Псевдоним Венеры
Шрифт:
– Так да или нет? – спросил он, и Галя нехотя выдавила из себя:
– Да!
Алишер Казбекович внимательно посмотрел на нее, причем так, что Гале стало не по себе, и заметил:
– Учти, я не терплю вранья. И если ты нарушишь данное мне слово, то тебе придется очень и очень плохо. Точнее, очень и очень больно. Но мы ведь оба не хотим, чтобы это произошло, Галя? Ведь так?
Произнес он это таким обыденным и в то же время зловещим тоном, что Галя поняла: причинять другим людям боль для Алишера Казбековича
– Ну хорошо, отпустите ее! – приказал он, и мужчины разжали свои пальцы. Галя осторожно повела головой. Ей было очень и очень страшно, но еще в большей степени ей было любопытно. Кто эти люди и чего они от нее хотят?
Внезапно ей вспомнились рассказы о плохих – ОЧЕНЬ ПЛОХИХ – мужчинах, которые похищают детей и творят с ними нечто ужасное. Что именно творили с похищенными детьми такие субъекты, Галя толком не знала, однако сердце у нее екнуло. Таких людей, как она знала, называли серийными убийцами. Убийца – от слова «убивать». Вот ведь страсть! Неужели она стала жертвой одного из таких извергов?
Ей пришло на ум содержание статьи, прочитанной тайком от родителей в журнале «Человек и закон», в которой речь шла о каком-то зарубежном убийце, лишавшем жизни маленьких девочек. А из их берцовых костей он делал флейты для своей ужасной коллекции.
Только такие чудовища всегда волки-одиночки, а у Алишера Казбековича имеется целая свора помощников.
– А теперь выйдите! – приказал Алишер Казбекович мужчинам, и они ретировались. Анжела осталась, но он добавил: –Это относится и к тебе!
Фыркнув и дернув плечом, Анжела вышла прочь. Алишер Казбекович улыбнулся Гале, показывая идеальные, ослепительно-белые зубы. И от этой улыбки Гале захотелось плакать. Наверное, так улыбался злой волк в сказке перед тем, как проглотить Красную Шапочку!
– Я хочу к маме! – произнесла Галя, понимая, что никто ее к маме не отпустит. Она хотела разжалобить этого злого волка, а в итоге сама расклеилась и почувствовала, как у нее из глаз хлынули слезы.
– Я понимаю тебя, Галя, – сказал абсолютно серьезным тоном Алишер Казбекович, подходя к креслу и ставя его на ножки, – ведь мать – это самое святое, что имеется у любого человека. Моя, к большому сожалению, уже умерла. А вот твоя нет…
Галя вздрогнула, а Алишер Казбекович, опустившись в кресло, вперил в девочку взгляд черных глаз.
– Хотя твоя мама серьезно больна? Или была серьезно больна, а теперь вроде бы поправляется. Но ведь любое потрясение для нее губительно!
– Чего вы хотите? – перебила его Галя. – Если бы вы так заботились о моей маме, то не похитили бы меня!
Алишер Казбекович усмехнулся и заметил, кажется, не без восхищения:
– Девяносто девять процентов взрослых мужиков на твоем месте, Галя, пускали бы нюни, а ты ведешь себя так, как будто не я тебя похитил, а ты меня! Кстати, если уж мы завели речь о родителях – ты истинная дочь своего отца!
Галя вздрогнула, а Алишер Казбекович заметил:
– Если ты так ведешь себя в неполные четырнадцать лет, то какой будешь в двадцать! Но, увы, не все доживают до двадцати! Так, моя горячо любимая сестра умерла в шестнадцать! Несчастный случай – и все, ее не стало. Все мы смертны…
Он помолчал и добавил:
– И именно это упускает из вида твой отец, Галя. Он, надо сказать, замечательный человек, с редкостными моральными устоями и железными принципами. Но ведь и железо можно побороть – кислотой, например, или алмазным сверлом…
– Или ржавчиной! – с вызовом сказала Галя, смотря прямо в глаза Алишеру Казбековичу.
Алишер Казбекович усмехнулся и сказал:
– Ты не просто смелая, но и умная девчушка. Далеко пойдешь! Если, конечно, не случится чего-нибудь ужасного. Но ведь в наших обоюдных интересах, чтобы этого не произошло, ведь так? А также в интересах твоей мамы и твоего папы!
Он снова усмехнулся и вдруг, как кинжалом, пырнул Галю вопросом:
– Ты ведь их любишь? И не хочешь, чтобы они страдали?
Девочка испуганно посмотрела на ухмыляющегося мужчину. Она понимала, что такой человек способен буквально на все. В том числе… Думать об этом, конечно, не хотелось, однако пришлось. В том числе и на убийство!
– Молчишь? – спросил Алишер Казбекович. – Но ведь только что ты была такой разговорчивой, Галя! Так любишь или нет? Или ты себя больше всего любишь? А на родителей тебе наплевать?
Естественно, на родителей ей было не наплевать, и любила она их больше всего на свете, однако зачем этот страшный человек выколачивает из нее признание?
– Люблю! – ответила коротко Галя, и Алишер Казбекович моментально подобрел:
– А они тебя – еще больше, я в этом просто уверен. Ведь ты – их единственный ребенок. Скажи – ты готова на все, чтобы с твоими родителями ничего не случилось?
Галя понимала, что, в сущности, ответы Алишеру Казбековичу не требовались, ему и так было прекрасно известно, что она может сказать.
– А им, в свою очередь, не хочется, чтобы с тобой произошло какое-нибудь несчастье, – добавил он. – Вот об этом ты сейчас с ними и поговоришь!
Поговорить – с родителями? Он не шутит и не издевается над ней? Неужели родители уже нашли ее? Или что он имел в виду?
Алишер Казбекович подошел к двери, распахнул ее и протянул руку. Стоявший в коридоре тип вложил ему в руку массивный прибор, который при ближайшем рассмотрении оказался большим радиотелефоном.
– Запомни, Галя, ты скажешь только то, что я тебе разрешу. Если проявишь инициативу, то расплачиваться придется не столько тебе, сколько твоим родителям. А ты их, как мы уже поняли, очень любишь!