Пройти лабиринт
Шрифт:
– Где?
– Там, - Лорхен махнуло головой в сторону выхода.
– Там?
– Михаил попытался восстановить последовательность событий, но все что приходило на ум, так это оазис и шакалы. Однако ощущалось, что между теми событиями и нынешними прошло много времени.
"Неужели амнезия?
– тихо спрашивал себя Михаил.
– Что со мной случилось?"
Голова была тяжелой. Мысли начинали путаться, и Михаил почувствовал, что
58.
В юрте еще кто-то был. Михаил с трудом разлепил веки.
У огня сидела Лорхен и еще кто-то. Кто это был - Михаил не мог увидеть. Перед глазами только стоял необычайно черный силуэт.
– Лорхен, - позвал Михаил.
Сидевшие переглянулись.
– Кого он зовет?
– тихо спросил незнакомец.
– Очевидно, меня. Я ему напоминаю кого-то из его знакомых, - ответила Лорхен.
– Такое бывает, - кивнул человек.
Михаил снова позвал женщину.
– Пить, - еле проговорил он.
Лорхен помогла ему и дала воды. Михаил сделал несколько глотков и провалился в полудрему.
В принципе, он слышал все, о чем потом говорили, однако никак не мог преодолеть слабость. А ведь у него были миллионы вопросов, и незнакомец у костра наверняка знал на многие из них ответы.
– Послезавтра я уйду, - продолжил свою речь незнакомец.
– Но завтра мы уже окажемся в самом центре урагана, - сказала Лорхен, возвращаясь к огню.
– Навряд ли в самом центре, - не согласился мужчина.
– Он уйдет южнее. Скорее зацепит по касательной и пару-тройку дней вас поштормит.
– Не боитесь идти в такую погоду? Можете замерзнуть. Или погибнуть от голода...
– Смешно, - улыбнулся мужчина.
– Всем известно, что наш организм находится в состоянии неравновесного порядка. Нам надо компенсировать затраты энергии за счет пищи. Нам надо дышать, чтобы кислород смог участвовать в процессах окисления и прочее, и прочее, и прочее. Но стоит нам умереть: как мы приходим в естественное равновесие с окружающим миром.
Незнакомец вдруг хихикнул своей шутке.
– Вот она глубинная взаимосвязь, - продолжил он.
– Я не боюсь. Потому что нечего бояться.
– А что делать мне?
– спросила Лорхен.
– Думаю, что тебе следует продолжить свой путь. Подбирающих и без того хватает.
– Но...
Лорхен замолчала, словно не зная, что возразить.
Это последнее, что запомнил Михаил...
59.
Он
Несколько секунд понадобилось, чтобы сообразить, где он находится. Было очень тихо. Так тихо, что Михаил даже испугался.
Всё это время, звуковым фоном были завывания ветра за стеной, треск горящих дров. А теперь было абсолютно тихо.
В юрте никого не было. И еще пугало, что не горел даже огонь.
Вообще-то, холодно пока не было, но Михаилу вдруг сразу стало как-то неуютно, и отчего-то кожа покрылась мелкими пупырышками.
– Лорхен!
– громко позвал он, чувствуя, как дрогнул его голос.
Никто не отозвался.
– Эй! Есть кто-нибудь?
И снова тишина.
И вдруг Михаил физически ощутил чье-то присутствие. Там, в дальнем уголке, кто-то был, но из-за темноты его не возможно было разглядеть.
– Кто там?
– Михаил придал голосу большей уверенности.
Тьма в углу стала еще непроницаемей. Перед глазами, как это обычно бывает, прыгали "искорки" света, мешая сосредоточиться.
– Выходите, я вас там вижу.
Что-то неприятно захлюпало. Михаилу вдруг представился образ какого-то гигантского слизня, который не спеша ползал в темноте.
И вдруг откинулся полог и в юрту кто-то вошел. На секунду на уши Михаила навалилась дикая какофония звуков, но едва полог опустился, как снова наступила тишина.
– Кто вы?
– спросил Михаил.
– Зови меня Хероном, - ответил знакомый мужской голос.
Это был тот незнакомец, что сидел у огня вместе с Лорхен.
– А где...
– Она ушла, - быстро ответил Херон.
– Куда?
– Пришло ее время двигаться дальше. А что?
– А... Послушайте, Херон, - начал Михаил, - вы не могли бы мне объяснить, где я, черт возьми, нахожусь?
– Черт возьми!
– Херон вдруг громко расхохотался.
– Интересное выражение. Никогда такого не слышал. А вы сами кто будете?
– Человек, - в тон ответил Михаил.
– В каком плане?
– вполне серьезно спросил тот, присаживаясь у того места, где когда-то горел костер.
– Что значит "в каком плане"? Разве сам термин вам не ясен?
Херон что-то сделал, и юрту озарило, сначала небольшое, а потом все ярче разгораемое пламя.