Прыжок кита
Шрифт:
Всё изложенное в книге Уздина подтверждается ссылками на различные документы, в том числе из архивов американского ФБР, и на информацию, полученную из бесед с Йозефом Бергом, который в 1991 году снова получил возможность бывать в Америке практически в любое время.
Убедительность изложения подтверждается и тем, что среди этих материалов содержатся расшифрованные американцами документы советских спецслужб, а также многие исследования более позднего времени, выполненные разведслужбами США.
Уздин также использовал книги Александра Феклисова – советского разведчика, который работал с Бергом и Старосом в США и активно участвовал
Отец Берга, Бенджамин Збарский, родился в 1886 году в городе Любне на Украине. Дед Берга был раввином и владельцем лесопилки. Антисемитизм и погромы тех времён делали их жизнь невыносимой, и молодой Бенджамин, бывший членом комитета по защите евреев, понимал безнадёжность борьбы. После подавления правительством волнений 1905 года он женился на 15-летней сироте, и супруги эмигрировали в США.
Начав жизнь в Манхеттене с нижней ступени экономической лестницы, они шаг за шагом поднимали своё благосостояние, поменяли фамилию на английский лад – Barr. В 1912 году у них родился первый из трёх сыновей, а в 1916 году второй – Joel Barr. Он и окажется нашим Йозефом Вениаминовичем Бергом.
Джоела отдали в простую школу. Был он очень худ, слаб, его часто обижали и даже били. Постепенно мальчик терял веру в справедливость жизни, веру в Бога. В эти-то годы он и увлекся коммунистическими идеями о добре и всеобщем братстве.
В средней школе Барра совершенно очаровали техника и технология. Он читал много технической литературы, построил телескоп и радиоприёмник из выброшенных на свалку деталей. Однако параллельно не пропускал ни одной серьёзной газеты и политического памфлета.
В двадцать девятом году прошлого века в Америке начался серьёзный кризис. Его отец потерял работу и стал испытывать огромные финансовые трудности. Лишившись квартиры, машины, нормального питания, семья шаг за шагом катилась в бедность. Через шестьдесят лет Барр говорил Стивену Уздину, что бедность-то во многом и определила его характер.
Барр читал о плановой экономике Советского Союза и искренне поверил в то, что коммунизм есть выход из экономических проблем, возникших в США. Он верил и в то, что советский коммунизм – это альтернатива милитаристскому фашизму, захватывающему европейские страны. Более того, он считал, что Америка находится на неверном пути. Через многие годы он говорил Уздину, что в годы депрессии идеи коммунизма просто витали в воздухе. Всё, что писали газеты, такие, как «New York Times», многими воспринималось, как ложь. То обстоятельство, что коммунистическая партия Америки была одной из самых малочисленных, не сыграло роли в увлечении Барра коммунизмом, так как большинство членов партии жили в Нью- Йорке и были еврейскими иммигрантами из Восточной Европы.
В 1934 году Барр поступил в City College (Университет) of New York (CCNY), закончив его в 1938 году.
Он вспоминал, как при поступлении в CCNY раздетые донага абитуриенты проходили медицинский и психологический тесты. Ростом 6 футов, он был весом всего 140 фунтов и выглядел как скелет. Барр представлял, как трудно будет ему учиться, но успокаивал себя тем, что другие поступающие мало от него отличались: большинство было из бедных семей.
Обучение в колледже было бесплатным. Однако поступить в другие университеты, такие как Harvard, детям интеллигентных иммигрантов, особенно евреев, было практически невозможно. Студенты CCNY ездили на метро, ели из бумажных тарелок и не надеялись получить хорошую работу по окончании учебы.
Для Барра и его друзей жизнь в колледже была полна постоянных диспутов, доходивших иногда до драки. Кампус CCNY в тридцатые годы имел репутацию наиболее радикального. В нём сформировалась группа Молодёжной Коммунистической Лиги. В отличие от других университетов, где складывались две группировки студентов – демократическая и республиканская, в CCNY группы студентов формировались по другому принципу: просталинская и протроцкистская. Всё это совмещалось с атмосферой высокой интеллектуальности. При этом и уровень обучения был весьма высоким. Основное место, где студенты проводили свободное время, споря на политические темы и готовясь к занятиям, был университетский кафетерий.
В результате этой напряжённой жизни к 1938 году половина студентов считала себя коммунистами. Комиссаром неформальной ячейки, которая сформировалась на инженерном факультете, был Юлиус Розенберг. В ячейку входили Джоел Барр, Мортон Собелл и ещё трое студентов. Все они были бедными евреями, их родители эмигрировали из России в последние годы XIX века. Во взглядах этих молодых людей было много общего. Они разделяли мечту об использовании инженерных знаний для построения коммунизма и считали, что это поможет Советскому Союзу и превратит Соединённые Штаты в Советскую Америку.
Лет за десять до поступления Барра в CCNY там сформировался весьма высокий уровень преподавания электротехники. Барру и его друзьям было ясно, что общество находится на пороге технологической трансформации, связанной с электротехникой. Они были также убеждены, что капитализм мешает прогрессу.
В газете «Daily Worker» была регулярная колонка «Наука и технология», которая привлекала Барра. Так, 4 июля 1934 года в ней было написано: «В настоящее время американские рабочие и крестьяне смогут пользоваться наивысшими стандартами жизни в истории человечества, если они освободятся от кандалов, которые надел на них капитализм. Назревает технологическая революция, которая может дать очень много человечеству, но она находится в противоречии с барьерами, которые капитализм накладывает на социальные отношения». Статья заканчивается словами: «Капитализм не может сочетаться с технической революцией. Он использует эти достижения только для военных целей. Полная технологическая революция может иметь место только в Советском Союзе. А в Америке – только при построении в ней советской системы».
Обучение в CCNY было не очень простым. Курсы электротехники начались после двух лет обучения гуманитарным предметам. Экзамены были очень сложными, и только один из десяти студентов успешно заканчивал обучение. Барр был в их числе. Несмотря на трудности обучения, он находил время для занятий политикой, участвовал в антифашистском и антивоенном движении, которое поддерживали члены коммунистической ячейки. Он вспоминал, что 13 апреля 1934 года принимал участие в забастовке почти 800 студентов CCNY запрещённой руководством университета. Это ещё более подогрело конфронтацию между студенческими политическими группами. В том же году руководство CCNY пригласило группу итальянских студентов на университетскую ассамблею. Это было время, когда фашизм пришёл к власти в Германии и Италии. Тут случилась настоящая схватка, в которой участвовало около 2000 человек, закончившаяся изгнанием итальянских студентов с ассамблеи.