Прятки по-взрослому. Выживает умнейший
Шрифт:
– Водки возьми, – сказал другой, явно не студент, – Санька помянуть надо…
А это – точно Очкун:
– Хоть знаешь куда идти? Выходишь со двора налево и по Бакунина до проспекта – там круглосуточный, увидишь сразу. А ближе ничего нет.
– Что, долго идти?
– Минут пятнадцать, не меньше.
– Блин! – сказал второй не-студент, – давай такси вызовем.
– Нет, – ответил первый, – я лучше прогуляюсь. От керосина хоть отдышусь малехо. Я сейчас даже курить боюсь…
Стоявшие на площадке четвертого этажа помолчали немного, потом второй сказал такое, от чего Глебов напрягся:
– Витек, я с ним пойду, лады? Вдвоем веселее будет. Ты дверь закрой и откроешь, когда я вот так постучу, – он четко отбарабанил две серии из трех коротких ударов.
– Идите, – ответил студент, – мне сок купите – апельсиновый, два литра. И шоколад какой-нибудь, только без орехов.
– Сделаем, – ответил кто-то из двоих. Снова щелкнула дверь, потом по лестнице скатился вниз грохот ботинок, запищал домофон на подъездной двери. И наступила тишина.
– Пятнадцать минут туда, пятнадцать минут обратно, в магазине минут десять – самое малое, – вслух подумал Андрей, – и секретный стук я знаю…. Грех не воспользоваться моментом!
Он чуть не рыбкой скользнул в люк, и уже через мгновение стоял у нужной двери. Снова, как у кабинета Белянчикова, засбоило, запрыгало сердце, ноги превратились в чугунные столбы и приросли к кафелю площадки. Андрей трясущимися руками откинул сумку за спину и вытащил револьвер, но взводить курок не стал, всерьез опасаясь, что непослушные пальцы могут нажать на спуск не вовремя.
Он кое-как привел в порядок дыхание, еще раз отрепетировал важные и первоочередные вопросы и почувствовал, что постепенно успокаивается. Вот и ладно. Пора в гости.
Три коротких удара, пауза, еще три. Секунды ожидания равнялись часам. Когда в двери щелкнул замок и ручка стала опускаться, Андрей не выдержал, перекинул пистолет в левую руку, правой рванул дверь на себя и встретил вываливающегося Очкуна всей силы ударом рукоятью нагана по лбу. Тот всплеснул руками и упал навзничь посреди коридора. Андрей шагнул в квартиру, аккуратно закрыл за собой дверь и наклонился над полуоглушенным студентом, глядя ему прямо в глаза, увеличенные не свалившимися почему-то очками:
– Узнаешь меня, Витя?
Студент с трудом поймал фокус, присмотрелся к Глебову и сильно удивился. А Глебов при его виде забыл заранее отрепетированные вопросы и сразу спросил о главном:
– Где ключ от моей квартиры?! Говори, мразь – где ключ?!
Очкун не ответил, только инстинктивно вильнул глазами в сторону коридорной вешалки. Андрей поймал этот взгляд, сорвал с вешалки висевшие куртки и на одном из крючков увидел его – точную копию, близнеца тех ключей, что лежали сейчас среди вещественных доказательств в архиве чкаловского РОВД.
Он огляделся, взял шарф, лежавший на комоде, и им аккуратно снял ключ с крючка, положил в карман и глубоко вздохнул. Вот и все. Главное доказательство его невиновности лежит в кармане с отпечатками не его пальцев.
Глебов подошел к студенту, одной рукой ухватил того за джемпер и словно чемодан потащил в комнату. Студент покорно помогал нести себя, перебирая ногами.
– Вы же… здесь же, – продолжал удивляться он, – в тюрьме… как же…
Андрей бросил его у дивана, наклонился к самому лицу и тихо сказал:
– Извини. Не понравилось мне в тюрьме. Плохо там, неуютно как-то. Да ладно, про меня – мелочи. Ты объясни лучше, зачем девушку убил?
– Не я… я – не…
– Слушай внимательно, урод, – сквозь зубы процедил Глебов, – времени у нас с тобой мало. Я не полиция – соблюдения законности не жди, – он приподнялся и, что было силы, пнул Очкуна в живот, а когда тот снова задышал, продолжил, – доходчиво объясняю?
– Сейчас пацаны подъедут! – выкрикнул Очкун, – считай, что ты уже труп, понял?!
Глебов почувствовал, как губы снова начали кривиться в той, еще непривычной усмешке:
– Ну, приедут твои пацаны. И что? Ключей-то у них нет! Вот и получается, что они с той стороны двери, а мы с тобой – с этой…. Кстати, если ты не в курсе – я уже давно труп. По твоей милости. А, как гласит поговорка – дважды никто не умирает. Да что мы время-то тянем? Рассказывай, страсть как охота узнать всю правду. А будешь врать – буду бить.
Глебов еще раз заглянул в искаженные стеклами глаза студента, подумал немного и снял с него очки. Потом подумал еще немного, резким движением переломил оправу посередине и удовлетворенный этой маленькой местью аккуратно надел половинки на место. Очкун испуганно мотнул головой, половинки очков разлетелись в разные стороны.
– Ну, не томи, – сказал Андрей, чувствуя, как каменеют скулы, – давай с самого начала. Где ты ее зацепил? Если пацаны приедут раньше, чем ты расскажешь, мне придется тебя убить. Так что постарайся избежать лишних слов, хорошо? Итак, жил-был нищий студент Витя…
…жил-был нищий студент Витя – типичный представитель граждан России, живущих в состоянии много ниже среднего зарплатного уровня. Денег матери хватало на жизнь и квартплату, а на что-то большее – уже не хватало. А в последнее время она начала сильно болеть – сказалась работа при мясном морозильнике на рынке. И деньги стали уходить еще и на лекарства.
Витя в институт поступил сам. И потому, что химию любил с детства, и потому что на взятки денег все равно взять было негде.
В институте познакомился с однокурсниками, которые его финансовые проблемы не понимали. У всех дома уже давным-давно стояли компьютеры, на занятия их привозили родительские шоферы, а кто и сам уже лихо припарковывал собственную тачку у центрального входа.
Витя умел маскировать зависть. Кроме того, он действительно разбирался в химии, что в глазах некоторых богатых лентяев делало его нужным. Так он оказался в компании, в которой без института не оказался бы никогда.