Пруд Белых Лилий
Шрифт:
На уроке географии она раскрыла карту Европы в своем атласе и просмотрела все возможные пути из Вены через Атлантику. Через Северную Италию в Марсель, а дальше на корабле? Или дальше к северу через Швейцарию и Францию в Бордо на побережье Атлантики? Но папа писал, что они поедут через Испанию и Кубу. Должен быть какой-то испанский порт. Бильбао?
Штеффи определила маршрут через Италию и Южную Францию, через Пиренеи к Бильбао. Затем пролистала атлас вперед, к карте мира, и положила линейку как мост наискосок через голубое поле от Северной Испании до цепи
— Стефания?
Штеффи подняла глаза и увидела кончик указки, колеблющейся в двадцати сантиметрах от ее лица. Магистр Лундквист, их единственный учитель-мужчина, имел неприятную привычку направлять указку на учеников, когда задавал им вопрос. Если отвечали быстро, он убирал указку, но если с ответом медлили, указка приближалась все ближе и ближе, пока почти не касалась кончика носа.
Штеффи понятия не имела, о чем ее спрашивали.
— Ну?
Кончик указки приблизился на пару сантиметров.
— Русские реки, — пробормотала Май, почти не открывая рта и так тихо, что только Штеффи ее расслышала.
— Волга, Днепр, Днестр, Дон…
Она их знала. Магистр Лундквист убрал указку и стал показывать течение рек на большой карте, висевшей на черной доске.
— Обь и Енисей.
— Хорошо, — сказал магистр Лундквист. — Но, если я не ошибся, Стефания только что находилась совсем на другом материке. Я был бы очень признателен, если бы ты в дальнейшем постаралась не отвлекаться на уроке. Тогда твоей соседке по парте не придется нарушать школьные правила своим шепотом. Как по-твоему?
— Да, — сказала Штеффи тихо.
— Что ты сказала? Я не расслышал.
— Да, — сказала она громче, — я больше не буду так делать.
Но магистр Лундквист все еще был недоволен.
— Поскольку ты, кажется, заинтересовалась западно-индийским архипелагом, может, расскажешь о нем мне и классу?
Штеффи медлила. Как бы она сейчас ни поступила, будет плохо. Лучше уж сказать все как есть.
— Я только хотела посмотреть, каким путем мои родители поедут в Америку.
Магистр Лундквист усмехнулся.
— Вот как? — сказал он. — Родители Стефании едут в Америку. А что они там будут делать, позволь спросить?
Штеффи почувствовала в вопросе подвох, который вряд ли заметили другие. Но магистр Лундквист держал ее, как вписках. Ей никуда не деться, пока не ответит.
— Они должны уехать, — сказала она. — Они не могут остаться в Вене.
— Почему же?
Голос магистра Лундквиста звучал все еще мягко, почти дружески. Но взгляд его серых глаз был холоден.
— Они евреи, — сказала Штеффи.
Магистр Лундквист кивнул.
— Точно, — сказал он. — Народ без земли. Чуждый элемент в Европе. В Германии это поняли.
В классе стало совсем тихо. Слышалось лишь шарканье ног о пол или
— Магистр, — сказала Май громким и ясным голосом, — вы не имеете права так говорить.
Как она осмелилась? Такое не говорят учителям, уж тем более магистру Лундквисту.
— Вот как? — повторил магистр Лундквист. — Будь так добра, Май, объясни подробнее, в чем я не прав?
Май посмотрела ему в глаза и ответила:
— Вы не имели права говорить дурно о родителях Стефании. Не их вина в том, что они должны бежать из своей страны. Это немцы их заставляют, и неправильно с вашей стороны такое оправдывать.
— Ты все сказала? — Голос магистра Лундквиста был резким. — Тогда можешь выйти в коридор. Тебя ждут неприятные последствия, уж поверь мне.
Май поднялась и сунула атлас в парту. Внезапно страх прошел. Штеффи наполнило чувство радости и гордости за то, что Май — ее подруга.
— Тогда я тоже пойду, — сказала она и встала.
— Сядь! — закричал магистр Лундквист. Но Штеффи не подчинилась его словам. Вместе с Май она направилась к двери. Она чувствовала, что класс на ее стороне. Она ловила ободряющие взгляды и кивала почти каждому, мимо кого прошла к выходу.
Но Алиса не смотрела на Штеффи. Она уставилась в парту и выглядела бледной и испуганной.
— Тебе же будет хуже, Стефания, — услышала она за спиной голос магистра Лундквиста.
Штеффи закрыла за собой дверь. В коридоре было тихо и пустынно. Они с Май посмотрели друг на друга.
— Прости меня, — сказала Штеффи. — Прости, что вела себя так глупо в тот раз. Я думала, ты не поймешь.
— Пустяки, — ответила Май. — Мне хочется, чтобы ты снова была со своими родителями. — Она крепко пожала руку Штеффи. — Видела его лицо? Он думал, что может напугать нас своей указкой и злобой.
— Что теперь будет?
— Наверное, нам сделают выговор, — сказала Май. — Но это того стоило. Не так ли?
— Да, — согласилась Штеффи, — стоило.
Глава 24
Рождественские витрины больших магазинов были так нарядны. За стеклом виднелись гномы и рождественские елки, гирлянды и мерцающие стеклянные шары. Удовольствие доставляло просто ходить и смотреть на всю эту красоту. Но с десятью кронами в кармане на подарки было еще веселее. Штеффи купила писчую бумагу для Нелли, термос дяде Эверту и кусочек бархата в футляр для очков тети Марты. Вере она нашла ленту из зеленого шелка, который так шел ее рыжим волосам. Наконец она вошла в книжную лавку и купила книгу для Май.