Прозрение. Том 2
Шрифт:
Принял как должное или стерпел?
Выбора у меня не было. Да он и сам теперь понял, что на переполяризацию у нас были доли секунды, иначе вылетели бы с полигона. Мы не понимали, почему убегают алайцы. Ведь про эйнитов мы в тот момент ничего не знали.
Я смотрел на заплывший глаз навигатора и мучился размышлениями. Генеральское: «Сидеть тихо» для меня в такой ситуации было хуже наказания.
А главное — экипаж тоже мог расслабиться непомерно. Решить, что всё уже кончилось. Нужно бы самому спуститься на
Я встал, направился было к выходу, но в дверях совесть порекомендовала обернуться.
— Ты бы в медчасть, что ли, сходил?
— Это было типа «я извиняюсь»? — ехидно переспросил навигатор.
Простил.
— Это было «я извиняюсь». Можешь считать, что транквилизатор на меня тоже подействовал.
— Вот только не ври, а? Как был ледяным уродом… — буркнул Млич и осекся.
Ага, значит, и на «Персефоне» ходит байка, что я внебрачный сын Локьё…
— Ну-ну? — переспросил я. — Где вторая часть марлезонского балета?
— Чего? — рассердился навигатор. Словарный запас у него всегда был бедноват. — Опять твои шуточки экзотские? Иди уже отсюда! Глаз я тебе простил, только башку мне не забивай — болит!
Интонации у Млича были те ещё. Я покачал головой. Зыбкая у нас с ним всё-таки сложилась субординация. В небоевой обстановке меня это даже забавляло, но химеры имеют обыкновение вылупляться из яиц в самый неподходящий момент.
Да и нервы. Келли бы уже забыл, как недоразумение. А Млич продолжал психовать. Устал вот уже из-за пустяка. Постреляли-то всего ничего, а если сегодня продолжение?
— Знаешь что, Ивэн, — сказал я, вглядываясь в багровое лицо. — А составь-ка ты мне сегодня компанию в спортзале?
— Ты что, спятил? — огрызнулся навигатор. — Я похож на взбесившегося гикарби, чтобы составлять ТЕБЕ компанию?
— Разговорчики посторонние отставить! — повысил я голос. — В двадцать по корабельному!
Приказ прозвучал с долей психического нажима, положенной в таких случаях. Раз постоянно возникают вопросы, кто из нас под кем должен ходить — можно и на практике проверить. Делов-то.
Я коснулся пульта и потребовал в навигаторскую медика. И удалился, дабы свет не застить и не слышать шипения в спину:
— Сдохнуть спокойно не даст…
Млича я любил, но подмять под себя добром не получалось.
Келли тоже был старше, опытнее, и тоже постоянно читал мне нравоучения, а Рос был выше по навыкам и просто умнее.
Но зампотех слишком меня любил, чтобы я принимал близко к нервам его гиперопеку. С Росом тоже не возникало тёрок. Чего с ним спорить — он всё время молчит, если что-то и буркнет, не прислушаться — себе дороже.
А Млич…
Нет, я, конечно, не собирался его бить. Попугать, может…
Физподготовка у большей части старших офицеров весьма
Хотя я, в отличие от Колина, способен с бойцом любого уровня подготовки быть в меру предупредителен и ласков. Я дружескую возню люблю.
Млич такой «ласки» не понимал, у него каждое прикосновение к чужому телу становилось событием. На Юге такое нормально, здесь дистанцию держат кто как умеет.
В результате на фоне общего корабельного бардака, когда старички вполне могли повалять капитана по матам, он мне руку-то пожимал раза полтора.
Если ему сломать пару рёбер, может, тогда и шарахаться перестанет?
Я спустился вниз, построжился на нетрезвые морды техников. Ну да, я понимаю, все испугались. Одно дело боевое задание, пусть и с серьёзным риском, другое — затыкать своим телом пробоину в чьих-то планах.
Написал Мерис: «Давай ко мне мухой».
Дал. Взял двойку, пару пилотов из запасных. Так было быстрее.
Я по опыту знал, что Мериса лучше не заставлять повторять это своё «мухой». А Локьё предполагал, что «Персефона» с грузом эйнитов останется здесь, значит, проще было смотаться к генералу в одну голову.
Командовал: «Разгон» и видел, что на полигон один за другим просачиваются корабли Локьё. Тяжеленные многокилометровые патрульные монстры. Официальное силовое подавление.
Значит, конфликт как-то разрулили. Но явно не силами Империи.
Имперским тяжёлым крейсерам вход в условно алайский сектор был заказан. Только на уровне обычного патруля и нештатной ситуации, которую мы умело разыграли на «Персефоне».
Мерис планировал «нападение алайцев на 'Райот», но Млич сыграл тоньше и интереснее. Талант одноглазый.
Но ведь по очкам-то мы у алайцев выиграли! Генерал Гхэгэн сам попросил у меня время на эвакуацию!
Конечно, без эйнитов наши шансы равнялись даже не нулю, меньше. Разве что корабли Локьё подошли бы быстрее?
Причинность, вязь всех этих линий, даже логике поддавалась слабо.
Что мешало Локьё выйти на полигон хотя бы минут за сорок до того, как мы устроили там мясорубку?
Возможно, такие серьёзные магнитные возмущения в пограничном секторе могли спалить нашу операцию перед комиссией, блуждавшей по двенадцатому сектору в вооружении очень серьёзной аппаратуры. А тут такой всплеск?
Или политика, будь она неладна. Возможно, Локьё всё ещё торговался с алайцами?
Умом мне было этого не понять, но эйниты сумели как-то учесть натяжение клубка силовых линий. И вмешаться.
Рос привёз их на «Верону», они оказались на полигоне в слишком опасный момент. И риск потерять вот этих забавных парней и девчонок усилился так, что реальность буквально «поднялась на дыбы», вздулась пузырём волновых искажений.