Прозрачные воды южных морей
Шрифт:
– Врешь! У тебя в тайничке "Бейлиз" стоит! Алкоголичка!
Роберта едва заметно вздрогнула, рука на загривке сжалась. Но говорила она все так же тихонько и невыразительно:
– Ничего... и орухо сгодится для этих целей. А я в это время, так и быть, буду пить свой "Бейлиз".
– А давай, ты меня отпустишь. И я тебе расскажу, кто и зачем.
– Это я и так узнаю. В любом случае. Пару зубов тебе выковыряю - сама все расскажешь.
– Эй! Не трожь мои зубы! Знаешь, сколько бабок я на них уже потратила! Давай, договоримся!
– Переговоры - это когда все важные и солидные в костюмах
"Переговоры зашли в тупик" - Подумала Мэй, промолчав.
– Ты... совсем не боишься?
– поинтересовалась Роберта.
– Ты больная?
– Ага.
– Кивнула Мэй, но тут же замотала головой.
– То есть нет. То есть не боюсь, но - сама ты больная!!!
Честно говоря, для смелости были некоторые основания. И, нет, это была не только ее фирменная легкомысленность (вот, кстати, Шеньхуа эту ее легкомысленность всецело одобряла и поддерживала! Потому что "типа prikolno"!). Дело в том, что за дверью в коридоре стоял сеньор Лавлес. И недавно приобретенное чутье говорило - он тут отдельно от этой Роберты. А такой... такой мужчина просто не допустит, чтобы кто-то обижал маленькую и беззащитную Мэй! Просто обязан не допустить!
Правда, почему-то он не вмешивается... А вдруг он всецело одобряет действия Роберты? Вдруг - это он специально, чтоб потом сказать полиции, что ничего такого не видел и - ни сном, ни духом? Хотя, какая там полиция - у нее гостевая виза кончилась уже неделю назад!
Но вмешаться сеньору Лавлесу все-таки пришлось...
По коридору, цокая нестриженными когтями и делая носом хрюкающие "Чух-чух-чух" не скрываясь (а чего ему, собственно, тут скрываться?), трусил "сеньор Лазло" - чистокровный "англичанин". Вот он остановился в том месте, где стоял сеньор Лавлес и столь же шумно, как до этого "чухал" по коридору, втянул аромат хозяйских носков. Тихое шлепанье - это сеньор Лавлес потрепал бульдога по загривку.
"Сеньор Лазло" благожелательно хрюкнул и зацокал в кабинет - принимать почести от прочих своих подданных - других обитателей имения Лавлес.
– Лазло, фас!
– Скомандовала Мэй.
– Плохая Роберта! Плохая! Фас! Кус-кусь ее! А я тебе пузико почешу!
Тонна фирменного бульдожьего высокомерия подобно вязкой патоке залила кабинет. С королевским равнодушием пес уронил зад на пол и зевнул, чавкнув огромной пастью, высокомерно рассматривая не поделивших что-то горничных, умильно двигая бровями и косясь на дверь в кабинет.
– Сеньориты, вы свет не хотите включить?
– Поняв, что скрываться далее бесполезно, спросил дон Диего, входя в кабинет следом.
– Роберта, все эти новые молодежные веяния... Ну, я - человек широких взглядов, но вы бы могли заняться этим в одной из своих комнат. Поставь сеньориту Мэй на пол, пожалуйста. Сеньорита Мэй, вы мне ничего не хотите рассказать?
"Плакала моя сотня тысяч баксов!" - Вздохнула Мэй и, поправив чепчик и оборочки (Тихий голос-шелест Роберты в ушах: "Служанка всегда должна быть образцом чистоплотности и элегантности"), приступила к рассказу. К рассказу о том, как бедную гонконгскую девочку запугали и принудили выкрасть документы у сеньора Лавлеса... и о том, что не в силах противиться мужскому обаянию дона Диего, маленькая девочка Мэй сама, вот завтра, вот сегодня, уже хотела во всем ему признаться...
И - не забыть включить "глаза олененка Бэмби"!
+++
Картина была замечательной. Взять бы фотоаппарат, сделать пару фоток - и какой-нибудь журнал отвалит кучу денег за такую "эротику".
На футоне спала голая Рита, крепко вцепившись, как в длинную большую подушку (есть тут такие - и "для мальчиков", и "для девочек"), в Шеньхуа.
Шеньхуа не спала. И была полностью одета. (Странно, почему меня беспокоит - голышом с Ритой спала Шеньхуа или нет? Какие-то выверты мужского эго?) Видимо, решила не раздеваться... впрочем, нет, три перевязи с метательными ножами и два больших черных кукри аккуратно лежали рядом с футоном в пределах досягаемости рук. Так что можно сказать, что в каком-то смысле Шеньхуа все-таки обнажилась.
Наставница как-то отстраненно смотрела в потолок и отреагировала на наше появление довольно вяло.
– Как типа мороженное?
– С орешками и ванилью - вкусное. А с ягодами и клубникой - отстой.
– Отчиталась Йонг.
– С шоколадной крошкой - рекомендую.
– Мы с собой принесли пару баночек.
– Добавил я.
– Будешь?
– Ага.
– Шень, ты зачем приехала?
– Задал я главный вопрос.
– Подстраховать.
– Значит, ты была в поместье?
– Типа того.
Удивительно, но шумная и разбитная в остальное время, сейчас Шеньхуа вела себя тихо и - бред! невероятно!
– кажется даже прилагала какие-то усилия, чтобы не разбудить спящую Риту!
– И как?
– Сойдет... типа того.
Вот и поговорили. Но получается, никаких претензий по проделанной работе к нам нет. Следовательно, и Рите не попадет. Хотя, если б были претензии, то они высказывались бы к нам. А так - "сойдет... типа того".
– Ей к девяти на работу.
– Намекнул я.
– А прогулять - типа никак?
– Продолжала удивлять Шеньхуа.
– Это Япония, Шень.
– Тц! Иди, готовь кофе. Типа с мороженным. А я пока... выпутаюсь. Типа того.
+++
Окаджима был несчастлив. По-настоящему.
– Реви!
– Огромный негр подтолкнул его к очень красивой девушке с красивыми сильными длинными ногами... и с двумя пистолетами в подмышечных кобурах.
– Пошарь на предмет диска, а я дам общие напутствия джентльменам из команды.
Диск! Окаджима мгновенно покрылся холодным потом. Если диск сейчас у него найдут...
Девушка, будто заранее зная, где он спрятал заветный футляр с диском, проигнорировала его набедренный кошелек-сумочку и - раз!
– рванула у него на груди рубашку (оторванные пуговицы крупой ссыпались на палубу) - два!
– в руке щелкнул и сверкнул лезвием небольшой, в ладонь, нож - три!
– шнур на шее натянулся и тут же лопнул. И вот - потайной кошелек уже в руках девушки.
("Лучшее решение от карманных воришек, покупатель-сан! Для туриста - незаменимая вещь! Особенно там, где в ходу наличные деньги! Очень рекомендую, покупатель-сан! Ни одного негативного отзыва от других покупателей!").