Псевдоправославие
Шрифт:
– Церковь сплошь и рядом нарушает свои собственные законы! Правила Вселенских соборов говорят одно, а на деле мы видим совсем другое. Почему Патриарх и Синод допускают их несоблюдение?
– Правила Вселенских соборов и другие церковные каноны в самом деле обязательны для всех верующих. Но глубоко и трагично заблуждаются те, кто не отличает их от правил уличного движения или инструкций по пожарной безопасности. Церковные каноны – это нормы христианской жизни; поддержание и восстановление этих норм – общая задача Церкви, причем пути ее решения различны и далеко не просты.
Всем известно, что нормальная температура человеческого тела – 36,6 градуса. Допустим, вы заболели, и температура у вас поднялась до 39,6. Опытный врач назначил лечение, но температура держится… И тут вдруг кто-то врывается к вам в комнату со скандалом и воплями и, обличая вас и врача в «несоблюдении правил», требует… посадить вас в холодильник…
Смешно? А между тем нынешние «активисты», «оппозиционеры» и «обличители» мало чем отличаются от такого безумца.– У меня большие проблемы со здоровьем. В Великий пост я постилась, как положено. Поначалу все было нормально, но затем я очень сильно похудела, и болезни стали обостряться. Муж и мама очень обо мне беспокоятся, просят ослабить пост. Что мне делать? Я понимаю, что поститься нужно, как положено…
– Очень плохо понимаете – и очень огорчаете и мужа, и маму, и меня, грешного. 69-е Апостольское правило гласит об обязательности поста: «Если кто… не постится во Св. Четыредесятницу (и т. д.)… кроме препятствия от немощи телесной…» Каноническое правило святителя Тимофея Александрийского, 8-е: «Пост установлен для усмирения нашего тела. Итак, когда тело находится в смирении и в немощи, то должна она (жена) принимать пищу и питие, как хочет и понести может».
Его же, 10-е: «Должно разрешать больному принимать пищу и питие смотря по тому, что он может понести».
Итак, если состояние вашего здоровья требует внимания к пище, вы едите то, что предписывает вам медицина : это и будет ваш «положенный» пост. Можно лишь добавить, что если вам предписана белковая диета, то во время поста ее желательно осуществлять в виде рыбы,
– У меня очень высокое давление – под двести. По телевидению священник говорил, что принять лекарство перед причастием – это не грех. Спросила благословения у священника нашего храма, но он категорически запретил пить таблетку, снижающую давление, сказал, что я должна потерпеть. Я теперь не знаю, как мне причащаться. Знакомые рассказали, как в одном из монастырей больной женщине тоже не разрешили принять лекарство, и она умерла прямо во время службы… Как мне себя вести в такой ситуации?
– Как себя вести, нет ни малейших сомнений: помолиться о неразумном священнике; уведомить настоятеля, благочинного или архиерея о его самоуправстве; впредь, до его исправления, причащаться у другого священника или в другом храме.
Притом в укор вам можно поставить, что истинное положение дел вам было известно из телепередачи: вам надлежало самой принять слышанное к сведению. Беда в том, что православное просвещение распространяется слишком медленно, и в мутной воде нашего невежества дьявол продолжает находить для себя обильный улов…
Да, приходится слышать о подобных случаях резкого ухудшения состояния (и даже смерти) больных в результате чьей-то преступной «ревности не по разуму». Остается только сожалеть, что такие случаи, как правило, не доходят до священноначалия, тогда как мы должны гораздо серьезнее воспринимать нашу ответственность за происходящее в Церкви.
В чем причина подобных суеверий? Прежде всего, в нехристианском, формальном, магическом взгляде на пост, будто пища, глоток воды или таблетка каким-то образом «оскверняют» человека, делают его «недостойным» принятия Святых Даров. Отсюда и вывод: кто выполнил все правила, все «выстоял» и «вычитал», тот, стало быть, уже «достоин»… Прямая хула на Святого Духа!
Канонические правила, относящиеся к посту для больных, были перечислены выше. Еще в IV веке, задолго до возникновения современной медицины, было совершенно ясно, что прием пищи и питья не должен противоречить требованиям телесного здоровья. Тем более это относится к лекарственным средствам, от которых зависит жизнь больного.
Но есть и другая, не менее зловещая сторона в таком поведении лжестарцев. Скажет кто-то из них (непременно на «ты»): «Лекарство принимать не разрешаю, благословляю потерпеть!» Что произойдет потом? Многие из числа послушных схватятся кто за сердце, кто за печень. Тот, кто останется в живых, проклянет свое легковерие. Но у кого-то (скажем, у одного из ста) в силу тех или иных причин, как говорят, обойдется. Вот такие люди и составляют драгоценный улов для лжепастыря. До остальных девяноста девяти ему дела нет; зато сотый раструбит по всему свету про «уникальное чудо послушания и исцеления», которое сотворил с ним «прозорливый старец»…
Так возникает тоталитарная секта под маской Православия.– Я много читал об Иисусовой молитве, но наш священник не советует заниматься ею… – Здесь ключевое слово «заниматься»: действительно, можно слишком увлечься и «домолиться» до нервного сдвига или даже психиатрической лечебницы. Но если не «заниматься», а молиться, дать голос своему сердцу, обращенному к Господу, то вы останетесь на верном, срединном, умеренном православном пути – и польза будет огромная.
– Ответьте, пожалуйста, на вопрос об Иисусовой молитве. Почему в практике Святой Горы Афон, а также в рекомендациях некоторых духовников дозволяется ее сокращать: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя»? Откуда такое отличие? – Молитва – не техническая документация, не программный код, не «мантра», не «заговор», не магический ритуал – хотя кому-то по неразумию кажется именно так, а некоторые из ненависти к Господу и людям пытаются насадить в сердцах малоопытных верующих такие страшные заблуждения. Более того, за редкими исключениями слова молитв не приходят из Священного Писания, принятого всей полнотой Православной Церкви. Молитва – это голос любящего, смиренного сердца. Надо ли удивляться, что у разных людей, в разных местах и обстоятельствах этот голос звучит по-разному?
– Мне говорили, что надо в обязательном порядке вычитывать все утренние и вечерние молитвы. Но ведь Христос сказал, что кто долго молится, тот уподобляется язычникам… Утренние и вечерние молитвы я читаю невнимательно. плохо их чувствую и не понимаю, например. Царю Небесный Как мне собраться и молиться сознательно, от души?
– Чтобы не уподобляться язычникам, мы должны сделать молитву не вычитыванием, а голосом любящего сердца. В личной молитве нет и не может быть внешнего, формального устава, но требуется самодисциплина. Поэтому лучше назначить себе время для молитвы, а не перечень, назначенный для «вычитывания».
Молитв надо выбрать столько, чтобы принести себе наибольшую духовную пользу. Они должны быть близки и понятны вашей душе, и именно эти молитвы надо читать в первую очередь, на них концентрировать внимание. Ведь никто не может диктовать вашему сердцу, какими словами обращаться к Господу: можно только советовать, советы эти весьма разнообразны, а выбор за вами…
Но в то же время необходимо понемногу разбирать содержание молитв, которые вы «плохо чувствуете и не понимаете» — причем в первую очередь из богослужений. К примеру, «Царю Небесный…» — эта молитва входит во все православные богослужения, это стихира праздника Святой Троицы, и каждый верующий, разумеется, должен ее отлично понимать и чувствовать сердцем. Когда речь заходит о некоторых других молитвах из молитвослова, их направление и смысл могут быть не столь наглядны… И в любом случае вам на пользу пойдет совет опытного и грамотного священнослужителя.Последние времена
До чего мы дошли
По улице большого города быстрым шагом идет молодой человек. Такой же как десятки и сотни людей вокруг: на голове кепка, на плече сумка.
Вот он проходит мимо церкви – видит солнечный отблеск золотого креста. Человек останавливается, сумка слетает с плеча, кепка уже в левой руке, а правая, положив знак Креста на лоб, живот и плечи, прикасается к асфальту под ногами. Секундная пауза – и человек продолжает путь.
Есть о чем говорить? Разумеется, не о чем. Пускай даже среди десятков и сотен пешеходов остановился и поклонился он один, можно твердо сказать, что ни малейшего внимания это событие ни в ком не вызвало, да и вообще, разве это событие? Кто хочет, тот и крестится, и кланяется, дело совести каждого.
И я бы тоже никогда не обратил на этого юношу внимания, если бы не следующие строки, написанные полтора столетия тому назад князем Петром Вяземским:Хотел бы до того дойти я, чтоб свободно,
И тайно, про себя, и явно, всенародно,
Сняв шляпу и крестом трикратно осенясь,
Пред каждой церковью, прохожих не стыдясь,
Оказывал и я почтение святыне,
Как делали отцы, как делают и ныне
В сердечной простоте смиренные сыны
Все боле с каждым днем нам чуждой старины…
По поводу этого стихотворения возникает скорбный вопрос: что мешало князю Петру, православному дворянину православной империи, осенить себя крестом перед церковью? Что лишало его свободы? До чего хотел он дойти – и от чего?
Князь Петр был замечательным поэтом, и слов на ветер бросать не мог. Он свидетельствует нам о тягчайшей трагедии России, трагедии, зревшей более двух столетий и прорвавшейся наружу страшной катастрофой в феврале 1917 г. Катастрофу эту русские пронесли на своих плечах через всю темную ночь XX века. Начался ли рассвет? Или, наоборот, катастрофа навалилась еще страшнее, а враг ловко дурачит нас золотом крестов да колокольным звоном?
Как-то я провел со своей дочерью (выросшей, к сожалению, среди неправославных) простой опыт. Я дал ей прочесть отрывок из воспоминаний преп. Варсонофия Оптинского о том, как до ухода в монастырь над ним насмехались и издевались за его знакомство с монахами. Дочери было тогда лет двенадцать; она все прочла, но… никак не могла взять в толк, за что же именно смеялись над полковником Плиханковым, будущим Оптинским старцем:
– Что же из того, что он бывал в монастыре, дружил с монахами? Мы тоже в монастырь иногда ездим. Они думали, наверное, что от этого он станет плохо служить в армии? Или монахи были ненастоящие? Не понимаю…
– Слава Богу, что не понимаешь, – сказал я ей, помнится, тогда, – это добрый знак для нашего времени!
Я приглашаю его сиятельство князя Вяземского встать рядом со мною на шумной широкой улице невдалеке от храма с золотым крестом. Многое ему здесь не понравится, от многого он с отвращением отвернется и будет на 100 % прав. Но я готов биться об заклад, что, постояв минут десять, побыв хоть немного в России XXI века, он не найдет никаких препятствий ни внутри себя, ни вовне, чтобы вслед за юношей в кепке осенить себя крестом и поклониться святому храму. Сегодня, через кровь, страдания и смерть, мы дошли туда, куда он мечтал дойти.
Кто бы сказал десять лет назад, что настанет великий день, когда русские люди во всех своих церквах, все вместе будут совершать божественную службу в память и честь своего царя-мученика и принесут ему покаянную молитву, «да отпустит Господь грех народа, не возбранившаго убиение твое, царя и помазанника Божия »? Но мы дошли до него: день настал. И сегодня, когда мы молимся о духовном и материальном возрождении России, о преодолении безверия, бесчувствия и безумия – «Да вси в согласном единомыслии прославят все-честное и великолепое имя Твое», – мы верим, что с Божией помощью дойдем и до этого.Немного об экуменизме
Экуменизм: Внутренний Фронт
Дорогой во Христе N,
Просим простить нас за некоторую задержку с ответом: Ваше письмо, столь серьезное по содержанию и значительное по объему, естественно потребовало немалого внимания и размышления.
Вы начинаете разговор с предупреждения: «Только прошу вас, не подумайте, что я против Православия». Хорошо, что у Вас есть потребность сказать это, но ответить Вам можно так: пусть даже изначально Вы были бы и против Православия, главное, что Вы – за истину, и это внушает уверенность, что мы с Вами обязательно, раньше или позже, найдем общий язык. И, судя по Вашему письму, препятствий этому совсем немного.
Все Ваше пространное письмо посвящено, по сути, одному предмету: вас тревожит и огорчает отсутствие единства между христианами, конкретно – между Православием и протестантизмом. Основываясь на Священном Писании, на православной миссионерской литературе, на примерах из жизни, Вы подробно рассматриваете разные стороны расхождений, доказываете, что все они надуманны или несущественны, а в конце задаете вопрос, что называется, «в лоб»: «Как вы относитесь к баптистам?» Вот попробуем дать Вам ответ начиная с этого пункта.
Кратко ответить можно одним словом: хорошо. Православные хорошо относятся к баптистам, адвентистам Седьмого дня, лютеранам, римо-католикам, равно как и к мусульманам, иудаистам, буддистам, так же как и к тем, кто вообще не исповедует никакой религии. Все мы – граждане России, нашей любимой отчизны, только-только вырвавшейся из вавилонского плена большевизма, где она была заключена 70 долгих лет, где все религиозные конфессии страдали от вмешательства безбожных властей и прямых, часто кровавых, гонений. Враги России не отступили и не изменили своих планов, они сменили лишь тактику, и теперь надеются достичь успеха, разжигая среди нас племенной и религиозный раздор. Разумеется, мы им не поддадимся.
С горечью вы пишете о тех случаях, когда православные люди враждебно относятся к протестантам. Что ж, вы совершенно правы. С той же горечью и скорбью можно говорить о тех, кто пьянствует, скандалит, берет взятки, торгует наркотиками… Все это примеры человеческих слабостей, проступков и преступлений, иными словами – наших грехов, за которые расплачиваемся мы сами, наши близкие и вся наша страна. Излишне, думаю, будет напоминать о том, что Церковь установлена Господом среди нас именно для того, чтобы дать нам возможность исправиться, очиститься, освободиться от греха.
И наоборот, с немалой радостью Вы приводите слова православного священника, который обличал религиозную вражду. Вполне можно разделить Вашу радость, но следует заметить, что его реакция – совершенно нормальная : только так и должно быть. Именно такой нормой взаимного уважения разных религий, при общности национальных интересов и стремлений, жила Россия вплоть до катастрофы 1917 г., и хотя отклонения от нормы были нередки, тем не менее подлинный патриотизм, любовь к Отечеству и царскому престолу были вполне свойственны и неправославным народам России, особенно мусульманам – что крайне важно для сегодняшнего дня. И если мы станем впадать в восторг из-за каждой проповеди или брошюры против религиозной и племенной розни, люди поневоле задумаются: может быть, тут есть какой-то секрет? Может статься, кто-то из наших авторитетов думает и действует по-другому?..
Дискуссии о недопустимости в нашей среде религиозной и национальной вражды попросту ниже человеческого достоинства: не потому, что мы считаем себя такими уж «достойными», а потому, что, затевая такие дискуссии и повторяя по двадцать раз самоочевидные истины, мы заставляем людей усомниться в их самоочевидности – и отвлекаем их мысль от действительно важных, глубоких и трудных предметов, к обсуждению которых мы с Вами сейчас переходим.
Безусловно и безоговорочно, мы отвергаем вражду с протестантами или кем бы то ни было на основе их религии или происхождения. Но от спора с ними мы ни в коем случае не отказываемся. Способность спорить, то есть открыто противопоставлять взгляды, мнения, суждения, идеи, верования, при полном уважении, дружелюбии и социальном мире, – одно из важнейших достижений цивилизации вообще и христианства в особенности (вспомните первых христиан в языческом окружении Римской империи), и мы обязаны его сохранить и приумножить.
Но есть ли предмет спора? Есть ли у нас о чем разговаривать или все это пустое сотрясание воздуха, как у возбужденных посетителей распивочного заведения? Такое мнение довольно широко распространено и на Западе, и у нас, среди людей невежественных и неумных: «Церковники спорят, толкут воду в ступе…
Все религии на самом деле одинаковы, но объединяться им невыгодно…» и т. д. и т. п. Разумеется, вы никак не относитесь к числу таких «религиоведов», однако ваше письмо ясно свидетельствует о вашем убеждении, что расхождения между христианами – мнимые, что причина их – в нашем неправильном отношении друг к другу. Подобных взглядов придерживается большинство верующих протестантов всего мира. Обоснование вашей позиции вы ищете в Священном Писании, в словах Самого Спасителя и ап. Павла, исходя из аналогии между нынешним состоянием христианства на земле и коринфской общиной, к которой обращается апостол: «…У вас говорят: “я Павлов”; “я Аполлосов”; “я Кифин”; “а я Христов”. Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились?» Христос, безусловно, не разделился, и распят Он был за все человечество. Если, же, как вы отмечаете, «человек спасается верой в Иисуса Христа, а не принадлежностью к той или иной конфессии», то никаких различий между нами нет и быть не может: есть только наши косность, недружелюбие, нежелание принять объективный факт единства…
И вот тут-то мы находим принципиальный, глубочайший провал, не только в ходе ваших рассуждений, но и во всем неправославном (протестантском, рационалистическом, модернистском – называйте как угодно) мировоззрении. Вы прочитали и осмыслили так или иначе св. Писание (то есть книгу, некий источник сведений), и результат стал для вас объективным фактом. Но объективный факт по сути своей не порождается книгой, даже такой, как Евангелие: он порождается объективной реальностью, жизнью. Жизнь богаче и сильнее, чем информация о жизни. И наша жизнь, от самых первых христианских общин до сегодняшнего дня, включая конечно отпадение Рима и европейскую Реформацию, свидетельствует об объективной реальности различий между теми, кто называет себя христианами.
Православию присущ бескомпромиссный реализм (об этом писал о. Серафим Роуз): мы никогда не закрываем глаза на реальность, а, внимательно вглядываясь в нее, стараемся с Божией помощью понять и вписать в свое мировоззрение, уточняя и расширяя его.
К сожалению – и в этом одно из коренных отличий Православия от западных вероисповеданий, протестантизма и римо-католицизма в равной мере (как ни странно, в своем письме вы ни разу не упомянули про римо-католицизм, хотя по числу приверженцев он намного превосходит Православие и протестантизм вместе взятые) – наши оппоненты не разделяют этого подхода, пытаясь построить жизнь на умозаключениях, а не наоборот. Памятен ответ некоего латинского монаха, авторитетно утверждавшего из тех или иных соображений, что у планеты Юпитер не может быть спутников, на приглашение посмотреть в телескоп: «И смотреть не желаю!» Утверждая, что между христианами разных исповеданий отсутствуют глубокие и принципиальные различия, не уподобляетесь ли вы этому ученому монаху?– Согласившись, что различия между исповеданиями реально существуют, мы останавливаемся перед другим, столь же важным вопросом: где предел этих различий? Почему, скажем, баптизм безусловно отделен от Православия, в то время как старообрядцы, которые с XVII века были раскольниками, в наше время составляют с Православием единое целое?
– Надо полагать, Вы хорошо знакомы с историей старообрядческого раскола: если нет, то настоятельно рекомендуем Вам с ней познакомиться, она крайне поучительна для всех, кто интересуется единством христиан. Или даже, если уж на то пошло, почему едины православные разных стран мира, следующие разному календарю, подчиняющиеся разным иерархиям, говорящие на разных языках? Ответ на этот вопрос легко получить, если поразмыслить о том предмете, который Вы упоминаете в своем письме: о Церкви. Церковь недаром интересует Вас: это одно из ключевых понятий Нового Завета, и Вы хотите доказать, что Христова Церковь сегодня состоит из всех тех, кто полагает, что «спасается верой в Иисуса Христа». «Само слово “церковь” (εκκλησία) греческое, – пишете Вы, – означает “ собрание верующих ”». Слово это в самом деле греческое, но Ваш перевод его неточен и неполон (в прошлом протестанты отличались отменным знанием Святого Писания; жаль, что эта добрая традиция прервалась). Достаточно, например, заглянуть в книгу Деяний Апостольских и убедиться в том, что то же самое слово εκκλησία в 19-й главе описывает буйный мятеж «на позорище», где, как Вы помните, «большая часть собравшихся не знали, зачем собрались».
Пример этот убеждает нас в том, что изучать христианство по греческому словарю – пустое занятие, столь же пустое, как, скажем, изучать Россию по словарю Ожегова. Единая Святая Соборная и Апостольская Церковь – это не слово, а реальность, реальность, возникшая две тысячи лет тому назад, переданная людьми из поколение в поколение, и известная сегодня окружающему миру под именем Православия. Чтобы эту реальность постичь, надо внимательно проследить ее от начала и доныне, а еще лучше – быть в ней.
Реальность Церкви отвечает на вопрос о единстве православных, так же как реальность межконфессиональных различий, отпадений от Церкви, отвечает на вопрос о нашем разделении с неправославным миром. Примеры обращения в православную веру показывают, как верующие в Бога протестанты напряженно ищут эту реальность, тем более напряженно, чем выше уровень их знаний и сила веры, и как, обнаружив ее в Православии, они безоговорочно входят в нее, принимая Самого Спасителя таким, каков Он есть, а не каким Его выдумал гордый, но бессильный лжеименный разум «непогрешимых» пап и «просвещенных» реформаторов…
Вы приводите множество возражений православным авторам, утверждая что они неправильно описывают ту или иную особенность баптизма, что баптисты на самом деле гораздо ближе к Православию, чем нам это представляется. Что ж, может быть. При том разнообразии суждений и мнений, которое характерно для современного протестантизма (Вы ведь не сомневаясь пишете, что основоположник Реформации Лютер, имя которого носит одна из важнейших протестантских конфессий, «исказил Слово Божие, упразднил его своими догматами»), трудно утверждать о нем вообще что бы то ни было, кроме одного: это не Православие. Ну а насколько та или иная душа близка к Православию, судит лишь Сам Господь Бог: наше дело помогать тем, кто обращается к нам за советом и помощью, а наипаче помнить о своих собственных грехах и упущениях.
Как-то во время дискуссии в Интернете двое участников – протестантский проповедник и православный диакон – отвечали на вопрос о том, что каждый из них хочет от своих оппонентов. Протестант написал: «Мы просим православных не беспокоить нас острыми вопросами по Священному Писанию и церковной истории, которые нас разделяют. Зачем это нужно? Это так неприятно…»
Православный же, независимо и одновременно с ним, ответил приблизительно так: «Мы просим протестантов как можно чаще обращаться к нам с острыми вопросами, которые нас разделяют. Человеческая душа стремится к истине, и мы обязаны перед Господом помогать друг другу в ее поиске».
Интересное различие, не правда ли? Еще одно расхождение между Православием и протестантизмом… Надеюсь, Вы ясно видите его природу.– Почему Русская Православная Церковь участвует в экуменических съездах?
– Потому же, почему Христос шел к блудницам, мытарям и грешникам. Потому же, почему апостолы отправлялись на проповедь в отдаленные страны. Церковь с первых дней и до нынешних выполняет миссионерскую задачу, и экуменическое движение сегодня предоставляет нам очень важную арену миссионерской проповеди. Общецерковный документ «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию», принятый Архиерейским Собором нашей Церкви в 2000 г., гласит:
«Отвергая ошибочные, сточки зрения православного вероучения, взгляды, православные призваны с христианской любовью относиться к людям, их исповедующим. Общаясь с инославными, православные свидетельствуют о Святыне Православия, о единстве Церкви… Мы не имеем права отказываться от миссии, возложенной на нас Господом нашим Иисусом Христом, – миссии свидетельства Истины перед неправославным миром. Мы не должны прерывать отношений с христианами других конфессий, готовыми сотрудничать с нами».
Конечно, как и всегда в условиях миссионерской работы, существует опасность вызвать недоумения и нарекания за счет излишне тесных контактов с неправославными или каких-то двусмысленных действий и высказываний. Ведь и Самого Христа, и Его апостолов порицали за это же самое… Наш долг – быть внимательными к подобным ситуациям, избегать конфликтов и недоразумений, разъяснять людям, с какой целью мы участвуем в экуменическом движении.