Прямоходящие мыслители. Путь человека от обитания на деревьях до постижения миро устройства
Шрифт:
В стараниях добывать пищу острые камни Человека умелого упростили задачу отделения остатков плоти от костей и помогли уравнять шансы с животными, которым аналогичные инструменты были даны с рождения [19] . Стоило этим приспособлениям возникнуть, как они тут же завоевали популярность и полюбились человечеству где-то на пару миллионов лет. Вообще-то именно россыпь таких камней, обнаруженная рядом с окаменелыми останками Homo habilis, вдохновила само название этого вида – «Человек умелый», а дал его Луис Лики с коллегами в начале 1960-х годов. С тех пор эти каменные резаки стали обнаруживаться на археологических раскопках в таком изобилии, что приходилось прямо-таки смотреть под ноги, чтоб на какой-нибудь из них не наступить.
19
Johann De Smedt et al.,
От заостренных камней до трансплантации печени – путь неблизкий, однако, судя по тому, как Homo habilis применял свои инструменты, его ум уже превзошел возможности любого из наших ныне живущих родичей-приматов. Например, бонобо, даже после нескольких лет обучения, не могут свободно применять простые каменные приспособления, какие были в ходу у Человека умелого [20] . Недавние снимки человеческого мозга показывают, что способность проектировать, создавать и использовать приспособления возникла благодаря эволюционному развитию особой системы нейронов левого полушария, отвечающей за «применение инструментов» [21] . Увы, встречаются редкие случаи сбоев этой системы, при которых люди с повреждениями в ней мало чем превосходят бонобо [22] : они в состоянии определять предметы, но – подобно мне, пока я не выпил утром кофе, – не понимают, как применять даже простейшие приспособления вроде зубной щетки или расчески.
20
Ambrose, «Paleolothic Technology and Human Evolution», стр. 17481753.
21
R. Peeters et al., «The Representation of Tool Use in Humans and Monkeys: Common and Uniquely Human Features»,Joumal of Neuroscience, 29 (16 сентября 2009), стр. 11523-11539; Scott H. Johnson-Frey, «The Neural Bases of Complex Tool Use in Humans», TRENDS in Cognitive Sciences, 8 (февраль, 2004), стр. 71–78.
22
Richard P. Cooper, «Tool Use and Related Errors in Ideational Apraxia: The Quantitative Simulation of Patient Error Profiles», Cortex, 43 (2007), стр. 319; Johnson-Frey, «The Neural Bases», стр. 71–78.
Невзирая на усовершенствованные мыслительные способности, этот более чем двухмиллионолетний вид людей, Человек умелый – лишь тень современного человека: все еще маломозглый и плюгавый, с длинными руками и лицом, какое в силах любить только хозяин зоопарка. Но стоило появиться Homo habilis, как – по геологическим меркам, вскоре – возникло еще несколько видов Homo. Важнейший из них – и специалисты в этом более-менее единодушны – прямой предок нашего с вами вида, Homo erectus, или Человек прямоходящий, появившийся в Африке примерно 1,8 миллионов лет назад [23] . Судя по останкам скелетов, вид Человек прямоходящий был гораздо больше похож на современных людей, нежели Человек умелый, – не просто потому, что осанкой удался, а потому, что был он крупнее и выше, почти пять футов ростом, с длинными конечности и гораздо более поместительным черепом, что позволило увеличиться лобным, височным и затылочным долям мозга.
23
Johanson, Lucy’s Legacy, стр. 192–193.
У нового укрупненного черепа были последствия и для деторождения. Производителям автомобилей при перепроектировании старой модели уж точно не приходится ломать голову, как пропихнуть новую «хонду» через выхлопную трубу предыдущей модели. Зато природа о таких вещах заботиться вынуждена, и потому в случае Человека прямоходящего перепроектирование головы поставило насущный вопрос: самки Homo erectus должны были сделаться крупнее своих предшественниц, чтобы на свет могли появляться башковитые дети. И поэтому вышло так, что самки Человека умелого были всего на 60 % крупнее самцов, а средняя самка Человека прямоходящего весила на целых 85 % тяжелее самца.
Новые мозги стоили своего веса: Человек прямоходящий ознаменовал
Применяя более сложные приспособления, Человек прямоходящий мог охотиться, а не только обирать чужую добычу, и мяса в рационе от этого прибавилось. Если бы рецепты приготовления телятины в современных поваренных книгах начинались с фразы: «Догоните и забейте теленка», большинство людей предпочло бы рецепты из сборника «Баклажанные радости». Но в истории человеческой эволюции новообретенная способность охотиться – громадный скачок вперед, позволивший человеку потреблять больше белка и меньше зависеть от значительных объемов растительной пищи, прежде необходимых для выживания. Человек прямоходящий, вероятно, – еще и первый биологический вид, заметивший, что, если тереть различные материалы друг об друга, создается тепло; он же обнаружил, что от тепла возникает огонь. А с огнем Человеку прямоходящему стало доступно то, что не умеет ни одно животное: греться в условиях климата, слишком холодного для выживания.
Охочусь я у прилавка мясника, а мои представления о том, как применять инструменты, сводятся к звонку плотнику, но меня почему-то утешает, что происхожу я от вполне рукастых ребят – хоть у них и были выпирающие лбы и зубы, какими можно перегрызть палку. Но куда важнее другое: новые достижения ума помогли Человеку прямоходящему распространиться из Африки по Европе и Азии и выживать как виду более миллиона лет.
Развитие наших умственных способностей позволило нам создавать сложные орудия охоты и забоя дичи, но они же породили и другую острую потребность, ибо гонять по саванне и валить какое-нибудь крупное и прыткое животное сподручнее всего коллективом охотников. Так, задолго до того, как мы, люди, взялись собирать звездные баскетбольные и футбольные команды, возникла у нашего рода нужда развить общественные навыки и умение планировать, чтобы собираться вместе и объединенными усилиями добывать антилоп и газелей. Новый образ жизни Человека прямоходящего, таким образом, обеспечил лучшие возможности выживания тем, кто ловчее всех умел договариваться и строить планы. И здесь тоже мы убедимся, что истоки современного человека – в африканской саванне.
Ближе к концу владычества Человека прямоходящего, то есть примерно полмиллиона лет назад, Homo erectus развился в новую разновидность – Homo sapiens, с еще большей интеллектуальной мощью. Эти первые, или «архаические», Homo sapiens все еще не были теми, кого мы опознали бы как современных людей: тела у них были крепче, а черепа – крупнее и толще, однако мозг пока меньше, чем сейчас у нас. Анатомически современные люди классифицируются как подвид Homo sapiens, который, похоже, возник не раньше 200 000 до н. э.
Мы чуть не вымерли: недавние поразительные результаты анализа ДНК, произведенного генетическими антропологами, показывают, что приблизительно 140 000 лет назад случилась некая катастрофа – быть может, связанная с изменением климата, – и поголовье людей, в те поры обитавших целиком в Африке, из-за нее почти сошло на нет. В тот период все население нашего подвида резко сократилось до каких-то нескольких сотен – мы сделались, как это ныне именуется, «видом на грани вымирания», подобно горным гориллам или синему киту. Исаак Ньютон, Альберт Эйнштейн и все, о ком вы когда-либо слышали, а также миллиарды других людей, живущих ныне в мире, – все происходят от тех жалких выживших нескольких сотен [24] .
24
Johanson, Lucy’s Legacy, стр. 267.
Та смертельная опасность, в которой мы оказались, была, возможно, знаком того, что новый подвид с мозгом крупнее, чем у предшественников, все еще недостаточно умен, чтобы выдержать гонку. Но следом мы пережили еще одно преображение, и как раз оно дало нам потрясающие новые умственные способности. Судя по всему, это случилось не из-за изменений нашей физической анатомии и даже не благодаря переменам в анатомии мозга, а потому что преобразилась сама работа мозга. Как бы то ни было, именно эта метаморфоза позволила нашему виду плодить ученых, художников, теологов и, вообще говоря, людей, мыслящих, как мы.