Прозрачные воды южных морей
Шрифт:
("Помни, что никто не любит тех, кто оправдывается! И любят только тех, кто любит себя. И не забудь, что ты теперь сильно типа должен тетеньке Шеньхуа, мой медовый! Типа торчишь мне восстановление своих отношений с Двурукой!")
– Больно...
– Снова буркнула она.
– Потерпишь - не маленькая. Сейчас пройдет.
("Делай по-жестче, типа по-грубее! Ты и так с ней типа пушистого зайчика... Хватит типа цацкаться! Да-да-да... вот так... м-м-мой сла-а-аденький!")
Реви приподнялась
("И не вздумай ее типа трахнуть сразу после разговора! Вообще, отложи это дело на денек-другой! Хотя бы раз мужчина типа должен показать, что его интересует не влагалище или сиськи! Вы, типа молодые, слишком зациклены на сексе. Это типа неправильно! Не умеете растянуть удовольствие, типа того!")
– Сегодня не будем, Реви. Ты на нервах. Я на нервах. Как успокоимся - поговорим, ладно? Спокойно посидим где-нибудь на набережной, поужинаем, по бокальчику легкого вина выпьем и просто поговорим. Согласна?
Она что-то пробурчала в подушку.
("А какой из этого следует вывод, мой чупа-чупсик? Правильно! Вначале ты удовл... потренируешься с тет... сестричкой Шень - сбросишь типа напряжение, начнешь думать типа главной головой... и только после этого пойдешь к этой двурукой типа страдалице! Еще раз - не вздумай ее типа трахнуть! Если че - ты знаешь, где и с кем расслабиться! Заодно настрение сестричке Шень поднимешь...")
– А чё на нервах-то? Тебе-то чё дергаться? Ты ж вроде как не оправдывался раньше и не собираешься сейчас, а?
Хорошо. Чувство юмора и сарказм включились... пусть и не на полную мощность. Плюс - анализ сказанных мною слов появился. Это очень хорошо!
– Балалайка.
– Вздохнул я.
– А потом Ченг. Ну и еще одна... типа того. В различной последовательности и в различных позах. У меня, де, в последнее время сплошные косяки и залеты. А строителям коммунистического будущего так нельзя! Мозг вынесли начисто...
... и не только. Самое страшное, что от мадам Чоу не последовало пока никаких репрессий. Более того, женщина сама попыталась передо мной извиниться за утреннее вторжение в мой номер. Если такой человек, как мадам Чоу, затаила на меня обиду - мне писец! Так что сейчас я буду вести себя с мадам Чоу, как с необезвреженной миной. Буду задабривать. В том числе и вовремя обретенной заколочкой. Но эта неопределенность - "взорвется - не взорвется" - чертовски сильно выматывает.
А еще у меня появился большой вопрос: с чего вдруг Шеньхуа озаботилась моими отношениями с Реви? Или она, как какой-нибудь политик, вначале что-то портит, а потом - мастерски разрешает возникшую проблему? Хочет продемонстрировать мне необходимость своего опыта? И свою нужность?
На прямой вопрос Шеньхуа, как и ожидалось от этой заразы, так и не ответила - лишь улыбнулась довольной лисой, сделала вид, что хочет спать и отвернулась к стеночке, очень натурально засопев.
***
Я вышел в холл, в который выходили двери квартир членов "Лагуны". Реви незаметно для себя задремала во время легкого массажа... По сути, я провернул тот же трюк, что и тогда, на катере - разве что усыпление сделал более мягким и постепенным, очень сильно похожим на обычную сонливость.
Заколка так и осталась лежать на столе в спальне Реви - дополнительный штришок для некоторых типов влюбленных барышень, склонных искать символы и намеки в любой мелочи. Еще успею забрать. Что будет дальше - понятно - цветы, подарки, хождение на свидания. Полный набор. Этот этап мы, действительно, как-то пропустили.
Ну и как-то сами собой стали появляться мысли о женитьбе, семье, детях... Воображаемая картина, в которой Реббека Вайс нянчится с двумя карапузиками-блондинчиками, становилась все более и более привлекательной. Особенно, в свете планов мистера Ченга на меня.
Правда, неведомым образом фигура Ребекки Вайс в моем воображении вдруг "перетекала" в Шеньхуа Вайс... и даже в Риту Вайс... и, стыдно признаться, появлялись некоторые черты Йонг Вайс. И что с этим делать - я пока не знал. Но фантазия у меня - без базара!
– очень богатая!
За столом в холле с каменным выражением на лице "будда размышляющий" сидел Окаджима Рокуро. Японец, выпрямив спину, пил чай. Крепко обхватив высокую кружку пальцами. Я присмотрелся - руки чуть подрагивали. Понятно. И в воздухе - слабый запах валерианы и мяты. Тоже понятно.
– Рок-сан.
– Позвал я.
Рок осторожно поставил кружку на стол. Не совсем удачно сделал попытку скрыть нервное сглатывание.
– Вайс-сан.
– Слегка поклонился он.
На лбу испарина, зрачки расширены. Но голос не дрожит. Пальцы сжаты в кулаки и спрятаны под стол, но японец успешно борется с внешними проявлениями страха и сохраняет достоинство...
– Хочу вас поблагодарить, Рок-сан!
– Я глубоко поклонился и, не разгибаясь, пояснил.
– Вы оказали мне огромную услугу, поддержав мою подругу в сложный для нас обоих момент. Позвольте преподнести вам этот дар, Рок-сан...
Рок с ответным поклоном принял у меня небольшую шкатулку, открыл ее и уставился на небольшой кинжальчик в простых ярко-красных ножнах. Взгляд японца стал еще напряженней. Скулы сжались, ноздри расширились... Интересненько, Рок-сан! Очень интересненько! Подавляющее большинство жителей Роанапра совсем не так должно относиться к оружию красного цвета в качестве подарка.
– Вайс-сан...
– Очень осторожно начал он.
– Вы знаете о том, что семья Чоу, членом которой вы являетесь - потомственные священники буддистских храмов Им-Чоу-Ки на Корейском полуострове?
Все-таки, этот парень чертовски умный! В городе - всего ничего, а уже знает то, о чем тут знает едва ли десяток человек. Правда, не всегда отличает полезную информацию от опасной. Точнее, не всегда распознает второе под первым. Вот как сейчас. Но это нормально для человека, сравнительно недавно выдернутого из одного из самых безопасных обществ, в котором самым страшным событием было увольнение с работы.