Прячьтесь! Будет ограбление!
Шрифт:
– Не самая приятная?! – разволновался Гоша. – Со мной заигрывают мужики! А я хотел наоборот!
Иронично вскинув брови, Давид уточнил:
– То есть ты сам хотел заигрывать с мужиками?
– Скотина, хватит издеваться, – едва заметно улыбнулся Гоша. – Я имел ввиду девушек.
– Ну вот, наконец я вижу твою улыбку. Ну что, полегчало? – Давид протянул над столом руку, собираясь ободряюще хлопнуть Гошу по плечу, но наткнулся на свирепый взгляд и поспешно отдернул руку. – Ладно-ладно, я понял. Без рук.
– Нет, не полегчало, – проворчал Покровский.
– Извини, Георгий, за обман, – с искренним раскаянием произнес Давид. – Я должен был получить твои фотографии любым способом. Ты идеально подходишь на роль идола.
– Знаете, я всю жизнь мечтал услышать эти слова. Но сейчас я почему-то совсем не рад.
– А должен был бы радоваться. Уж поверь моему опыту, твой единственный шанс покорить мир – быть моей моделью. Гарантирую, я сделаю из тебя звезду.
Гоша покачал головой.
– Не, спасибо. Я хочу быть просто актером. А стать педерастом – никогда не поздно.
Давид склонил голову набок.
– Георгий, о чем ты? Из тебя никогда не получится настоящего актера.
– Врете вы все! – вспылил Покровский. – Как врали раньше, что я снимаюсь для журнала мод!
– Нет, Георгий, уж поверь моему опыту, ты никогда не станешь успешным актером. У тебя есть огромный недостаток. Ты слишком нерешительный и зажатый.
– Но я стал звездой вашего журнала! – напомнил Покровский.
– Конечно. Ты абсолютно идеально стеснялся перед камерой. И именно это мне от тебя и требовалось. Наши читатели любят мужественных и застенчивых мужчин. Они выглядят очень ранимыми и романтичными, их это... привлекает.
Парой глотков допив свой кофе, Гоша уныло спросил:
– Давид, я совсем безнадежен?
– Потенциал есть. Но серьезным драматическим актером тебе не стать. Все, что тебе светит в кино, – однотипные роли в криминальных сериальчиках. Конечно, при условии, что ты перестанешь зажиматься перед камерой и сможешь создать приличный брутальный образ героя, который, кстати, тебе к лицу.
С грохотом поставив кружку на стол, скидывая покрывало, Покровский поднялся со стула.
– Пожалуй, я пойду.
– Ты уверен, что не передумаешь? – уточнил Давид. – Если продолжим сотрудничать, тебя ждут неплохие деньги. И спонсорская поддержка тебе будет обеспечена еще лет эдак десять-двадцать.
– Обойдусь, – буркнул Покровский. – Кстати, что насчет моего гонорара?
Давид почесал покрытый трехдневной щетиной мясистый подбородок.
– С гонораром могут возникнуть трудности. Его тебе надо будет получить у владельца журнала. Хотя... хотя ладно, я позвоню ему и попрошу, чтобы он выплатил тебе часть. Ты, главное, не говори, что уходишь от нас, иначе он тебе просто пошлет.
Гоша презрительно фыркнул.
– Пошлет? Какой-то проктолог?
– Константин не из наших, – сообщил Давид. – Он серьезный и довольно жесткий мужчина. Он вкладывает деньги во все, что может быстро принести приличный доход, и не гнушается ничем. Он владелец кучи небольших компаний, и наш журнал принадлежит одной из них. А еще про его прошлое ходят разные нехороше слухи. Поэтому даже не смей ему грубить и требовать от него денег. Уедешь домой ни с чем.
Офис Давыдова располагался на окраине города в промышленном районе в не самом шикарном бизнес-центре, перестроенном из некогда инженерного корпуса при заводе. Пройдя через проходную, Покровский поднялся на последний, четвертый, этаж и потопал по длиннющему, темному коридору, разглядывая номера офисов. Перед дверью нужного ему офиса стоял и стучал по ней молодой парень в рабочем комбинезоне. В одной руке он держал накладную, рядом с ним стояло новенькое инвалидное кресло с электроприводом.
Зайдя вместе с рабочим в офис, Гоша оказался в тесном помещении с единственным столом, за которым в офисном кресле сидел и пялился в сайт тотализатора подтянутый мужчина с двумя глубокими залысинами в зачесанных на затылок темных волосах. Кроме стола, в комнате стояла пара стеллажей, сейф, а половина помещения была завалена толстыми пачками обернутых в непрозрачную типографскую бумагу журналов. И пачек было никак не меньше пятидесяти.
Оторвавшись от монитора, Давыдов взглянул на пришедших внимательным, цепким взглядом темно-серых глаз. Указав на Гошу, он сказал:
– Тебя я узнаю, – он перевел палец на рабочего, – а ты что за хер?
Глянув в накладную, парень сообщил:
– Мне нужен Давыдов Константин.
– Это я. Что дальше?
– Курьерская доставка. Просили передать, что от Аркадия.
Выйдя в коридор, парень тут же вернулся, толкая перед собой инвалидное кресло.
– Что за прикол? – удивился Давыдов.
– Да мне-то какое дело? – пожал плечами курьер, кладя перед Давыдовым накладную и ручку.
Получив подпись, парень удалился, а Давыдов тут же схватился за сотовый. Набрав номер, он приложил трубку к уху и тоном, изменившимся с грубого на заискивающий, произнес:
– Что это за шутки, Аркаша? У меня еще есть пять дней... А, напоминание... Теперь ясно. Нет-нет, я точно не забуду. Верну тебе всю сумму, все пятьдесят миллионов... Деньги точно есть, я продал свой секс-шоп... Нет-нет, никаких форс-мажорных обстоятельств. Деньги в магазине... Да ты издеваешься, Аркаша, где найти идиота, который решит ограбить секс-шоп? К тому же деньги в сейфе... Нет! Не надо приезжать, я сам завезу их тебе!.. Я не вру тебе, Аркаша!.. Да, давай, пока.