Прямой эфир: В кадре и за кадром

Зверева Нина Витальевна

сибо, что вы за меня!» Они говорили это совершен-

но искренне, и я была счастлива, так как остаться

объективной и внимательной в этой ситуации было

сложно.

Сразу после эфира я побежала искать телеви-

зор, так как все гости моей программы перемести-

лись из студии Шаболовки в студию Останкино, где

с ними должен был работать в прямом эфире Влади-

мир Познер. На Российском канале дебаты вышли

в эфир в восемь

вечера, а на Первом канале (тогда

ОРТ) — должны были выйти сразу после программы

«Время».

Но Познер поступил неожиданно: он сказал, что без главного претендента на победу дебаты про-

водить бессмысленно, и отказался от программы.

ПРЯМОЙ ЭФИР 145

Мне было досадно, уж очень хотелось увидеть его

работу и тем самым понять свои ошибки, а, может, и находки! Не удалось.

Под финал расскажу о самом смешном случае

из моей практики.

Однажды во время прямого эфира по каналу «ТВ-

Центр» я вдруг услышала… громкий храп оператора

в студии. Моим гостем в студии был уважаемый адми-

рал флота, и я больше всего на свете боялась, что он

услышит храп, растеряется и замолчит. Ассистентов

в студии не было, связи с режиссером через «ухо» —тоже, то есть я понимала, что выходить из этой си-

туации должна сама. Я развернулась к гостю всем

телом, посмотрела ему прямо в глаза, стала задавать

много коротких вопросов и все-таки продержалась

до момента включения сюжета, когда уже стало воз-

можно снять петличный микрофон и ринуться искать

виновника трагедии. Действительно, на стуле рядом

с камерой безмятежно спал и громко храпел уважае-

мый оператор, человек преклонного возраста. Я до-

тронулась до его плеча, и он так перепугался, что мне

уже ничего не хотелось говорить.

Адмирал тоже выглядел испуганным, так

как не понял, почему я так резко бросила его одного

в прямом эфире и побежала вглубь темной студии.

В общем, это был незабываемый эфир, хотя зритель

вряд ли заметил что-то особенное.

Прямой эфир получается хорошим только тогда, когда работает слаженно вся команда, и все понима-

ют, что ведущий нуждается в поддержке и заботе.

Даже интонация режиссера в момент включения

прямого эфира имеет особое значение.

НИНА ЗВЕРЕВА 146

Телеведущие только кажутся уверенными и важ-

ными, а на самом деле это просто люди, для которых

доброе слово, улыбка и комплимент в нужный мо-

мент необходимы как воздух.

Впрочем, это важно не только в момент прямого

эфира. И не

только ведущим.

Визиты Ельцина

Помню, когда случилось ГКЧП, я не поверила в воз-

можность реального переворота и прекращения де-

мократических реформ в России. Многие слышали

от меня в самый первый день, что путч продлится

3–4 дня, не дольше.

Я поехала в Москву и уже 20 августа передавала

прямые репортажи в эфире РТР. Помню, как люди об-

легченно вздохнули, когда увидели Ельцина на танке.

Испуг и напряжение продолжались ровно тот отрезок

времени, пока мы не могли его видеть.

В тот далекий 1991 год Борис Ельцин был насто-

ящим гарантом демократических перемен, строите-

лем, а точнее прорабом новой России.

Конечно, я мечтала взять у него интервью и над-

еялась, что получится сделать эксклюзив, хотя уже

в первый прилет Ельцина в Нижний Новгород в ян-

варе 1992 года около него дежурила специальная

киногруппа, а охранники заботились о том, чтобы

вокруг не было приставучих журналистов.

НИНА ЗВЕРЕВА 148

Мы получили заказ от «Вестей» сделать вечер-

ний репортаж сразу по прилету первого президента

России в Нижний. Он летел самолетом из Ульянов-

ска. Самолет опаздывал. У нас оставался всего час

до перегона видеопленки по радиорелейной связи

на Москву. Аэропорт «Стригино» находится в сорока

минутах езды от телецентра, и я рисковала впервые

в жизни оказаться в ситуации человека, который

не выполнил задание. Затем самолет прилетел, и нам

сообщили, что в связи с поздним прибытием прези-

дента выхода к прессе не будет.

Около ворот аэропорта стояло много журналистов, и когда машина с президентом проехала через ворота

и вдруг остановилась, раздался мощный радостный

вопль. Все бросились к Ельцину. В этой толкучке мы

со Сладковым оказались последними, так как стояли

чуть в стороне. И тогда я решила рискнуть. Мы заняли

«точку» прямо у дверей роскошного ЗИЛа, который

приехал за президентом из Москвы и стоял на сто-

янке перед аэропортом. Риск был огромный. Ельцин

мог поехать в резиденцию на обычной машине и, ко-

нечно, мог одним жестом отодвинуть нас от дверей

этой машины. Разговор в толпе журналистов про-

должался минут двадцать, а у нас не было ни одной

секунды этой записи, и это тоже был огромный риск.

Но я стояла намертво около флажка России, который