Прятки по-взрослому. Выживает умнейший
Шрифт:
Женщина подумала немного и вернулась из раздумий полным союзником по отношению к начальству:
– Да когда они о людях думали-то! Только и знают, что карманы набивать! В сентябре только замки повесили и вот, пожалуйста – опять меняют! А разбитое стекло на третьем этаже поменять – до весны ждать будем.
– Стекло-то этот… студент с четвертого разбил, что ли? – небрежно спросил Андрей.
Спросил просто так, потому что информация лишней в принципе не бывает, а уж о своем противнике – в особенности.
Женщина энергично затрясла головой:
– Нет,
Как раньше обстояли дела с воспитанием у Витьки, Андрея совершенно не интересовало, поэтому он продолжил пилить дужку замка, сделав в голове еще одну зарубочку – студент дома один живет.
– А вы чего замок пилите? – внезапно спросила женщина. Андрей даже опешил:
– А что, мне его грызть надо?!
– У меня от него запасной ключ есть! Когда прошлый раз вешали, мастер мне и говорит: ты, Антонина Семеновна, все равно дома сидишь – пусть один ключ у тебя будет.
– Сказали бы раньше, – раздосадовано пробурчал Андрей, – теперь его все равно менять нужно – вон, как я дужку изуродовал. Хорошо хоть, до конца не перепилил.
– А им еще можно пользоваться? – осторожно спросила женщина.
– Можно, только для личных нужд. Внутри дома или на даче… шкаф старый… короче можно. Если нужен – отдам, только никому не говорите, – трагическим шепотом инструктировал старушку Андрей, – их сдавать положено. А я вам и от нового замка ключик оставлю, хорошо?
Они разошлись через пять минут, взаимно довольные друг другом.
У двери заветной квартиры Глебов остановился и окинул ее взглядом – хорошая дверь, металлическая. Такую ногой не выбьешь. И замок стоит красивый. Значит, хозяин должен гостя впустить. Еще одна тема для размышлений – как убедить Очкуна открыть дверь незнакомому человеку.
Обратный путь до дачи прошел без сложностей. Велосипед оказался на месте, за время его отсутствия никто в гости не заходил. Странное ощущение, хорошо знакомое профессиональным командировочным – стоит переспать ночь в каком-нибудь месте, как на вторую ночь воспринимаешь его словно дом родной. С таким чувством Андрей и повалился на холодный продавленный диван, решив отложить ужин до сумерек. Предстояло найти ответ на главный вопрос – как заставить студента вернуться в городскую квартиру.
Время от времени низко над дачным поселком с жутким ревом пролетали самолеты. Тогда в серванте начинала звякать посуда, а диван отчего-то пытался воображать себя автомобилем, но с места не трогался, так – повибрирует немного и все… Аккумуляторы, наверное, плохие.
Рев самолетов мешал думать, сбивал и путал мысли. Честно говоря, путать особо было нечего – даже глупые мысли, и те сегодня не приходили, явно намекая на необходимость хорошенько отдохнуть.
Наконец, Глебов устроил себе ужин. Он сидел за столом, жевал опостылевшую колбасу, запивая ее холодным настоем трав из самовара, и пустым взглядом таращился на желтый огонек свечи, освещавшей ужин подпольщика.
Очередной самолет сотряс звуком окрестности. Огонек свечи дернулся из стороны в сторону, затрепетал испуганно. Но не погас. Глаза Глебова прояснились. Не отрывая взгляда от пламени свечи, он улыбнулся и произнес с чудовищным кавказским акцентом, которого на самом деле нет ни у одного кавказца:
– Вах! Кто нам мешает, тот нам и поможет! Вах!
После этого Андрей с чувством выполненного долга завалился спать.
Утром Глебов впервые за все время первым делом не встал с дивана, и даже не открыл глаза. Первым делом он вытащил наган из-под подушки и долго грел металл на своей груди: ему померещились шаги за окном. Но время шло, а шаги не повторялись. Лежать дальше было глупо, тем более, что он совсем не испугался, а просто насторожился. Кто мог нагрянуть? Хозяева, еще соседи. Чего их бояться-то… безоружных.
Тем не менее, на улицу Андрей выглянул уже полностью одетый. Никого. Вообще-то, было бы наивным думать, что люди Боцмана после той ночи сняли облаву. Так что, затевая свою ловушку, не стоит забывать о чужих. Два в одном, подумал внезапно Глебов – как шампунь из рекламы! И охотник, и добыча.
Он наскоро умылся ледяной водой из бочки, стоявшей рядом с крыльцом, вытерся оконной занавеской, а потом долго изучал свое отражение в пыльном тусклом зеркале, время от времени сравнивая его с фотографией в паспорте. Иногда ему казалось, что похож, иногда – совсем не похож…
Так и не определившись, он привычно закинул за спину сумку с инструментами, вытащил через дыру в заборе велосипед и направился изучать интересующую его дачу с точки зрения задуманного.
Участок под дачей был огромен – скорее всего, здесь были объединены три обычных, может, даже четыре. По периметру тянулся двухметровый забор из белого кирпича – великая китайская стена в миниатюре. За стеной среди редких деревьев, оставленных явно ради тени, а не фруктов, стояли постройки из того же белого кирпича – двухэтажный коттедж с высокой крышей из зеленой металлочерепицы, и нечто, напоминающее баню. В другом углу участка – не то сарай, не то гараж, а, скорее всего – и то, и другое.
Разглядеть остальные детали мешал забор. Андрей осмотрелся и решительно двинулся в сторону аэропорта по уже знакомой тропинке. Вскоре он уже шел вдоль линии заграждения, выискивая в ближайшей лесополосе подходящее дерево. Так как лесополоса за время своего существования с топором встречалась крайне редко, подходящее дерево нашлось быстро. Андрей влез на него до середины, устроился среди ветвей поудобнее и стал изучать объект, лежащий перед ним как на ладони. Он разглядел неширокий асфальтированный двор, беседку рядом с забором. Въездные ворота располагались немного в стороне от осевой линии двора, чему Андрей только порадовался.