Прячем лица в дыму
Шрифт:
– Осмотри ее, все в порядке? Давай же! – Раз хлопнул Феба по плечу и отошел в сторону.
Тот медленно выпрямился, уперев руки в поясницу, и простонал.
– Я просыпался час назад, все хорошо. А ты бы шел к себе и отдохнул нормально. В Норте будет не легче, ты нам нужен сильным и здоровым.
– Сильным, – протянул Раз. – Феб, может, мне увеличить дозу?
Тот склонился над Реной, но услышав это, вздрогнул и обернулся с недоуменным видом.
– Зачем? Магия возвращается?
– Нет. Мне нужны побочные эффекты, – Раз изобразил улыбку, но это
– Раз, – Феб покачал головой. – тебе стоит радоваться. Магия под контролем, а ты можешь быть по-настоящему живым и чувствовать – что еще нужно?
Парень вплотную подошел к Фебу. Тот был выше, шире в плечах, старше, но Раз все равно чувствовал себя взрослее и больше его.
– Что ты знаешь о силе? – Раз спросил громче, чем нужно, и сразу перешел на шепот, чтобы не потревожить Рену. – В больнице этих одаренных было столько, и от каждого я слышал: магия не рождается из таланта, магия рождается из боли. Вот знаешь, сколько у меня этой боли? Если я продолжу в том же духе, сила вернется. Во мне слишком много…
Раз махнул рукой. Да и что тут объяснять? Она питается эмоциями. Нет чувств, нет магии, нет боли – это единая цепочка.
Феб вздохнул:
– Да, я разбираюсь в магии. Твои таблетки были созданы не на пустом месте, я многое читал и со многими говорил. Их количество не повлияет на магию – она уже не вырвется. А вот на тебя повлияет. Даже лишний миллиграмм приведет к тому, что ты напрочь потеряешь чувства и весь здравый рассудок. Превратишься просто в кусок мяса на двух ногах. Ты этого хочешь?
Раз потер виски. Нет, рассудок ему тоже нужен. Может, он был неправ, магия уже не вернется, что бы он не испытывал? Нет, неверный вопрос. Может, он был неправ, говоря, что не хочет снова чувствовать боль – на самом деле он просто не хотел чувствовать?
Парень посмотрел на Рену. Девушка мирно дремала, прижав одну руку к щеке. Страх за нее вчера прорвался через все засовы, а ярость уже стоила того, что они лишились «языка». А до этого, когда снова прозвучало то проклятое имя, с ума едва не свела ненависть.
Да, он безумно, безумно хотел забыть обо всем, сбежать от самого себя – не человека, а какого-то безобразного чудовища, плененного страхом и жестокостью. И уже неважно, создали это чудовище годы в больницы, или оно всегда таилось внутри. Оно жило, и Раз не мог ни убить его, ни поладить с ним.
– Феб, а если перестать принимать таблетки, что произойдет?
– Будет очень больно, Раз. Ты когда-то видел, как проходит ломка у наркоманов? Мои родители были такими. Мать дважды пыталась убить себя, лишь бы прекратить боль. Отца всего выворачивало, и он вновь и вновь бился головой об стену, до крови, до потери сознания. Представляешь, как это? Вот тебе будет еще хуже.
Раз так крепко сжал руку в кулак, что кисть свело. Да, он знал, что такое ломка, но все равно спрашивал. Это была худшая боль, и пусть тот, кто считал, что душевные муки хуже телесных, переживет ее. Посмотрим, что тогда скажет.
– Твой организм не просто запросит новую таблетку, магия прорвется и болью возьмет за каждый день, что ты не пользовался ею. И сама она превратится в огромную разрушающую силу. Это как сломать плотину – река не польется ручейками, а мощным потоком обрушится на город. И чувства, Раз. Вырвется все, что было упрятано на три года.
Раз медленно провел рукой по лицу. Он сам подписал себе этот приговор. И как правильно: принять боль, но научиться ладить со своими чувствами и воспоминаниями, или же избавиться от всего – он не знал.
– Мы можем попробовать постепенно уменьшить дозу, так организму будет легче справиться с ломкой.
– Я подумаю, – буркнул Раз. – Осмотри Рену, это главное.
– Так это для тебя главное, правда? – переспросил Феб. – Я вижу, как вы с Найдером ухмыляетесь на мои слова, но я все равно скажу тебе. Самая сложная борьба – с самим собой. В нашей голове происходят такие жестокие, кровавые битвы. Это целая война, и перед каждым стоит тот же выбор, что перед настоящей армией: сдаться, сбежать или смело выступить. Но как показывает история, награда за победу всегда велика. Особенно над таким серьезным противником. У тебя ведь есть силы, чтобы бороться.
Раз скрестил руки:
– Спасибо, конечно, но ты просто заткнись и осмотри Рену.
Он вышел, вернулся в свою каюту и зажег лампу. Отвернувшись, Найдер сопел. Трость аккуратно стояла в углу.
Раз подошел к овальному зеркалу на стене. Посередине прошла трещина, и из-за нее и неровного света лицо казалось нечеловеческим, каким-то чудовищным даже. А может, по другой причине? Он достал из кармана футляр и нажал на резной край. Тот поддался, открывая металлические внутренности с ровными рядами круглых белых таблеток.
Одну, как всегда? Или больше? А может, отказаться вовсе?
Раз снова взглянул в зеркало, а затем достал таблетку. Надо покормить чудовище, чтобы взамен оно съело боль и воспоминания.
Корабль причалил у длинной каменной пристани. Несмотря на ранний час, Норт встретил шумом: лошади подвозили груженые тележки и повозки, грузчики разгружали их и загружали товары в трюмы, матросы ругались и спорили – и друг с другом, и с капитаном, и с прохожими.
Над пристанью стелился туман, но даже через него виднелись огни и дым фабрик. Ветер доносил с них резкий химический запах, и воздух в городе казался более плотным, чем в Кионе.
Найдер, Раз и Джо выстроились в одну линию и пялились на город, еще не успев спуститься с корабля.
– Неужели кому-то здесь нравится? – девушка скривила лицо от отвращения.
– Это портовый район, они всегда уродливые, – ответил Найдер. – Там, – он указал рукой на огни. – Промышленная часть. Весь запад города – сплошные крики, дым и копоть. Если бы из Холодного моря мы немного проплыли по Лнорте, то увидели другой Норт. Говорят, у него самая красивая набережная на всем западе Арлии.