Прямо сейчас
Шрифт:
– Да мне, вообще-то, надо еще неделю доработать.
Она чуть отступила, развернулась к нему, как пару минут назад он, когда решился разглядеть ее, и стала смотреть несколько исподлобья. Казалось, она разочарована и даже немного рассердилась.
– Хорошо, – сказала Ксения. – Но когда пройдет эта неделя, что ты собираешься украсть в последний день? У тебя ведь есть на работе что-нибудь, что можно украсть уволенному сотруднику? Что-нибудь более-менее ценное?
– Ценное? Ну, из ценного у меня, наверно, только сперма, – задумчиво
Девушка подавилась дымом сигареты и было рассмеялась, но, похоже, на ум ей пришла какая-то неприятная мысль, она снова стала серьезной и сказала:
– Да-а. А с виду ты, Данила, не такой…
– Какой – не такой?
– Неважно. Ладно, мне пора.
– А! Постой, ты неправильно поняла, я реально работаю в банке спермы, поэтому так и сказал.
– Правда, что ли?
– Ну да.
Девушка рассмеялась.
– А я до вчерашнего дня работала на фабрике резиновых изделий. Где презервативы выпускают.
– Ага, конечно, – Данила ощутил, что уже не так напряжен. – Ты это сейчас придумала, чтобы меня подначить, потому что думаешь, что я вру.
– Я реально на фабрике презервативов работала. Это в Бакове, в Подмосковье. Я была там дизайнером.
– А я в Быкове. Это тоже в области, где военный аэропорт.
– И кем же ты в Быкове работаешь? Отечественным производителем? Ха-ха, даже страшно представить, как вы там, ха-ха-ха, трудитесь по восемь часов в день. Мозоли, наверно, на руках.
– Вообще-то, там не мужскую сперму собирают.
– А какая же еще может быть сперма, женская?
– Нет, я в смысле – сперма не человеческая, а быков, гм, крупнорогатого скота.
– Скота? Крупного и рогатого? Господи, ха-ха-ха, ну вы там просто маньяки какие-то собрались в этом своем Быкове. Это на самом деле что-то нечеловеческое.
– Ага, а презервативы выпускать – это обычное дело. Жутко представить, как вы там, в своем Бакове, резиновые изделия испытываете. Наверно, дым столбом стоит от перегрева, – Данила прикусил губу: шутка была на грани или даже за гранью пристойности. Хотя она ведь тоже про мозоли на руках сказала, мысленно оправдал себя Данила, она первая начала.
– Лично я уже ничего не испытываю, – сказала Ксения. – Так кем ты там трудишься?
– Сисадмином. Я для них внутреннюю сеть и сайт построил. Еще аналитику рынков провел. И еще я в паре мест на удаленном доступе время от времени подрабатываю – как фрилансер. В общем, я к быкам никакого отношения не имею. Гм. Я бы выпил кофе, – Данила поймал взгляд бармена, который скучал у дальнего конца стойки, и спросил кофе.
– Тебе взять? – обратился Данила к девушке.
– Знаешь, Данила, тебе не надо стесняться твоего места работы. Банк спермы – это романтично, – ответила Ксения.
– Романтично? – уточнил Данила.
– Да. И эротично. Разве нет?
– Какой будете кофе? – спросил Данилу приблизившийся бармен.
– Ты какой любишь? – спросил Данила Ксению.
– Чистый, без сахара, без ничего, – ответила она. – Но сейчас мне не хочется.
Бармен перевел вопросительный взгляд с Ксении на Данилу.
– Мне нравится капучино, с сахаром, – сказал Данила, и бармен направился к кофе-машине выполнять заказ.
В этот момент блистательная бильярдная партия на ближайшем столе закончилась. Виртуоз, игравший сам с собой, положил кий на стол. Уставший, но, похоже, довольный своей игрой, он, уходя, напоследок вдруг коротко глянул на Данилу, как бы говоря: «Ваша игра, молодой человек, покажите характер».
От стены напротив стола отделились два крепыша, одетых, несмотря на жаркую погоду, в темные костюмы. Данила и не замечал их до этого, парни слились со стеной, будто две камбалы. Судя по тому, как оба мгновенно пристроились к удаляющемуся мастеру (один чуть левее на шаг сзади, другой чуть правее на шаг впереди), они были его телохранителями.
– Сыграем? – предложил Ксении Данила. – Я за этим дедулей занимал. Хотел со своим другом сыграть, но он что-то никак не подъедет. Хотя обещал.
Данила назвал игрока дедулей, потому что ему рефлекторно хотелось каким-то образом освободиться от подавляющего воздействия, которое оказывал этот человек на него. Конечно, Данила произнес это слово негромко, чтобы «дедуля» не услышал.
Впрочем, Данила тут же забыл о нем, едва Ксения согласилась сыграть.
Он построил треугольник шаров и, хорошенько прицелившись, разбил его. Ни один шар в лузу не закатился.
Ксения взяла кий и стала осматривать позицию на сукне.
– На что играем? – спросила она.
– На твой номер телефона. Если я выиграю, ты дашь мне номер своей мобилы.
– А ты мне что дашь? – Она натирала мелом ударный конец кия. – Если я выиграю?
– А что ты хочешь?
Она ударила, и первый шар залетел в лузу.
– Я подумаю и потом скажу, – ответила она. – Играем до четырех шаров.
– Ваш кофе готов, – донеслось со стороны бара, и Данила махнул рукой в знак того, что услышал.
– А почему до четырех? – спросил он у Ксении.
– У меня времени уже маловато: нам с подругой надо домой, она слегка перебрала, а ей завтра с утра на работу. Она сейчас там, на танц-поле.
– Нет, я имел в виду, почему до четырех шаров, а не до трех, например. Обычно считается, что тройка счастливое число.
– Мое счастливое число – четверка. Но, если ты хочешь, чтобы я быстрее ушла, то давай до трех.
– Э-э… нет, лучше до четырех.
– Ладно, до четырех, – Ксения улыбнулась. – Раз уж ты настаиваешь.
– А где ты живешь – в Москве, или там, где работаешь, в Подмосковье? – спросил Данила.
– Я в Москве. С родителями. А ты?
– Я тоже в Москве. Мы с товарищем квартиру снимаем. Как раз с этим, который сейчас уже давно должен быть здесь.