Прядка с Изумрудного моря
Шрифт:
Как в тумане, она занялась покупками, пытаясь с помощью привычных действий вернуть подобие нормальности своей внезапно рухнувшей жизни. Удалось разжиться не окончательно испорченным чесноком, несколькими не слишком жухлыми картофелинами и даже некоторым количеством зерна, из которого легко вытащить всех жучков, такие они крупные.
Еще вчера Прядка порадовалась бы такому улову. Сегодня все мысли возвращались к Чарли.
Как же несправедливо. Только она разобралась в своих чувствах, как все перевернулось с ног на голову. Да, ей говорили, что будет больно.
Прядке выпали все недостатки романтических отношений и ни одного преимущества.
К сожалению, ее практичность начала брать свое. Пока они с Чарли притворялись, реальный мир не мог до них добраться. Но дни притворства позади. Что, по ее мнению, должно случиться дальше? Герцог разрешит сыну жениться на ней? Что ей предложить такому человеку, как Чарли? С принцессой ей не сравниться. Только подумать, сколько кружек могут позволить себе принцессы!
В вымышленном мире женятся по любви. В реальном мире — из политических соображений. В этих словах кроется множество смыслов, но большинство сводится к одному: к таким решениям допускается только знать и (неохотно) богачи, а не простые люди.
Закончив с покупками, Прядка пошла домой, где можно хотя бы поплакаться родителям. Но как оказалось, герцог не терял времени даром: к причалу спускалась процессия.
Прядка развернулась и пошла обратно по другой дороге, которая вывела ее в хвост процессии. Слуги грузили семейные пожитки герцога на торговый корабль. Никому нельзя покидать остров. Разве что самым важным людям. Прядка забеспокоилась, что не удастся поговорить с Чарли. Потом забеспокоилась, что удастся, но он не захочет ее видеть.
К счастью, она заметила, как он ищет кого-то с краю толпы. Увидев ее, он сразу подбежал.
— Прядка! О луны. Я волновался, что не успею тебя отыскать.
— Я… — Что сказать?
— Дева без прикрас, — проговорил он, поклонившись, — вынужден вас вскоре покинуть.
— Чарли, не пытайся быть кем-то другим, — тихо произнесла Прядка. — Я тебя знаю.
Он скорчил гримасу. На нем был дорожный плащ и даже шляпа. Герцог считал, что шляпы прилично носить только в дороге.
— Прядка, боюсь, я тебе лгал, — сказал Чарли мягче. — Видишь ли, я не садовник. Я… э-э… сын герцога.
— Поразительно. Кто бы мог подумать, что садовник Чарли и сын герцога Чарли — один и тот же человек, особенно если они одного возраста, одинаково выглядят и носят одну и ту же одежду?
— Э, да. Ты на меня злишься?
— Злость на очереди. На седьмом месте, между замешательством и усталостью.
У них за спиной поднялись на борт отец и мать Чарли. С последним багажом за ними последовали слуги.
Чарли не смел поднять взгляд.
— Похоже, я должен жениться. На какой-нибудь принцессе. Что думаешь?
— Я… — Что тут скажешь? — Я желаю тебе всего хорошего.
Он поднял голову и встретился с ней взглядом.
— Всегда, Прядка. Помнишь?
Хоть и с
— Я желаю, — сказала она твердо, — чтобы ты этого не делал. Не женился. Ни на ком другом.
— О? — Чарли моргнул. — Правда?
— В смысле, наверняка они очень хорошие. Принцессы.
— По-моему, это входит в их обязанности. Например… ты слышала, чем они занимаются в сказках? Оживляют земноводных, проверяют перины у детей вместо родителей. Без доброты в таких делах не обойтись.
— Да, я… — Прядка глубоко вздохнула. — Я все равно… не хочу, чтобы ты женился на принцессе.
— Значит, не женюсь.
— Вряд ли у тебя есть выбор, Чарли. Твой отец хочет, чтобы ты женился. Это политика.
— Да, но, видишь ли, у меня есть секретное оружие.
Чарли взял Прядку за руки и подался ближе.
Его отец перешел на нос корабля и, нахмурившись, посмотрел вниз на берег. Чарли лишь криво улыбнулся. Эта улыбка означала: «Глянь, какой я хитрый». Так он улыбался, когда не проявлял особой хитрости.
— Что за секретное оружие, Чарли? — спросила Прядка.
— Я могу быть невероятным занудой.
— Это не оружие.
— Может, на войне им не воспользуешься, Прядка, но во время ухаживаний оно ничуть не хуже острейшей рапиры. Ты же знаешь, как я люблю болтать. Болтать, болтать и болтать.
— Мне нравится твоя болтовня, Чарли. Я не против, а иногда даже получаю от нее удовольствие.
— Ты особый случай. Ты… глупость, конечно… но ты как пара перчаток, Прядка.
— Да? — Она поперхнулась.
— Да. Не сочти за оскорбление. В смысле, когда я тренируюсь со шпагой, то надеваю перчатки, и…
— Я понимаю, — прошептала она.
Герцог прокричал с корабля, чтобы Чарли поспешил. Прядка вдруг поняла, что у герцога так же много сердитых взглядов, как у Чарли — улыбок. Ей не слишком понравилось, что означает этот его сердитый взгляд.
Чарли сжал ее руки.
— Послушай, Прядка. Я обещаю, что не женюсь. Поезжу по всем этим королевствам и буду таким невыносимым занудой, что ни одна девушка на меня не польстится. Я мало на что гожусь. Я ни разу не заработал ни одного очка в учебном бою с отцом. Во время официальных ужинов я проливаю суп. Я так много болтаю, что даже мой лакей, которому платят за то, чтобы слушать, не устает придумывать поводы меня перебить. На днях я рассказывал ему сказку о рыбе и чайке, а он притворился, что ушиб палец на ноге, и…
Герцог снова крикнул.
— У меня получится, Прядка, — упорствовал Чарли. — Обещаю. На каждой остановке я буду выбирать для тебя кружку, хорошо? Как только наскучу до смерти очередной принцессе и отец решит ехать дальше, буду отправлять тебе в доказательство кружку. — Он снова сжал ее руки. — Я так поступлю не только потому, что ты меня слушаешь, но потому что ты меня знаешь, Прядка. В отличие от других ты всегда видела меня настоящего.
Чарли повернулся, чтобы наконец ответить на крики отца. Прядка вцепилась в него, не желая отпускать.