Пси-ON. Книга III
Шрифт:
— Есть основания ожидать чего-то экстраординарного?
— Я не исключаю возможности дестабилизации разлома, а это может привести к разрушению всего и вся в непосредственной близости. — Честно ответил я, вглядываясь в синеватую, с пурпурными искажениями поверхность аномалии. — Но такой цели передо мной не стоит. Просто мера предосторожности.
— Понял, разберёмся. — Кивнул офицер, потянувшись к рации на поясе.
— И я бы хотел ознакомиться с данными, которые у вас есть на этот разлом.
— Далеко ходить не надо, господин агент. — Мужчина хмыкнул, и в мои руки перекочевал по-военному минималистичный и защищённый планшет, на котором подполковник предусмотрительно открыл интересующие меня сведения. После этого он сразу сделал полшага в сторону, начав
Я же на пару минут, — это устройство не было под меня адаптировано, так что приходилось ждать загрузки страниц, — погрузился в чтение, не без интереса отметив, что выпущенные на ту сторону и уже вернувшиеся дроны отчитывались о достаточно живых густых джунглях с гипертрофированной в плане размеров растительностью. И из двух десятков винтокрылых «малышей» вернулось всего шесть штук, не встретивших ничего подозрительного. И вот это-то и напрягало, сигнализируя о том, что имело место быть правило выжившего. Военные дроны-исследователи были достаточно крепкими и манёвренными, чтобы не гибнуть от столкновений с деревьями и лианами, так что полтора десятка пропавших машинок можно записывать на счёт чего-то хищного…
Пробежавшись глазами по изображениям и видеозаписям с той стороны, я впечатлился… и занялся, наконец, тем, ради чего сюда и прибыл. Военные как раз освободили для меня пространство, взяв разлом на прицел, а я, ничтоже сумняшеся, взялся за терраформирование небольшого пятачка земли под разломом, за минуту породив рукотворный кратер с покатыми стенами, не мешающими, в случае чего, вести огонь извне. Но сама форма получившейся «тарелки» позволяла мне, случись чего, утопить всё чуждое нашему миру в плазме. Этакое извращение, в моменте должное частично компенсировать слабость моего постепенно растущего радиуса воздействия.
— Я начинаю. — В который уже раз использую свои способности для баловства, организовав доставку своих слов непосредственно до адресата, господина подполковника, занимающегося проверкой занятых его людьми позиций. Естественно, о полноценной фортификации в условиях городской застройки и сжатых сроков не шло и речи, но даже так делать мозги рядовым бойцам и младшему офицерскому составу было, за что.
Первым делом я сконцентрировался, уставившись на разлом одновременно глазами, через призму своего восприятия и через ноосферу. Уже одно только это отняло немало ресурсов разума, но сразу за этим последовали эксперименты, очерёдность которых я выстроил в соответствии с энергозатратами. Плазма, воздух, потоки воды, телекинетические щупы, старые ржавые качели, — как раз и поменяют, — потоки света — всё это устремлялось на ту сторону, а я отслеживал реакцию разлома на такое непотребство. И картинка складывалась крайне интересная, ибо разлом тем активнее выплёвывал Пси и склонялся в сторону дестабилизации, чем больше я использовал свои псионические силы. Неважно было, летят ли непосредственные результаты на ту сторону или остаются здесь: сам факт использования псионики выступал катализатором в конечном процессе свёртывания пространственной аномалии, единственной задачей которой, казалось, была передача Пси прямиком к нам.
Хаотично образующиеся «клапана», стравливающие излишнее давление? Звучит логично, но в отрыве от механизма образования разломов, пока непонятого, бесполезно…
От дальнейших размышлений на этот счёт меня оторвало изменение состояния разлома, который резко начал изливать значительно больше Пси, чем секунду тому назад. Аналогично обстояли дела и в прошлый раз перед тем, как в наш мир ступил попугай-динозавр, так что я заранее приготовился к устранению незваного гостя… или отступлению в том случае, если разлом решит самоликвидироваться, прихватив как можно больше материи с нашей стороны.
— Подполковник, огонь не открывать, я разберусь сам. — Найти нужного мне человека, как и докричаться до него, было делом пары секунд. Все прочие приготовления я провёл практически моментально, отчего ожидание стало настоящим испытанием для моего любопытства. А ещё я задумался о том,
Тем временем из ставшего ярко-малиновым зёва разлома показалась внушительная голова гостя, спровоцировавшая мощнейшую эмоциональную волну со стороны многочисленных солдат, наблюдающих за происходящим. Люди ожидали чего-то мелкого и не слишком внушительного, но реальность предоставила нам змея, в пасти которого я бы смог расположиться с ощутимым комфортом. И эта тварь не иначе как интуитивно выползала, не касаясь границ разлома, что само по себе указывало на то, что проходящему действительно мало чего грозит. Раз уж гигантское пресмыкающееся нашло, на что опереться, — а оно нашло, ибо его сюда не выбрасывало, оно ползло само, — то и человеку будет вполне комфортно. Ранений, опять же, почти нет, в то время как сама змеюка в аномалии едва помещалась. Это само по себе весьма интересное знание, ценное в том случае, если я научусь стабилизировать разломы своими силами или посредством техники, смотря что будет проще и быстрее.
А змей тем временем окончательно переместился на нашу сторону, продемонстрировав тушу длиной в тридцать пять с небольшим метров, покрытую болотно-зелёной чешуёй. Каждая чешуйка была размером с мой кулак, так что я не стал давать змею слишком много времени на привыкание к окружающей обстановке.
Я подхватил себе телекинезом и стремительно сблизился с целью, не без удивления заметив, как вытянутые зрачки начали двигаться вслед за мной практически без задержки. И это при том, что я вплотную приблизился к тому, чтобы «хлопнуть» воздухом, преодолев звуковой барьер! И могучая туша змея пришла в движение лишь немногим позже, как бы демонстрируя подлинную опасность этого существа. Я не знал и знать не хотел, насколько змей живуч и быстр, так что всего лишь миг — и голова пресмыкающегося отделилась от тела, провожаемая парой шальных одиночных выстрелов: у бойцов не выдержали нервы. Но я не мог не понимать, почему так получилось, и потому не злился.
Будь я обычным человеком, наплевал бы на просьбы любого из людей, разрядив в такое чудище всю обойму в первые же секунды…
На землю ещё не упала первая капля крови, а я уже разорвал дистанцию, держа в фокусе восприятия постепенно «успокаивающийся» разлом. Вместе со змеем из него пришло очень много Пси, но на этом он сворачиваться не спешил. Его стабильность подверглась испытанию и значительно уменьшилась, но не упала до нуля, как было после залпа экспериментальной установки. Избавиться от туши змеи — и можно попробовать кое-что ещё из того, к чему не хотелось прибегать на «чистом» разломе.
— Интересно, жаркое из змеи есть вообще можно? — Поинтересовался я сам у себя, глядя на содрогающуюся в конвульсиях обезглавленную тушу, уютно устроившуюся на дне земляной «тарелки». Разлом был стабилен и опасности не представлял, так что я приблизился к своему трофею со вполне конкретными целями: изучить и понять, что оно такое и почему сейчас, спустя половину минуты, я уже не могу с той же лёгкостью кромсать плоть и кости иномирной змеи. Это была очень неприятная неожиданность, отчасти объясняющая, почему одного сильного псиона для уничтожения тварей-из-разлома бывает недостаточно, и на место их отправляют минимум двойками. Среднестатистический студент второго ранга, например, не смог бы быстро и беспроблемно устранить такое чудовище, что даже при активной поддержке пехоты с техникой вылилось бы в серьёзные потери. Не бывает такой реакции у медленных существ, так что несчастные полсотни метров змей преодолел бы одним броском. А там, глядишь, потери были бы выше, чем от эксперимента профессора.