Пряди о Боре Законнике
Шрифт:
Все кивнули.
Несколько минут и вот я на краю дальнего утёса, прикрываюсь скальными нагромождениями от глаз арвов.
Дыхание ровное, не сбитое. Руки крепки, дрожи нет… Это хорошо! Это отлично!
Зачарованная стрела заняла своё место, заскрипела тетива. Сладостный звук… Думаю, не все поймут, лишь тот кто испытывал азарт от предвкушения предстоящего сражения. Когда кровь «кипит», а разум холоден и отточен, как меч. Когда глаза горят, пожирая противника, что говориться «с потрохами».
Ну,
Один… два… спокойней, Бор… дыши ровнее… три… целься… четыре… пять… точнее целься… шесть… замри… семь… пора!
— Взрыв! — тетива тихо тенькнула, и стрела умчалась вперёд.
Секунда… вторая… третья… Бах!
Точно! Ай, да я!
Взрыв увеличил раскол и тем самым как бы «оторвал» большущий обломок скалы. Он стал медленно наклоняться вниз, а потом плашмя хлопнулся на камни.
Грохот заставил отряд арвов остановиться. Видно было, как они растерянно глядят на начинающий неспешно сползать обломок, не зная, как поступить.
Один из горняков бросился назад. Это послужило сигналом для всех, и спустя несколько секунд арвы скопом мчались в сторону той распадки, где укрылись гибберлинги.
Пора и мне…
Спускаться с утёса было трудно. И пока я это делал, арвы и гибберлинги сошлись в схватке. Но на стороне последних была внезапность.
Несколько минут, и горняки наголову разбиты.
Вот, что значит не быть готовым к бою. Сколько раз сталкивался с одной и той же ситуацией: одни нападают, другим приходится защищаться, и в момент сражения побеждает тот, кто оказывается сильнее духом… Да, неожиданность, это значительное преимущество, но настоящий боец должен уметь собраться в критический момент.
Если ты атакуешь, то представь себя в этот момент стремительной волной, сметающей всё на своём пути. Если же защищаешься, то будь скалой, о которую и разбивается волна…
Судя по всему, арвы представляли себя трусливыми зайцами. Иметь преимущество в числе и так бездарно его растратить — это глупо… очень глупо.
И только потому мне нисколько их не жаль. Не смогли совладать со своим страхом.
А ведь кто-то говорил мне, что они уважают лишь силу… Будем считать, что убийством, мы оказали им неимоверную честь.
Итак, горняки были разбиты. Из нашего отряда же, в принципе, никто не пострадал.
Крепыши сгрудились у пленного гибберлинга. Я был ещё на подходе к ним, но уже видел, что тот или ранен, или находится в сильном потрясении. Пленного трусило, как осиновый лист.
— Атли! Атли! — склонились ратники над распростёртым на земле телом своего товарища.
Откуда-то появилась Стояна. Она присела возле гибберлинга.
— Кажется… кажется, цел, — после внимательного осмотра, сказала друидка.
Атли странно улыбнулся.
— Да, он же пьян! — вырвалось у Орма.
Я, наконец-то, приблизился и, грубо раздвинув сгрудившихся ратников, принюхался.
— Не похоже…
Но тут подоспел Упрямый.
— Он не то, чтобы пьян, — сказал купец. — Просто… просто его опоили… Так легче управляться с пленными.
— Чем опоили? — спросил я.
Упрямые немного смутились. Мне отчего-то тут же вспомнился тот вечерний разговор про мочу.
— Говори! — я схватил Атли и тряхнул его, что есть силы. — Да, говори же!
Голова гибберлинга смешно дёрнулась, будто была пришита к плечам нитками.
— Бор, — схватил меня за руку Орм. На его мордочке отразился испуг. — Бор, что ты?
— Твою мать! — прохрипел я, снова схватив Атли за грудки.
— Ты видишь, в каком он состоянии? — оправдывал Крепыш пленного.
— Со мной… со мной… в порядке, — заплетающимся языком попытался сказать тот. — Всё в порядке…
Он действительно походил на выпившего. Но характерного запашка не ощущалось.
— Где Бйярни? Где твой брат? — тряхнул я Атли.
Быстроногий никак не мог сфокусировать свой взгляд. Его голова по-прежнему болталась из стороны в сторону.
— Они забрали его… забрали… — безэмоционально отвечал Атли.
— Куда?
— Туда, — неопределённо показал гибберлинг. — Или… туда…
Я смачно выругался.
— Они… они собираются принести его… принести его…
— Куда принести?
Атли отрицательно замотал головой:
— Нет… нет… не «куда»… принести в жертву… этому…
Мы все замерли, жадно вслушиваясь в речь Быстроногого.
— Хотят побладррр… побладрр… — ить… своего бога, — глупо улыбнулся Атли.
Его глаза, наконец, перестали блуждать с предмета на предмет и остановились на Орме.
— Понял? — Быстроногий попытался изобразить серьёзность.
— Кого поблагодарить?
— Ну… ну… забыл…
— Какого бога? — я затряс Атли. — Да соберись же!
— Откуда мне знать… их… ледяного бога… так, кажется, он и сказал… Да хрен их поймёшь… лопочут на своём…
— Кто сказал?
— Какой-то арв…
— Куда они пошли?
— К алтарю.
— Где это?
Атли пожал плечами. Едва я отпустил его, как он смачно плюхнулся на землю.
— Я понял, где это, — подал голос Упрямый.
— Где?
— Джунские развалины на севере… в горах…
— Ты так думаешь? Или знаешь точно?
— Уверен…
Так… так… так… Что же выходит? Бйярни Быстроногого, дозорного с Бурой сопки, отволокут в горы… Там его принесут в жертву…
Голова отказывалась работать. Я ходил кругами вокруг своих собственных мыслей, а те, будто прятались за высоким забором…