Прячтесь! Будет ограбление!
Шрифт:
— Да? — немного оживился Покровский. — И что пишут?
Смущенно кашлянув, Давид ответил:
— Эм, тебе не стоит это читать.
Шмыгнув носом, Гоша отхлебнул из кружки.
— Я-то думал, вы нормальный мужчина, а вы… Как вы могли так со мной поступить?
— Ты мечтал о популярности, — напомнил Давид.
— Но не среди педерастов!
Давид, соглашаясь, кивнул.
— Да, для тебя ситуация, наверное, не самая приятная.
— Не самая приятная?! — разволновался Гоша. — Со мной заигрывают мужики! А я хотел наоборот!
Иронично вскинув брови, Давид уточнил:
— То есть ты сам хотел заигрывать с мужиками?
— Скотина, хватит издеваться, — едва заметно улыбнулся Гоша. — Я имел ввиду девушек.
— Ну вот, наконец я вижу твою улыбку. Ну что, полегчало? — Давид протянул над столом руку, собираясь ободряюще хлопнуть Гошу по плечу, но наткнулся на свирепый взгляд и поспешно отдернул руку. — Ладно-ладно, я понял. Без рук.
— Нет, не полегчало, — проворчал Покровский.
— Извини, Георгий, за обман, — с искренним раскаянием произнес Давид. — Я должен был получить твои фотографии любым способом. Ты идеально подходишь на роль идола.
— Знаете, я всю жизнь мечтал услышать эти слова. Но сейчас я почему-то совсем не рад.
— А должен был бы радоваться. Уж поверь моему опыту, твой единственный шанс покорить мир — быть моей моделью. Гарантирую, я сделаю из тебя звезду.
Гоша покачал головой.
— Не, спасибо. Я хочу быть просто актером. А стать педерастом — никогда не поздно.
Давид склонил голову набок.
— Георгий, о чем ты? Из тебя никогда не получится настоящего актера.
— Врете вы все! — вспылил Покровский. — Как врали раньше, что я снимаюсь для журнала мод!
— Нет, Георгий, уж поверь моему опыту, ты никогда не станешь успешным актером. У тебя есть огромный недостаток. Ты слишком нерешительный и зажатый.
— Но я стал звездой вашего журнала! — напомнил Покровский.
— Конечно. Ты абсолютно идеально стеснялся перед камерой. И именно это мне от тебя и требовалось. Наши читатели любят мужественных и застенчивых мужчин. Они выглядят очень ранимыми и романтичными, их это… привлекает.
Парой глотков допив свой кофе, Гоша уныло спросил:
— Давид, я совсем безнадежен?
— Потенциал есть. Но серьезным драматическим актером тебе не стать. Все, что тебе светит в кино, — однотипные роли в криминальных сериальчиках. Конечно, при условии, что ты перестанешь зажиматься перед камерой и сможешь создать приличный брутальный образ героя, который, кстати, тебе к лицу.
С грохотом поставив кружку на стол, скидывая покрывало, Покровский поднялся со стула.
— Пожалуй, я пойду.
— Ты уверен, что не передумаешь? — уточнил Давид. — Если продолжим сотрудничать, тебя ждут неплохие деньги. И спонсорская поддержка тебе будет обеспечена еще лет эдак десять-двадцать.
— Обойдусь, — буркнул Покровский. — Кстати, что насчет моего гонорара?
Давид почесал покрытый трехдневной щетиной мясистый подбородок.
— С гонораром могут возникнуть трудности. Его тебе надо будет получить у владельца журнала. Хотя… хотя ладно, я позвоню ему и попрошу, чтобы он выплатил тебе часть. Ты, главное, не говори, что уходишь от нас, иначе он тебе просто пошлет.
Гоша презрительно фыркнул.
— Пошлет? Какой-то проктолог?
— Константин не из наших, — сообщил Давид. — Он серьезный и довольно жесткий мужчина. Он вкладывает деньги во все, что может быстро принести приличный доход, и не гнушается ничем. Он владелец кучи небольших компаний, и наш журнал принадлежит одной из них. А еще про его прошлое ходят разные нехороше слухи. Поэтому даже не смей ему грубить и требовать от него денег. Уедешь домой ни с чем.
Офис Давыдова располагался на окраине города в промышленном районе в не самом шикарном бизнес-центре, перестроенном из некогда инженерного корпуса при заводе. Пройдя через проходную, Покровский поднялся на последний, четвертый, этаж и потопал по длиннющему, темному коридору, разглядывая номера офисов. Перед дверью нужного ему офиса стоял и стучал по ней молодой парень в рабочем комбинезоне. В одной руке он держал накладную, рядом с ним стояло новенькое инвалидное кресло с электроприводом.
Зайдя вместе с рабочим в офис, Гоша оказался в тесном помещении с единственным столом, за которым в офисном кресле сидел и пялился в сайт тотализатора подтянутый мужчина с двумя глубокими залысинами в зачесанных на затылок темных волосах. Кроме стола, в комнате стояла пара стеллажей, сейф, а половина помещения была завалена толстыми пачками обернутых в непрозрачную типографскую бумагу журналов. И пачек было никак не меньше пятидесяти.
Оторвавшись от монитора, Давыдов взглянул на пришедших внимательным, цепким взглядом темно-серых глаз. Указав на Гошу, он сказал:
— Тебя я узнаю, — он перевел палец на рабочего, — а ты что за хер?
Глянув в накладную, парень сообщил:
— Мне нужен Давыдов Константин.
— Это я. Что дальше?
— Курьерская доставка. Просили передать, что от Аркадия.
Выйдя в коридор, парень тут же вернулся, толкая перед собой инвалидное кресло.
— Что за прикол? — удивился Давыдов.
— Да мне-то какое дело? — пожал плечами курьер, кладя перед Давыдовым накладную и ручку.
Получив подпись, парень удалился, а Давыдов тут же схватился за сотовый. Набрав номер, он приложил трубку к уху и тоном, изменившимся с грубого на заискивающий, произнес:
— Что это за шутки, Аркаша? У меня еще есть пять дней… А, напоминание… Теперь ясно. Нет-нет, я точно не забуду. Верну тебе всю сумму, все пятьдесят миллионов… Деньги точно есть, я продал свой секс-шоп… Нет-нет, никаких форс-мажорных обстоятельств. Деньги в магазине… Да ты издеваешься, Аркаша, где найти идиота, который решит ограбить секс-шоп? К тому же деньги в сейфе… Нет! Не надо приезжать, я сам завезу их тебе!.. Я не вру тебе, Аркаша!.. Да, давай, пока.
Нажав отбой, Давыдов швырнул телефон на стол и тяжелым взглядом уставился на застывшего при входе Покровского.