Прыжок кита
Шрифт:
Но это уже – дело семейное, можно было договариваться на уровне руководства ГУ, не обращаясь к Министру или его заместителям, как бы в рамках взаимной помощи новым производствам со стороны разработчика на договорной основе. А взять на себя ответственность за обеспечение поставки систем не только для головной, но и ещё для двух лодок, да ещё и обеспечить изготовление большого количества электромеханических приборов и другого совершенно «немикроэлектронного» оборудования, руководству Электронной промышленности было гораздо сложнее.
Сначала удалось добиться поддержки А. А. Розанова, который лучше многих, как бывший судостроитель, понимал всю безвыходность ситуации и трудное положение, в которое мы поставили Министра. Он согласился поговорить с А. И. Шокиным и несколько раз выходил к Министру, но безрезультатно.
Тогда
Итак, я договариваюсь о встрече с Алексеем Никифоровичем Голенищевым, Генеральным директором объединения «Позитрон».
К этому времени он уже достаточно разобрался с положением дел в ЛКБ, чувствовалось, что и он, да и всё руководство ГУ, весьма заинтересовались техническими заделами, которые были накоплены нами и в течение длительного времени оставались невостребованными, а точнее, не поддержанными производством. Уже началась совместная работа по подготовке производства во Пскове и Карачаевске, на ленинградском заводе «Мезон», входящим в Объединение, началось освоение новых Кубов памяти. Всё это делалось в очень хорошем темпе, с большим желанием всех участников, сопровождалось реконструкцией цехов, подбором новых и переподготовкой существующих коллективов и отдельных специалистов для ключевых должностей во вновь складывавшейся кооперации практически на всех заводах ГУ, многие из которых я не могу даже упоминать, чтобы не переполнять повествование подробностями.
Скажу только, что кроме тех новых изделий, о которых мы уже говорили, потребовалось также изготовить, а порой ещё и предварительно разработать, большой комплект специального технологического и измерительного оборудования. И все решения принимались и исполнялись с непривычной скоростью, с участием практически всех заводов ГУ. Ход работ контролировался еженедельно на совещаниях, которые Главный инженер ГУ проводил в Москве, а при необходимости и прямо на заводе, где что-то не ладилось.
Конечно, всем разработчикам, конструкторам и технологам ЛКБ тоже приходилось нелегко, но никого не надо было подгонять! А уж зачинщикам приходилось спать в поездах, в самолётах, и еженедельная поездка на ГАЗ-69 за один день, во Псков и обратно, считалась за выходной день, да ещё и с выездом на природу. Все перечисленные события касаются освоения в производстве «Узла», К-200 и других аппаратных разработок. Но одновременно в ЛКБ происходили события, по своей значимости не уступающие, а во многом и превосходящие их.
Была начата разработка первого в Союзе поколения Больших Интегральных Схем и первых микрокалькуляторов на их основе. Эта работа полностью соответствовала профилю деятельности всего Министерства, велась под жёстким контролем Министра, и никто не посмел бы возразить, что мы, мол, не можем что-нибудь делать в этом направлении, потому что заняты «Узлом» или ещё чем-нибудь. Для любого из нас такое заявление было бы последним в его карьере работника Министерства Электронной промышленности. На всю эту работу был дан всего один год, калькулятор получил название «Электроника 24-71», что означало, что он должен лечь на стол Генсека в день открытия XXIV-го Съезда Партии в 1971 году, а с такими подарками шутить было нельзя.
Получалось, что в фирме, где работало всего около двух тысяч человек, одновременно велись в бешеном темпе работы по двум направлениям.
Старос в равной мере отвечал и переживал за все эти работы, но команда «Узловцев», достаточно сплочённая и проверенная в боях, старалась сделать всё, чтобы подключать Староса только в случаях крайней необходимости. Он полностью доверял нам, и мы оправдали его доверие.
Всё, что связано с рождением этих новых изделий, достойно того, чтобы быть описанным в отдельной книге. В Америке такая книга опубликована. Её написал мой коллега Генрих Романович Фирдман, заместитель Староса по микроэлектронике и системам машинного проектирования. Их работа послужила началом нового поколения работ как в области самих интегральных схем, микропроцессоров, запоминающих устройств и схем преобразования и отображения информации, так и систем на их основе, в том числе и систем для Военно-морского Флота…
И вот я в кабинете Генерального директора. Я подробно описал всю ситуацию и политические события последних месяцев и прямо сказал, что только он способен решить судьбу «Узла», которому большой коллектив отдал практически около 10 лет жизни. От его решения зависит, будет новая самая массовая советская подводная лодка вооружена современной системой управления оружием или на неё вынуждены будут устанавливать старые счётно-решающие приборы, разработанные примерно 20 лет назад.
Алексей Никифорович принял решение во время нашей встречи, не откладывая. Тут же было подготовлено и подписано письмо на имя Министра: «Генеральный директор и Партком Объединения ПОДДЕРЖИВАЮТ инициативу Разработчика по освоению системы в кооперации, согласованную с Министерством Обороны и Министерством Судостроения, и берут на себя обязательства по обеспечению выпуска дополнительно к Головному образцу ещё двух систем для второй и третьей лодки проекта 641-Б собственными силами одновременно с освоением серийного производства системы на заводах судостроительной промышленности и заводах Главного Управления в части функциональных модулей и вычислительного комплекса на производственных мощностях, выделенных для выпуска промышленной управляющей машины «Электроника К-200», и ПРОСЯТ подписать подготовленный Военно-морским Флотом Проект Решения по данному вопросу».
Письмо немедленно было отправлено фельдсвязью в Москву, а на другой день оно лежало на столе А. А. Розанова вместе с Проектом Решения. Дождавшись, когда Министр будет в кабинете один, Анатолий Александрович пошёл к нему с письмом и Проектом и через несколько минут вышел с подписанным Решением. Я уже говорил, это был восьмой заход Розанова к Шохину по «узловскому» вопросу. Вышел Розанов от Министра очень гордый и весёлый: для него «Узел» СТАЛ РОДНЫМ ДИТЯТЕЙ!
Вместе с офицером, доставившим проект Решения, мы в тот же день получили подписи Главкома и Министра Судостроения.
Политические испытания закончились. Работа началась, а точнее, – продолжилась в ещё более быстром темпе.
НАШИ ЗАВОДЫ
В результате всей политической борьбы мы впервые в жизни получили то, что хотели – наша работа была востребована, она стала частью общегосударственной программы строительства подводных лодок. Для реализации этой программы нам были предоставлены все необходимые ресурсы. Кроме одного: нам катастрофически не хватало времени для исполнения полученных заданий, особенно для начальных этапов программы, обеспечения первых трёх лодок собственными силами.
На самом деле не было такого отдельного этапа в «узловской» истории, как выпуск первых трёх образцов для нового проекта лодки. Было пять лет, долгих и напряжённых, в течение которых ПАРАЛЛЕЛЬНО производились:
1. КОРЕННАЯ ПЕРЕРАБОТКА всей системы «Узел», ориентированная на многолетнюю жизнь системы в серийном производстве и эксплуатации.
2. ОБЕСПЕЧЕНИЕ ИЗГОТОВЛЕНИЯ И СДАЧИ трёх образцов для головной и двух серийных лодок проекта 641-Б на заводе «Красное Сормово», а затем на Черноморском Флоте силами разработчика – ЛКБ.