Прозрение крота
Шрифт:
Мать ушла. Иван снова взялся за лайтинг. Зрячий Мэт брезгливо поморщился.
– Ну что, философ? – сказал он, не глядя на Ивана. – Ты уже не можешь без оружия. Хватаешься за него, когда надо и когда не надо… Видно, не слишком хороши свобода и самостоятельность? Маловато в них ласки?.. И больно уж много страха!
Он замолк на мгновение, потер правой рукой грудь и продолжил:
– Впрочем, тем хуже для тебя! – Он усмехнулся. – А согласись: хороший был удар, когда оказалось, что Слепым не нужна твоя свобода… Самонадеянность всегда губит нас, милый мой! И я когда-то…
Мэт замолчал на полуслове
Как быстро он согласился с гибелью своего мира, подумал Иван. Ведь внутри него все вопить должно от страха: как же теперь жить?! А он разглагольствует о свободе. Может быть, он просто сошел с ума?
– Да, обманулся я в тебе, – проговорил старик. – Видно, действительно, стар стал. Лишил памяти, а надо было либо своим сделать, либо в могилу… Теперь уже не вернешь!
– Чего это вы плачетесь, мистер Коллинз? – сказал Иван. – Утешений от меня все равно ведь не дождетесь!
– Да, поздно! – сказал старик, не слыша его. – Да и не один… – Он замолк, пожевал губами. – Несерьезно я подошел к фантазиям Дайера… Пусть, думал, себе фантазируют, на фантазиях далеко не уедешь! А оно вон как вышло!
Лицо его вдруг исказилось, добрая отцовская улыбка мгновенно превратилась в гримасу ненависти.
– Я не знаю, как ты справился с "Цитаделью", – прошипел он, сжав сухонькие кулачки. – Такой же, наверное, чудотворец… Но это неважно! Тщу себя надеждой, что и никто этого не узнает!.. А потом и тех уничтожу! Зародыши, видите ли…
Он, наконец, повернулся к Ивану лицом, взглянул в упор ненавидящими глазами.
– Я одного вам не прощу! – прохрипел он. – Того, что вы не дождались моей смерти!
Он поднял сморщенные костлявые руки и потянулся к горлу Ивана. Тот отшатнулся. Старик споткнулся, упал и, лежа ничком в траве, завыл, забормотал что-то нечленораздельное.
Да он сумасшедший, подумал Иван. И все они сумасшедшие… Слишком долго они жили под землей. Кроту не нужен яркий свет, он не поможет ему стать зрячим, а слепцу проще и безопаснее жить в четырех стенах. Но для кого же я рисковал жизнью?..
Дикий вопль ударил ему в уши и тут же оборвался. Иван обернулся. Неподалеку на пригорке лежал, дергаясь, давешний лысый карлик. Рядом с ним валялся огромный черный пистолет.
Вот кого я должен был заменить по окончании учебы у Мэта, подумал Иван. И ходить с этим черным пистолетом по тайным ходам, когда нельзя было дожидаться Черного Креста для приведения приговора. А потом кто-то молодой заменил бы меня!.. Ну как все хотят сделать из меня оружие!
– Эллиот, где ты? – прокаркал Зрячий Мэт. – Что же ты медлишь?! Почему тебя нет, Эллиот?.. Где ты? – Карканье перешло в визг. – Я не вижу тебя, Эллиот! Не вижу!!!
Он поднялся с травы и стоял, крутя головой, размахивая руками, а на лице его глубокими ямами выделялись пустые глазницы. Тот же, кого он звал, издыхал в десяти шагах, судорожно извиваясь и кроваво булькая перекошенным ртом. Как раздавленный котенок.
Так старик просто отвлекал меня, понял вдруг Иван, пока этот тип… Но кто его так, подумал он с удивлением… Наташка, сказал он себе с радостью.
Что-то случилось вокруг. Ярче стали краски, плотнее звуки. Со всех сторон залило
Иван снова стал самим собой. Прямо перед ним дымились обугленные останки того, кто еще недавно называл себя Зрячим Мэтом. Справа валялся труп лысого карлика с раздавленной грудной клеткой. Больше рядом никого не было.
Что это со мной, подумал Иван. Никогда ничего подобного не чувствовал… Как будто все свое кругом!
– Наташа! – позвал он. – Где ты?.. Я же знаю: это ты!
– Нет! – пропел ликующий девичий голос. – Это не Наташа. Это я, Патриция…
– Пэт? Откуда ты здесь?.. Ты все видела?
– Я все видела. Но я не здесь.
Иван снова оглянулся.
– Мы рядом с тобой, – продолжала Патриция, – но мы заперты. В камере Доктора… Нас вчера арестовали.
– Арестовали?! Зачем?.. И кого это – вас?
– Меня, – сказала Патриция. – Глэдис, Анну. А еще Анджея, Криса и Сержа.
И тут Иван услышал Анну.
– Иван, – сказала она. – Ты помнишь, Доктор называл тебя зародышем новой земной цивилизации. Он не шутил… Нас здесь шестеро. А еще ты. И Наташа.
– Да, – устало сказал Иван. – Наташа… Мне надо срочно к ней. Я ее бросил… Зря выкинул часы… Оставил бы ей, – бормотал он. – Зачем-то бросил… Какой идиотизм…
Сознание уплывало, но он изо всех сил сопротивлялся, цепляясь за него, как за спасательный круг, брошенный судьбой. И ему удалось зацепиться, когда заговорил Крис.
– Каждый из нас приобрел какое-то нечеловеческое качество, – сказал Крис. – И теперь мы заражаемся ими друг от друга.
И тут Иван увидел их, всех шестерых, сидящих на стульях в камере Доктора. И понял, что они тоже видят его, хотя он находится на поверхности земли, а они там, в глубине, под несколькими слоями стали и железобетона.
– А что со мной только что было? – спросил он.
– Когда? – сказала Патриция.
– Когда я убил Мэта.
– Не знаю. Этого еще ни с кем не было.
Иван прикрыл глаза, собираясь с силами.
– Слушайте, – сказал он. – Что же это вы там сидите? Ведь в Приюте сейчас безвластие. Надо что-то делать!
Они переглянулись.
– Нет, – сказал Крис. – Еще рано.
– Видишь ли, – сказал Серж. – Нам еще нужно всем заразиться тем, что умеет кто-то один. Твоим Зрением, например… Как Патриция заразилась от Криса умением отнимать жизни на расстоянии.