Прямо к цели
Шрифт:
Несмотря на потрясение, я прошел вслед за ней в холл, полный решимости не ставить на этом точку. Теперь я чувствовал, что моей единственной надеждой является майор Трентам. И, когда миссис Трентам распахнула дверь, чтобы выставить меня, я твердо сказал:
— Могу ли я рассчитывать, мадам, что вы добросовестно передадите этот разговор вашему мужу?
— Вы ни на что не можете рассчитывать, полковник, — бросила она, прежде чем захлопнуть дверь перед моим носом. Последний случай, когда женщина разговаривала со мной в подобном тоне, произошел в Рангуне, но у той девицы было гораздо
Когда я пересказал разговор Элизабет, стараясь не опускать никаких подробностей, моя жена в присущей ей ясной и сжатой форме указала, что у меня осталось три варианта действий. Первое — это написать непосредственно капитану Трентаму и потребовать от него честного поступка, второе — поставить в известность его командира.
— И третье? — спросил я.
— Никогда не вспоминать больше об этом деле.
Я поразмышлял над ее словами и выбрал середину, а именно: послать записку Ральфу Форбзу, великолепному малому, сменившему меня на посту командира полка, и ознакомить его с известными мне фактами. Слова выбирать мне приходилось очень осторожно, ибо, если миссис Трентам вознамерится осуществить свою угрозу, то любые юридические действия, которые она предпримет, могут только еще больше запятнать репутацию полка. В то же время я решил не спускать отеческого глаза с Бекки, которая была, как свеча, горевшая с обоих концов, не говоря уже о середине. Девушка пыталась готовиться к экзаменам и одновременно выполняла бесплатную работу секретаря и бухгалтера у Трумпера, тогда как всем проходившим мимо нее на улице было ясно, что до родов ей остались считанные недели.
По мере того как истекали эти недели, меня все больше беспокоило затишье в стане Трентамов, наступившее несмотря на то, что я получил ответ от Форбза, в котором он сообщал о назначенном расследовании. Дальнейшие расспросы Дафни и Чарли показали, что им было известно не больше моего.
В середине октября того года родился Дэниел Джордж, и я был тронут тем, что Бекки предложила мне стать его крестными родителями, наряду с Бобом Макинзом и Дафни. Еще большую радость мне доставило известие, полученное от Бекки, о том, что они с Чарли на следующей неделе собираются вступить в брак. Это, конечно, не прекратит сплетни, но зато ребенок будет считаться законным.
Элизабет и я, а также Дафни, Перси, миссис Сэлмон, мисс Роач и Боб Макинз посетили скромную гражданскую службу в районном бюро регистрации, а затем побывали на шумном приеме у Чарли в квартире над магазином.
Я уже стал думать, что все сложилось наилучшим образом, но тут позвонила Дафни и попросила о срочной встрече. Мне пришлось пригласить ее на обед в клубе, где она показала письмо, полученное в то утро от капитана Трентама. Читая его, я с горечью убедился в том, что миссис Трентам, должно быть, узнала о моей записке Форбзу с предостережением относительно последствий нарушенного обещания и немедленно взяла дело в свои руки. Я почувствовал, что пора уже ее сыну узнать о том, что с этой историей еще не покончено.
Оставив свою гостью пить кофе, я укрылся в канцелярии, где с помощью крепкого бренди стал сочинять письмо в не менее крепких выражениях, скажу я вам. В нем я не упустил ничего и сделал это настолько дипломатично, насколько позволяли обстоятельства. Дафни поблагодарила меня и обещала, что изложит дословно мои соображения в своем письме.
Следующая встреча у меня с ней произошла только через месяц на свадьбе, что вряд ли являлось подходящим моментом для разговоров о Трентаме.
Придя после церемонии на Винсент-сквер, где устраивался прием, я настороженно высматривал среди гостей миссис Трентам, которая, по моим предположениям, тоже могла быть приглашена. Вступать в разговор с этой леди во второй раз у меня не было никакого желания.
Встреча же с Чарли и Бекки под огромным шатром, возведенным специально для этого случая, доставила мне одно лишь удовольствие. Я никогда еще не видел девушки, источавшей столько света, да и Чарли, во фраке и цилиндре, был сама галантность. Великолепные часы, выглядывавшие из его кармана, оказались свадебным подарком Бекки, которой они достались от отца, остальное же снаряжение, как доложил Чарли, должно быть возвращено в «Мосс Брос» сразу поутру.
— А разве не пора, Чарли, — поинтересовался я, — купить тебе свой собственный фрак? Ведь у тебя впереди еще много торжественных событий.
— Конечно нет, — ответил он. — Это было бы лишь потерей хороших денег.
— Могу я узнать, почему? — спросил я. — Ведь цена…
— Потому что я собираюсь приобрести свою собственную швейную мастерскую, — вставил он. — Я давно уже присматривался к 143-му номеру, а недавно услышал от мистера Кроутера о том, что она скоро будет продаваться.
Возразить против такой логики я не смог, а вот следующий его вопрос поверг меня в полное смятение.
— Вам что-нибудь говорит имя Маршалл Филд, полковник?
— Он служил в полку? — спросил я, напрягая память.
— Нет, не служил, — ответил Чарли с усмешкой. — «Маршалл Филд» — это универсальный магазин в Чикаго, где вы можете купить абсолютно все, что вам потребуется до конца жизни. Более того, у них там два миллиона квадратных футов торговой площади — и все под одной крышей.
Я не мог представить себе более фантастического прожекта, но не стал прерывать юношеского задора.
— Здание раскинулось на целый квартал, — информировал он меня. — Вы можете представить себе магазин, у которого двадцать восемь входов? Согласно рекламе, там можно купить все: от автомобиля до яблока, причем каждый товар у них в двадцати четырех разновидностях. Они совершили революцию в розничной торговле, первыми начав предоставлять в Штатах полный кредит. Если у них чего-то нет, они берутся за неделю достать вам этот товар. Девиз Филда: «Дадим женщине все, что она пожелает».
— Вы предлагаете нам купить «Маршалл Филд» в обмен на Челси-террас 147? — спросил я простодушно.
— Не сразу, полковник. Но если бы в свое время мне удалось прибрать к рукам все магазины на Челси-террас, мы затем могли бы открыть подобный магазин в Лондоне и, может быть, даже вычеркнуть первую строчку в их сегодняшней нахальной рекламе.
Как и полагалось учредителю, я поинтересовался, о чем гласила строка.
— «Крупнейший магазин в мире», — ответил Чарли.