Проза о стихах

Эткинд Ефим Григорьевич

На тонких ниточках дрожат.

Бутонов круглые бубенчики

Еще закрыты и плотны,

Но солнце раскрывает венчики

У колокольчиков весны.

Природой бережно спеленутый,

Завернутый в широкий лист,

Растет цветок в глуши нетронутой,

Прохладен, хрупок и душист.

Томится лес весною раннею,

И всю счастливую тоску,

И все свое благоухание

Он отдал горькому цветку.

(1949)

Во всех предыдущих стихотворениях были местоимения "я" или "ты",- оба говорили об участии в сюжете поэта-лирика; в этих стихотворениях рассматривалась его, авторская, судьба, говорилось о его душе, о его взаимоотношениях с природой, которую так или иначе представлял ландыш. У Маршака автора нет. Для него характерна "нелирическая лирика", своеобразная эпичность, скрытость чувств и мыслей. Стихотворение "Ландыши" -

это изображение природы, но воссоздание не ее облика, а ее жизни, то есть движения внешнего и внутреннего, изменений, взаимодействий. Эту жизнь прежде всего отмечают сказуемые: лес чернеет, жемчужины дрожат, солнце раскрывает венчики у ландыша, цветок растет, лес томится и отдал свое благоухание ландышу. Заметим, что стихотворение с этой точки зрения отчетливо делится на две половины: в строфах 1 и 2 движение внешнее, глаголы, так сказать, физические. Лес чернеет - до того он белел, его голые ветки были в снегу. Это - впечатление наблюдателя, "...жемчужины / На тонких ниточках дрожат" это тоже видит наблюдатель. В строфах 3 и 4 глаголы растет и томится уже не физические, а, условно говоря, внутренние, как бы психологические. Все четыре строфы воплощают движение времени: "Чернеет лес, теплом разбуженный..." - еще нет ландышей, но вот они появились: "А между кочками жемчужины..." Это, однако, еще не цветы,- это плотные шарики, жемчужины. Дальше так и сказано: "Бутонов круглые бубенчики / Еще закрыты и плотны...", и тут же продолжается движение, вызванное весенним теплом: "Но солнце раскрывает венчики..." Цветок готов, он раскрылся до конца, и об этом созревшем цветке - строфа 3. Последняя строфа, 4, продолжает и завершает рассказ - оказывается, благоухание отдано цветку всем тоскующим, томящимся лесом. Время движется сквозь стихотворение, материализуясь в ландыше, который появляется, раскрывается, растет, вбирает в себя аромат леса.

Стихотворение замкнуто в рамку. Оно начинается с леса и кончается лесом. Первая строфа открывается сочетанием "чернеет лес", последняя сочетанием "томится лес", которые подобны и грамматически, и ритмически. Можно сказать, что стихотворение построено по такой схеме:

большое - малое - большое

лес - ландыш - лес

Лес обрамляет цветы- он занимает строфы 1 и 4; строфы 2 и 3 занимает ландыш. А ведь смысл стихотворения в том, как природа лелеет своего весеннего первенца: солнце ему "раскрывает венчики", природа его бережно запеленала и завернула "в широкий лист", лес отдал ему "все свое благоухание". Сама по себе композиция стихотворения выражает этот центральный его образ; лес начальной и последней строф как бы обволакивает, завертывает ландыш двух серединных четверостиший, второго и третьего.

И главным в стихотворении Маршака оказываются контрасты между большим и малым. Каждая из строф содержит одну из граней этого контраста:

I. Лес - жемчужины

II. Солнце - бубенчики, венчики, колокольчики

III. Природа - цветок

IV. Лес - цветок

Маршак тоже прибегает к укрупнению плана: мы движемся от общего "Чернеет лес... жемчужины / На тонких ниточках дрожат" - к среднему "солнце раскрывает..." - и крупному - "Прохладен, хрупок и душист", где мы не только смотрим на цветок издали, как прежде, но и трогаем, и нюхаем его. В последней строфе мы почти пробуем его на вкус - "горький цветок". Если в кино крупный план поневоле только зрительный и частично звуковой, то в словесном искусстве он допускает участие всех пяти чувств. В "Ландыше" Маршака мы движемся от зрения в строфах 1 и 2 к слуху, едва задетому строкой "у колокольчиков весны" в конце строфы 2, к осязанию в конце строфы 3 ("Прохладен, хрупок..."), к обонянию - там же ("...и душист") и к вкусу в конце строфы 4 ("...горькому цветку").

Конец каждой из четырех строф стихотворения адресован иному физическому чувству:

Строфа I Строфа II Строфа III Строфа IV

зрение слух осязание обоняние обоняние вкус

Каждая из строф оказывается ступенькой, приближающей нас к цветку, а под конец ведущей и внутрь него.

Стихотворение С.Маршака "Ландыш" - философское. Оно говорит о том, как великое концентрируется в малом, обретая отчетливую форму, многостороннее материальное бытие, физическую красоту. Неуловимые внутренние переживания томление, счастливая тоска - становятся свойствами внешними: пластической формой, нежным ароматом. Для С.Маршака именно так рождается произведение искусства, и прежде всего поэзии. Если в стихотворении "Ландыш" нет и тени авторской эмоции, то это лишь

потому, что "всю счастливую тоску" поэт отдал своему стихотворению, которое отделилось от автора и на него, на его переживания внешне похоже так же мало, как ландыш - на лес.

Роза и ландыш. Два цветка, у которых разная судьба в русской поэзии. Пышная роза, история которой уходит в глубокую древность Египта, Греции, Рима. Ландыш, невзрачный и смиренный, сохранивший чистоту и нетрадиционность. Оба они - важный элемент языка русской поэзии, центры своеобразных и обширных "метафорических полей". На примере этих двух цветков или, скажем иначе, этих двух слов мы видим беспредельные возможности поэтической метафоры, открывающей внутри одного и уже, казалось бы, хорошо всем известного, однозначного слова беспредельную перспективу смыслов.

глава четвертая. Слово как образ

"Природа поэзии соответствует ее имени.

Ведь поэзия есть искусство изображать

человеческие действия и художественно

изъяснять их назидания в жизни."

Феофан Прокопоеич,

"О поэтическом искусстве", 1705

"Друг милый, предадимся бегу

Нетерпеливого коня...

Как тянет за собою санки слово

"нетерпеливый", как чувствуется в нем

живая, порывистая сила коня!"

Самуил Маршак,

"Ради жизни на земле", 1961

"- Мама, слово "изюм" - вкусное, а

слово "вкусное" тоже вкусное, правда?

Мама, а слово "кислый" - неприятное

слово, да?"

Фрида Вигдорова, "Дневник", 1946

Медленное слово "медленно"

"Он медленно поднял голову, взглянул на меня и произнес слабым и невнятным голосом..." Так у Пушкина в "Капитанской дочке" (пропущенная глава, 1836). "Я оглянулся и увидел в стороне груду снега, которая осыпалась и медленно съезжала с крутизны". Это фраза из пушкинского "Путешествия в Арзрум" (1829). Как видим, и в том и в другом случае наречие "медленно" является смысловым знаком - оно, конечно, в тексте необходимо, но сквозь звучание слова светится его смысл, само же оно физически как бы не существует. Не все ли равно, какой оно длины - два слога в нем, три или четыре? Не все ли равно, какие звуки его составляют, сколько гласных и согласных? (Я немного преувеличиваю - все это не совсем безразлично, особенно для "замедленной" фразы из "Путешествия в Арзрум", но при сопоставлении со стихом можно все-таки исходить из такого предположения. Проза, подобно всякому искусству, ритмична, но ее ритм иной, композиционный; подробнее об этом будет сказано ниже, в специальной главе, посвященной ритму.)

Это же самое слово попадает в пушкинский стих. И с ним вдруг происходят волшебные изменения:

Но гаснет краткий день, и в камельке забытом

Огонь опять горит - то яркий свет лиет,

То тлеет медленно,- а я пред ним читаю

Иль думы долгие в душе моей питаю.

("Осень", 1833)

Вторая строчка приведенного отрывка быстрая, бодрая; она состоит из коротких, двусложных и односложных слов, и у большинства двусложных ударение падает на второй слог - это придает каждому слову порывистую звуковую энергию: "Огонь опять горит..." А неударные слоги так чередуются с ударными:

__ _/_ __ _/_ __ _/_

И внезапно это бодрое ритмическое движение резко меняется. Появляется длинное трехсложное слово, и меняется соотношение ударных и неударных:

То тлеет медленно...

__ _/_ __ _/_ __ _°_

Вместо трех ударений - всего два. И это замедляет движение стиха, оно словно гаснет - так, как гаснет еле тлеющий огонь в камельке. Но это еще не все: слово медленно как бы становится еще длиннее благодаря тому, что перед ним стоит очень по звукам похожее на него слово тлеет,- получается четыре одинаковых гласных подряд, слоги ме-дле предвосхищены сходными слогами тлеет. Длина и звучание слова медленно теперь выражают идею медленности. Слово потеряло свою прозрачность, оно сгустилось, стало звуковой материей, и этому способствует еще следующее полустишие, ритмически точно такое же: "Иль думы долгие..." - здесь тоже пропущено последнее ударение:

__ _/_ __ _/_ __ _°_

Может быть, это случайность? Но вот другие примеры, когда Пушкин изображает тем же словом ту же идею:

В теченье медленном река

Вблизи плетень из тростника

Водою сонной омывала.

("Руслан и Людмила", 1817-1820)

Здесь такое же "удлинение" и, значит, замедление эпитета сходным предшествующим ему словом с тремя гласными е - теченье медленном.

Или в предсмертных стихах Ленского:

И память юного поэта