Прятки [ Венера Прайм 3]
Шрифт:
Она была лишена возможности сделать такой всплеск, и она не думала, что это было случайно.
Судя по тому, что она видела, марсоплан был поврежден мощным импульсом широкой частоты, который поджарил бортовые датчики и компьютеры, и в то же время нарушил единственную небиологическую функцию Спарты.
Пока она не осмотрит самолет, она не будет знать, был ли источник импульса на борту или излучение было извне. Было также не ясно, был ли он подложен и активирован неизвестным или самим Халидом.
Почему Халид разобрал самолет на части? Чтобы уберечь его от разрушения ветром. Так. А зачем ему беспокоиться, если он хочет убить ее? Ясно, затем чтобы, трагическая случайность
Она сосредоточилась на огне под сердцем, пытаясь рассеять его, войдя в него. Но слишком скоро боль захлестнула ее сознание, и она снова погрузилась в беспокойное и жуткое беспамятство…
Спарта, полная страха, боролась за свою жизнь, совершая мучительный подъем к сознанию из мрачных, кровавых глубин небытия. Еще отчаянный рывок…
Она была в кабине марсоплана. Она была одна. Солнце было уже низко на Западе, и мимо него поднимался тонкий полумесяц Фобоса.
Фобос — Страх.
Мгновение Спарта лежала неподвижно, осознавая вероятность приближающейся смерти. И именно страх смерти заставил ее заняться делами жизни.
Она попробовала переключатели воздушных насосов и обнаружила, что они работают. Но воздух из кабины был откачан и ее скафандр загерметизирован. Почему? Она не помнила.
Спарта выбралась из кабины, боль в животе при этом была вполне терпимой. Ветер, дувший с запада, был небольшим, не больше двадцати километров в час, и она не сомневалась, что сумеет собрать самолет, ведь все было разобрано так аккуратно, и так надежно пригвождено к земле. Но прежде чем что-то предпринять, она должна выяснить, что пошло не так. Она подошла к приборной панели в фюзеляже и открыла ее.
Ее макрозумный глаз проследил все произведенные разрушения, все сплавленные микросоединения схемы. Анализ показал, что в компаратор автопилота была вставлена электромагнитная «импульсная бомба». Все указывало на это. Такую она видела только однажды, на занятиях по видам диверсионных устройств. Стальной шар размером с лайм — зеленовато-голубые цвета побежалости поверхностей после взрыва делали такое сравнение уместным.
Он содержал микроскопическую дозу замороженных изотопов водорода, трития и дейтерия, окруженную жидким азотом, жидким литием, все под огромным давлением. Сработав по внешнему сигналу, взрывчатка создавала термоядерный синтез — микроскопическую водородную бомбу. Продукты миниатюрного взрыва должны были излучаться наружу, причем некоторые ионы с гораздо большей скоростью, чем другие, и хотя действительной силы взрыва не хватило бы даже на то, чтобы разорвать стальную оболочку, излучение, двигаясь с разной скоростью и распространяясь подобно звуку хлопка ладони в трубе, производило своего рода электронный свист, электромагнитный импульс, достаточно сильный, чтобы поджарить все неэкранированные цепи поблизости.
Это был вид специализированного и страшно дорогого устройства, которое могли позволить себе лишь богатые государства или мощные корпорации, впрочем «свободный духу» оно тоже могло быть доступно.
Должно быть, Халид забрал с собой эту штуковину.
Поврежденные цепи самолета нельзя было починить, их можно было только заменить, а марсоплан не имел второго комплекта.
Спарта закрыла приборную панель. Она прислонилась к хрупкому фюзеляжу и смотрела на лениво опускающееся солнце. Возможно, Халид говорил правду. Его совет остаться с самолетом, возможно, был добрым намерением, возможно, он вынул импульсную бомбу, чтобы передать ее следствию.
Он мог умереть в пустыне, он мог спастись и позаботиться о том, чтобы никто не нашел ее в течение нескольких недель. — Эти два варианта говорили, что она должна
Он мог привести спасателей. — Этот вариант говорил, что нужно остаться с самолетом.
Два против одного. — И она начала методично вытаскивать крюки.
Она собрала огромный самолет, все огромное и хрупкое сооружение дрожало на ветру, пригвожденное к земле концами крыльев. Существовали гидравлические связи от кресла пилота к концам крыльев, позволяющие отсоединить их без помощи электроники. Конструкторы предвидели, что в некоторых ситуациях сложные электронные системы будут совершенно неуместны, и поэтому существовала система управления самолетом вручную.
При правильном ветре Спарта надеялась поднять самолет в воздух, даже без помощи ракетных пускачей.
Она никогда не управляла такими планерами, только пару дней назад ее нога впервые ступила на Марс. Сейчас был двадцатикилометровый боковой ветер — не самый подходящий для взлета без помощи ракетных двигателей. Но у нее был талант к такого рода вещам.
План был рискованным, но Спарте было не привыкать рисковать. Самолет находился на склоне, резко понижающемся в восточном направлении. Западный ветер дул как раз вдоль склона. Планер при посадке развернуло носом вниз по склону, но не совсем. Она сначала освободит конец крыла, тот что выше по склону, и ветер развернет ее в правильном направлении — вниз. Здесь нужно только в нужный момент открепить конец второго крыла, и развернуть кормовые рули поперек потока, превратив их в своеобразные паруса. При этом опустить их вниз так, чтобы центр их парусности был ниже центра тяжести всей остальной части самолета. Тогда давление ветра на эти паруса будет стараться повернуть самолет, приподнять его нос вверх, что обеспечит более менее вертикальный полет. Отрегулировать крылья, появится хоть какая-та подъемная сила. Как только поймаю восходящий поток — рули и крылья в обычное положение. Ладно, перекрестимся и с Богом…
План, прямо надо сказать фантастический, благодаря феноменальной скорости реакций Спарты и удачному своевременному порыву ветра, удался с блеском. Планер, освобожденный от привязи, приподнялся и медленно заскользил вниз над склоном холма. Инфракрасное зрение Спарты искало поток теплого воздуха, поднимающийся от остывающих песков пустыни и нашло его, марсоплан поймал восходящий поток и вот он уже кружит высоко над пустыней направляясь в сторону Лабиринт-Сити.
Полдень. Марстрак Лидии Зеромски мчался на север. На северо-северо-западе вздымался огромный вулкан Аскрийский.
Лидия вновь стала молчаливой. Утро прошло в полной тишине, если не считать уже знакомого завывания турбин.
В колоде больше не было карт. Он попробовал очаровать ее, возможно, даже спас ей жизнь, но ничто не могло заставить ее расслабиться. Лидия Зеромски была крепким орешком.
Вдруг в уже ставшую знакомой картину звуков вплелось что-то новое.
— Что это? — спросил он, повернувшись к Лидии. И впервые увидел страх в ее глазах.
— Селевой поток, — она загерметизировала свой скафандр.
Без всякой подсказки он сделал то же самое. Сель на Марсе. Фантастика. Лидия увеличила скорость до максима и направила машину к ближайшей сопке. Видимо для нее в этом не было ничего необычного.
— Вулкан растопил вечную мерзлоту и вот результат. Нет мы не успеваем на высоту. Сейчас остановимся, хватай пару спецанкеров, троса лебедочные и беги вперед, по ходу машины. Ищи где грунт понадежнее, метров пятьдесят, сто. Не найдешь втыкай где придется. Затем прячемся в кабину и молимся.
Она развернула всю установку лицом навстречу приближающемуся потоку и затормозила.