Прядка с Изумрудного моря
Шрифт:
Держится.
Держится.
— Иди, ты же крыса, — прошептала Прядка. — Ты заберешься.
— Сомневаюсь, — отозвался Ак.
— Но попробовать можно.
— Это правда. Можно.
Вместе они цеплялись за борт целую вечность. Наконец Прядка стала соскальзывать. Мышцы кричали от боли, а…
Рядом, ударившись о борт, свесилась веревка. Прядка оцепенело уставилась на нее, не понимая, хватит ли сил взобраться. Потом поймала веревку, повисла на ней и прижала голову к руке.
К счастью, моряки потянули Прядку наверх. Когда ее подняли повыше, здоровяк с черными волосами, заплетенными в дреды, подхватил ее под руки и поставил на палубу.
— Капитан Ворона сказала, что тебя можно вытянуть, если продержишься пятнадцать минут, — пояснила невысокая морячка. — Даже не верится. Ты сильная.
Закашлявшись, Прядка в изнеможении распростерлась на палубе и прижала к себе руки. Пятнадцать минут? Всего пятнадцать минут? Кажется, что прошло несколько часов.
— Не сильная, — прохрипела она. — Просто упрямая.
— Это даже лучше, — одобрила морячка.
Ак благоразумно помалкивал, но когда один моряк попытался его схватить, щелкнул зубами.
— Кто вы? — спросила Прядка. — Люди короля? Корсары?
— Ни те, ни другие, — ответил другой моряк. — Скоро мы поднимем королевское знамя, но это уловка. Наше милое «личико». Для следующего раза Даг шьет нам подходящий флаг, черный на красном.
Черный на красном? Все-таки пираты. Это лучше или хуже контрабандистов? И зачем они потопили другой корабль, даже не потребовав выкупа?
Сквозь моряков протолкалась крепкая фигура. Судя по перу на шляпе — капитан Ворона. У нее были резкие черты лица, загорелая кожа и мрачный, как само море, прищур. Знавал я таких людей. Казалось, она слишком резкая, слишком злая. Словно первый грубый набросок человека, до того как его смягчили юмором и милосердием.
— Выбросьте ее за борт, — приказала капитан.
— Но вы сказали, что ее можно вытащить! — возразила невысокая женщина.
— Сказала, вот и вытащили. А теперь за борт ее.
Никто не пошевелился.
— Да вы гляньте, какая она тощая, — рявкнула капитан. — Инспектор? Знаю я таких: берутся за работу полегче. Она не трудилась ни дня в жизни, а на «Вороньей песне» дармоедам не место.
Пираты по-прежнему не горели желанием выполнять приказ. Какое им до нее дело? Но такую возможность упускать нельзя. Прядка приметила ведро с щеткой. От усталости голова шла кругом, но она заставила себя переползти на другой конец палубы и подняться на колени, а потом начала методично тереть палубу щеткой, насколько позволяли ноющие руки.
Капитан Ворона наблюдала за ней. Тишину нарушали лишь шорох спор и скрип щетки о доски.
В конце концов капитан вытащила из-за пояса фляжку и сделала большой глоток. Фляжка была красивая, с кожаной отделкой и орнаментом из перьев. Даже изнемогая от усталости, Прядка не могла не оценить хороший сосуд для питья.
Ворона ушла, так и не отдав дальнейших приказов на ее счет. Пираты разбрелись по своим местам. За борт ее никто не бросил.
Прядка все равно продолжала скрести палубу. Ак шептал на ухо, подбадривая. Проработав до самой ночи, она окончательно обессилела и заснула, свернувшись калачиком в уголке палубы.
Крушение мечты
Часть 3
Глава 13.
На следующий день Прядка проснулась от того, что волосы лезли в лицо. Тело одеревенело, как заскорузлая тряпка, которую давно пора постирать. Прядка соскребла себя с палубы, попыталась совладать с волосами и смутно припомнила, как ночью ее пнули и велели передвинуться, чтобы не путалась под ногами. Она подчинилась, но ее еще дважды будили по той же причине. На целой палубе не нашлось такого места, чтобы она не путалась под ногами.
Ее следующая мысль была не о еде, не о питье и не о том, как справить естественную нужду.
Ее следующая мысль была о Чарли.
Никогда Прядка не чувствовала себя такой наивной. Просто уехать из дома и кого-то спасти? Когда она ни разу не ступала на палубу корабля? Какая же она дура. Что хуже, ее терзала боль за Чарли, одинокого, испуганного и запертого неизвестно где. Его страдания передавались Прядке.
Казалось бы, человек, сочувствующий другим, обречен. Даже свою боль выдержать непросто. Почему такие, как Прядка, должны чувствовать за двоих? Однако я убедился, что самые счастливые люди — те, у кого лучше развит навык чувствовать. Это требует практики, знаете ли. И усилий. И те, кто (к концу жизни) чувствовали за двоих, троих или тысячу разных людей… оказывается, все это время они имели преимущество над остальными.
Эмпатия причиняет больше всего психологического ущерба. Но в конце концов воздается сторицей.
Впрочем, для Прядки, жалко приютившейся у фальшборта, это было слабым утешением. Она осознала, что, прежде чем даже заикаться о помощи Чарли, придется найти способ спасти себя. Из-под палубы крикнули, что первая вахта может спускаться в столовую.
Пошептав Прядке на ухо, Ак отправился на разведку. Урчание в желудке напомнило о том, что после воды, от которой привиделись говорящие голуби, во рту у нее не было ни росинки. Превозмогая ломоту, Прядка поднялась на ноги. На корабле «столовая» ведь означает еду? Может, она незаметно…
Ей преградил путь долговязый моряк в военном мундире нараспашку, лысый и небритый. На боку у него висела шпага, из-за пояса выглядывали два пистолета. Канонир Лаггарт был на корабле старпомом. Судя по поджарым мышцам, длинной шее и лысой голове, на какой-нибудь ветке его семейного древа угнездился стервятник.
Лаггарт смерил Прядку взглядом.
— Еда для первой вахты. Это те, кто примут смену на весь день. Ты, медоволоска, займешься парусами или, может, снастями?
— Нет, — прошептала Прядка.
— Следующая ест вторая вахта, — продолжил Лаггарт. — Они трудились всю ночь и могут поесть, как только их сменят.
— А я… в какой вахте?
— Капитан говорит, ты в третьей вахте. — Лаггарт улыбнулся и отошел.
Чуть позже позвали вторую вахту, и матросы сменились. Невыспавшаяся и окостеневшая, Прядка ждала. И ждала. И ждала. Скажем так, все утро она ждала у моря погоды.
Третью вахту так и не позвали. Прядка подозревала, что к третьей вахте приписали только ее. Пытаясь отвлечься от бурчащего живота, она наблюдала за работой матросов. Может, если разобраться в их обязанностях, то получится не путаться у них под ногами.