других мыслей.
– Моя?
– Андрей подул на едва тлеющий огонек.
Дым медленно потянулся кверху.
– Давайте ваш кофе, - нервно ответил Андрей.
Он принял термос и налил себе в кружку горячий напиток. Аромат кофе защекотал ноздри.
Первый осторожный глоток и мир уже не казался таким серым.
"Почему я здесь?
– Андрей подкинул в костер пару веточек.
– И где я?"
Определенно что-то было не так.
Андрей сделал еще глоток. Казалось, кровь за ночь застоялась в жилах и теперь начинает радостно бурлить.
Этот Генрих Максимович не зря сюда ходит. Рыбалка - это отговорка. С него рыбак, как с гуся орел.
– Хорошо?
– подмигнул он Андрею.
– Не плохо, - согласился тот, возвращая термос.
–
– Велор, - поправил тот Генриха Максимовича.
– Вы опять меня с кем-то путаете.
– Извините, старею видно... Скажите, Велор, а на чем мы с вами вчера остановились.
"Определенно не рыбак, - про себя отметил Андрей.
– Даже на поплавок не смотрит. Наживку всю уже, небось, уже рыбы сожрали".
– Мы говорили об обстоятельствах.
– Верно, точно старею!
"Ага! Конечно! Проверяешь меня, гусь ты лапчатый, - Андрей провел рукой по подбородку.
– Надо бы побриться".
Генрих Максимович попытался затянуть Андрея в свою беседу, но тот игнорировал все начинания. Он молча пил кофе, пространно смотря на гладь озера.
– Эге-ей!
– прибегнул к последнему козырю Генрих Максимович.
– Рыбу распугаете... Что вам?
– Андрей, вы...
– Велор. Я уже говорил.
– Почему именно Велор?
– голос Генриха Максимовича стал другим.
"Неужели я тебя достал?
– улыбнулся про себя Андрей.
– Ну, давай, давай. Посмотрим".
– А почему Андрей?
– Потому что это твое имя!
– Генрих Максимович прищурился. Он ждал какой-то реакции.
– Допустим.
– Вы с этим согласны? Тогда почему вы упорно требуете называть себя Велором?
– Что есть имя? Как говорил когда-то капитан Врунгель: "Как вы судно назовете, так оно и поплывет". Был Андреем - плыл так, стал Велором - поплыл по-другому.
– А куда же плывет ваш Велор?
– Послушайте, Генрих Максимович, а вы точно рыбу ловите?
– Да, - тот спохватился и взялся за удочку.
– Тогда вопрос: кто из нас нормальный - я или вы?
– То есть?
– Вы здесь видите озеро?
Генрих Максимович растерянно заклипал глазами.
– Нет, - признался он.
– Андрей его тоже не видит...
– А Велор?
– Он - видит.
34.
Они сидели в небольшой комнате - типичной больничной палате с белыми холодными стенами. Андрей подошел к окну и присел на подоконник.
– Послушайте, Генрих, я сознаю, где мы можем с вами находиться... Ответ на вопрос о сегодняшней дате, который вы порываетесь мне задать, будет для вас убедительным доказательством моей нормальности? Так?
– Д-да, - голос врача был растерянным.
– Сегодня семнадцатое мая. Верно?
Генрих Максимович чисто автоматически посмотрел на часы, хотя отлично знал дату. Он облизал губы, и какое-то время хранил молчание.
– Тогда зачем вы разыгрывали этот спектакль с озером и...