Прячем лица в дыме
Шрифт:
— И он думает, что Раз работает на того, кто хочет похитить разработки?
— Да, — девушка перевела взгляд на рыжего. — Но он спросил об этом всего раз. Он хочет увидеться с тобой.
— Отлично! — воскликнул парень. Он так улыбнулся, что улыбка больше напомнила оскал. — Будет ему встреча.
— Я хотела сказать, что похищение не должно мешать тому, чтобы ты поговорил с ним. Это же нужно вам обоим! — Рена посмотрела на Найдера, словно бросала ему вызов, говоря, что для неё задумка важнее миллионов.
Оша подставил кулак под подбородок и
— Ты не знаешь, что мне нужно, — холодно ответил Раз.
— Уверен? — на лице Рена появилась грустная улыбка. — Я-то как раз знаю, а теперь ещё знаю, что нужно Лаэрту. Он…
— Ты будешь его защищать? — ещё холоднее спросил Раз и достал сигарету из пачки.
— Да, — Рена заговорила с той же твёрдостью, что слышалась у неё, когда она начинала политику «спасём Раза».
Найдеру не нравился этот разговор, но он не хотел перебивать его — ему нужно было понять, что происходит внутри Раза и внутри Рены. Джо и Феб неуютно ёрзали на своих местах и переводили взгляд с одного на другого и назад.
— После всего, правда? Я мало тебе рассказал? Две встречи, и ты повелась на слова этого ублюдка? Или тебе без разницы кого спасать, лишь бы было кого?
— Раз, остановись, — осторожно начал Феб, но рыжий даже не обратил на него внимание.
— Ты правда хочешь говорить со мной так? — Рена крепко сцепила руки перед собой, напряжённо уставившись на друга.
— Защищай его сколько угодно, мне плевать, я раскрою череп Лаэрта и выпотрошу его умненькие мозги.
— Заткнись, Раз, — Найдер не выдержал. — Оставь свои мыслишки при себе, у нас есть дело, и мы его выполним. А после делай с Адваном что угодно.
Продолжая смотреть на Рену, Раз достал сигарету и зажигалку. Девушка напряглась. Все знали, что она не выносит табачного дыма, и Раз всегда отходил от неё, чтобы не мешать. Всегда, но не сейчас? Идиот чертов.
— Раз, — угрожающе произнёс Найдер.
Рыжий щелкнул зажигалкой и через секунду выпустил дым. Рена встала и, не глядя ни на кого, вышла.
Оставшиеся трое уставились на Раза с одинаковыми выражениями, а тот продолжал курить с привычным равнодушным видом.
— Опять мозги в кашу превратились? — процедил Найдер, затем обратился к Фебу и Джо: — Идите-ка, поговорим потом.
Первым встал Феб и сказал Разу в лицо:
— Протягивая руку помощи, не стоит забывать о том, что в ответ ждёт пинок благодарности.
Найдер выжидающе посмотрел на Джо, но вместо того, чтобы выйти, она встала напротив Раза и неожиданно обхватила его щеки руками, поднимая на себя голову.
— Знаете, кто вы с ней? Мальчик с тысячей болей, который боится протянуть руку девочке, готовой разделить эту боль. Как можно быть таким идиотом? Если ты не извинишься, я тебя расстреляю.
Лицо рыжего не изменилось, но Найдер был готов поклясться, что этот кружок презрения, устроенный Джо и Фебом, больно ударил по нему. Сейчас ещё хуже станет, а нечего было причинять боль другим членам команды.
Когда Джо вышла, Найдер и Раз схлестнулись взглядами. Да, бессердечный ублюдок был полезен в деле, но сейчас хотелось вытрясти из друга всю дурь и сделать нормальным человеком, с чувствами. Может, Найдер сам не был таким — он бы и не стал спорить за это звание, — но оша видел, что кому нужно на самом деле. И Раз, как бы ни пытался быть другим, отчаянно искал повод стать прежним.
— Раз, знаешь в чём суть дружбы? — рыжий ответил холодным взглядом. — Ты можешь быть самым вонючим куском говна, но тебя достанут, отмоют и позаботятся, как о золотом слитке.
— Зачем ты говоришь об этом?
Найдер поднялся из-за стола и встал по другую сторону, ближе к Разу. Он вздохнул:
— Суть в том, что другом может стать даже самый главный в мире ублюдок, но с одним условием — если для своих он старается быть хорошим. Тогда ему простят многое, даже всё. А ты стараешься ради нас, Раз? Ты губишь дело, губишь тех, кто любит тебя — что дальше?
Взгляд рыжего не изменился, но Найдер мог сделать ставку, что его слова дошли до Раза. Он буквально слышал, как в голове друга крутятся шестерёнки, пытаясь поставить мысли на верные рельсы. Отлично, теперь надо не просто включить механизм, а дать сочную оплеуху тем, кто посмел допустить появление ржавчины на деталях.
Найдер опёрся обеими руками на трость:
— Что, неприятно такое слышать? Ты, наверное, сразу хочешь съязвить в ответ: «А ты сам, Най?» — Раз не ответил, но поджал губы. — Да, я тоже тот ещё кусок дерьма. Давайте, скажите, что я мрачный и злобный. Ну да, не спорю. Мне тяжело, я срываюсь. Но также я стараюсь быть другим. Получается редко и плохо, признаю. Но я всё равно борюсь с собой, чтобы стать для вас не тем самым ублюдком, а бусинкой, золотцем и всё такое. А кем ты хочешь быть, Раз? Парнем, у которого снесло крышу? Парнем, из-за которого страдали? Парнем, который оплевал другим рожи и свалил в закат, скача на коне из ненависти?
Вздохнув, оша уже более мягким голосом сказал:
— Я знаю, что и решение отказаться от таблеток, и оставить их дастся тебе тяжело. Я не призываю менять выбор, каким бы он ни был — дело за тобой. Чувствовать, не чувствовать — выбирай сам, только не зависимо от решения ты должен оставаться человеком, ясно?
— Най… — начал Раз, но оша не дал ему сказать.
— Поэтому, если ты задел человека, который тобой дорожит, ты пойдёшь и поговоришь с ним. Нет, не сейчас, а утром, когда у тебя мозги встанут на место. Ты наденешь рубашечку покрасивее, нацепишь растерянную улыбку и искренне всё скажешь Рене, ясно? Ты можешь не любить её, это твоё дело, но не смей давать человеку надежду, если кроме надежды так ничего и не будет, и не смей обижать его.