Прячем лица в дыму
Шрифт:
Но может, кто и правда дожидался – такие же охотники за Лаэртом. Нет уж, они не подберутся к нему – Найдер уже видел миллионы своими, и неважно, скольких придется раздеть, ограбить, убить. Не впервой, в конце концов.
Раз и Найдер оттащили нортийцев к стене, забрав у них все украшения и отпустив лошадь – будет больше похоже на настоящее ограбление. Пропажа одних только пригласительных на вечер может наделать напрасного шума. А так этим двум, как очнутся, будет уже до другого – проверят карманы да побегут к страже, испуганно кудахтая.
Найдер
– На.
– Сам надевай.
– Ты же выше, тебе больше подойдет!
– И худее. Чтобы на мне все это висело? Меня не пустят в таком виде!
– А как я пойду?
– Не жалуйся, Раз, и надевай-ка побыстрее, – Найдер замолчал на секунду и добавил с ухмылкой: – Только не принюхивайся, потом несет.
Скривив лицо, рыжий расправил кафтан и рубаху, путаясь в них. Найдер стянул пальто, сюртук и жилет, взглянул на Раза и засмеялся.
– Что? – тот замер в наполовину расстегнутой рубашке.
– Если кто-то из наших спросит, как мы достали приглашения, давай не будем рассказывать.
– Ни за что, – ворчливо откликнулся друг.
Оша скинул свою одежду и надел глухую рубаху, застегивающуюся под горлом. Уж насколько он был тощий, даже ему она жала в руках и груди. Раз, наоборот, утонул в одежде толстяка, точно на него надели парус.
– Най, я ненавижу твои планы, – пробурчал он.
– Не ври, тебе плевать, я же знаю.
– Уже нет, – откликнулся рыжий, и что-то в его голосе заставило Найдера на несколько секунд замереть. Это было не просто ворчание или шутка, он мог поклясться.
Сначала Раз, слушая Кантора Ризара, кривился и не переставил шевелить губами, считая числа – до ста, тысячи, все дальше и дальше. Затем, испугавшись за Рену, убил того, кто мог рассказать им о плане Орманда. И чего еще ждать от рыжего? Найдер привык полагаться на спокойного твердого парня, каким Раз был так долго – тот никогда не отступал, не боялся и не был способен на предательство. И он бы дал шанс тому, кто прятался глубже, но будет ли новенький так же верен и надежен?
Оша мотнул головой, продолжая застегивать пуговицы на кафтане – длиннющий ряд, не меньше пятнадцати, затем поправил меховой воротник и вылез из кареты. Одежда оказалась такой плотной и тяжелой, что ни снег, ни ветер даже не чувствовались. А этот дурак еще и пальто сверху нацепил!
Найдер бросил взгляд на два тела в нижнем белье у стены: старый и молодой, толстый и тощий. Губы у них уже посинели, волосы покрылись коркой льда. Он переглянулся с Разом, и они, не сговариваясь, потащили нортийцев в карету. В тепле парень замычал.
– Все, уходим, мы достаточно сделали, – буркнул Найдер, хватая одежду, в которой пришел.
Сами справятся. А не справятся, что ж. Судьба с детства показала, она не добрая подруга ему, так с чего это другим получать от нее больше благосклонности?
Найдер и Раз спрятали одежду и, выждав время, подошли к огромному дому – нет, даже скорее дворцу. Все вокруг светилось огнями и переливались. Подъезжали кареты и паромобили, гости то и дело заходили, выходили, и стоял невообразимый гам из голосов, смеха, шума двигателей, ржания лошадей и музыки.
Они пристроились за пестрой компанией парней и девушек и таким же пренебрежительным жестом сунули приглашения слугам в руки. Те, едва взглянув на написанные имена, учтиво поклонились.
Найдер и Раз переглянулись, в глазах читался одинаковый вопрос. Оша покрепче сжал трость, чувствуя закипающую злость. А почему, черт возьми, так просто? В Кионе церемониал возвели до абсолюта, встреча каждого гостя превращалась в настоящее представление. А здесь, казалось, даже приглашение было лишним – так, формальность.
Осматриваясь с тяжелым взглядом, Найдер прошагал по коридору, увешанному портретами каких-то высокопарных аристократов. Дальше началась настоящая сказка, он растерялся и снова почувствовал себя мальчишкой, которому отец рассказывал чудные легенды.
Это был исторический бал, и каждая эпоха нашла в нем свое отражение. Были здесь и воины в черных кожаных доспехах, и вельможи средней эпохи, в редких мехах, в костюмах из золота и парчи, все в жемчуге и бриллиантах. Мужчины предреволюционного времени в гвардейских мундирах и женщины – в красивых платьях с кринолином, рюшами и лентами.
Эпохи завораживали, хотелось вглядываться в эти костюмы и вспоминать то время, которое они не знали, которое никогда не принадлежало им, но все равно выглядело таким близким. Чертов Феб со своей историей, прав все-таки оказался. Было в ней что-то волнительное, красивое.
Двери стояли нараспашку, и гости свободно ходили по трем залам. Каждый украсили в цветах и символах одной из минувших эпох.
Первой шла комната в зелени и белоснежных цветах – след «дикого» времени, когда люди покоряли природу, пробирались сквозь снега и строили новый мир на руинах старого королевства. Затем огромный зал, расписанный изображениями диковинных зверей и волшебных растений. Целое тысячелетие магии, закончившееся катастрофой из-за этих самых магов.
И новая эра, последние триста лет – комната, словно сделанная изо льда. Все вокруг было из стекла и искрилось миллионом огоньков от свечей и гирлянд. Гимн эпохе пара, эпохе, когда знатью стали ученые – в Кионе и воины – в Норте.
– Хватит глазеть, – пробурчал Найдер скорее себе, чем Разу. – Как выглядит Тикан Адван?
– Если он не изменил привычкам, то где больше алкоголя, там мы его и найдем.
Раз уверенно зашагал по залу. Он ловко скользил между людьми, успевая кивать им и улыбаться, будто всю жизнь посвятил балам и приемам. Может, так и было? Чертов Раз, чертов аристократ, чертов молчун. Ладно, не хочет говорить – пусть не говорит. События все равно указывали на правду куда охотнее самого рыжего.