Пси-ON. Книга III
Шрифт:
Подготовка началась и завершилась за несколько объективных минут, и совсем скоро я, морально приготовившись к чему угодно, а физически — убедившись в отсутствии потенциальных угроз в обозримом радиусе и закрывшись в бетонно-железном кубе со стенками в метр толщиной, приоткрыл свой разум для внешнего мира… и в ту же секунду едва не закрылся обратно, ибо поток нестройных, искажённых, уродливых данных оказался столь силён, что мне пришлось все силы бросить только на его обработку. Тело моментально сковали боль и напряжение, а разум вышел на пиковый уровень своей работы… и даже так этого, казалось, было недостаточно. В таком состоянии меня не то, что псион шестого ранга прибил бы, но и даже простой пробойник с пистолетом в руках.
«Если только летающих бронебойных тварей тут не живёт, но это уже было бы перебором…» — промелькнула мысль, прежде чем я с головой погрузился в омут образов, видений и расплывчатых миражей. В массив того, что осталось от местной ноосферы, которая умерла, начала гнить — и возродилась на остатках былого величия, начав в приступе отчаяния от осознания масштабов утраты «пришивать» к себе куски «трупа» предшественницы. Получившийся гомункул ужасал обилием гротескных черт, как будто насмехающихся над своей первоосновой.
Но информация… она стоила того, чтобы коснуться этой агонизирующей плоти, старательно отсеивая откровенный мусор от бесценного сейчас знания.
Война. Использование боевых машин, которые в один прекрасный момент продолжили сражаться сами по себе: люди, способные их контролировать, просто закончились. Армии были разбиты, планета утонула в ядерном пламени, но война роботов продолжалась ещё очень долго, по меньшей мере четыре десятилетия. Автоматика держалась, сколько могла, но исчерпался и её ресурс. Свидетелей этой затянувшейся бойни было слишком мало, и оттого отпечатки тех событий в ноосфере казались размытыми, додумываемыми уже моим разумом. Я не без труда отрешился от особенно ярких образов начала конца человечества, запечатлённого в ноосфере подобно выжженному клейму на коже раба, и погрузился ещё глубже, выискивая зёрна истины среди искажённой лжи.
Мир до войны неспокоен. Псионы. Много псионов. Ещё больше болезней среди обычных людей. Человечество вымирает. Разломы встречаются на каждом шагу. Надежды практически не осталось. Ноосфера не дала вымирающей цивилизации ответов на самые важные вопросы. Но эта зацепка слишком слаба, за неё не схватиться. Глубже!
Мировые правительства обеспокоены ростом числа разломов и повышением фона Пси. В странах третьего мира прорывы невозможно контролировать: местных сил недостаточно, миротворцев слишком мало. Псионы всё чаще выходят из-под контроля, самостоятельно ища способ спасти мир. Ноосфера толкает прогресс вперёд, но телепаты начинают роптать. Не то! Слишком слабый оттиск! Глубже!
Поспешно созданная Организация Единой Воли Человечества берёт на себя обязательство решить проблему Пси. Многочисленные лаборатории по всей планете, используя сильнейших телепатов, пытаются выйти на контакт с ноосферой, в которой должны быть скрыты все ответы. Параллельно ведётся поиск способа закрывать разломы избегая исторжения Пси. А вот за этот образ можно ухватиться, потянуть его на себя и выйти на всё, что связано с ноосферой.
В меня устремился ещё более плотный, но стройный по сравнению с предыдущим поток тщательно фильтруемых данных.
Тяжело, но иначе сейчас никак.
Секунды складывались в минуты, минуты — в десятки минут, но до часов дело не дошло. Я остановился, разорвав контакт, обособившись от ноосферы и взлетев в воздух: установленный самим мною крайний срок приближался, да и чего-то действительно интересного я найти не смог. Важное — да, было, не могло не быть. Как, например, тот факт, что реальности, связанные разломами, всё-таки параллельные. В этом разрушенном мире существовали страны с известными мне названиями, люди со знакомыми именами, но континенты, климат, число дней в году и часов в сутках, — если сравнить с нашими, — несколько
На этом я пришёл к выводу о том, что «моё» человечество ТОЧНО окажется на грани в ближайшие двадцать лет, и ТОЧНО не сможет найти решения этой проблемы своими силами, как не смогли в бесконечном множестве итераций. Не потому, что люди глупы или слабы, а потому, что сама псионика — это болезнь уровня, до которого людям ещё развиваться и развиваться. Это ведь не волшебство какое, где можно дать магическую указку ребёнку и потребовать от него творить чудеса. Псионические воздействия — это физика, пусть и кажущаяся «волшебной» с точки зрения обывателей и даже некоторых псионов. Собственно, я тоже пока не мог досконально ответить на вопрос о том, что же это такое — энергетическая часть разума, появляющаяся у псионов и наделяющая их сверхспособностями. Так что для меня псионика тоже в каком-то смысле магия. Не понимаю? Не понимаю! А любая технология на определённом уровне своего развития становится неотличима от магии. Мы же просто меняем «технологию» на явление, проводим аналогию с первобытными людьми, нарекающими молнии, ливни, морозы и прочие стихийные бедствия гневом заседающих на облаках бородатых и не очень мужиков — и вуаля!
Но вернёмся, пожалуй, к тому, по какой причине я начал считать псионику болезнью. К чему она приводила в итоге? К гибели тех, кто ею «болел». Признаков того, что хотя бы малая часть людей эволюционировала в энергетические формы жизни нет и не предвидится, хоть я и постараюсь, конечно, что-то такое найти. Но вот что есть, так это ноосфера, являющаяся, по сути, первопричиной «рождения» псионики как явления. Каким образом? Теперь я был практически уверен в том, что самым что ни на есть прямым. Степень влияния ноосферы на разумы, поучаствовавшие в её образовании и развитии, — а это буквально все люди умнее полена, — явно находится на достаточно высоком уровне, раз она смогла меня так разогнать, что мне естественным образом развивающиеся псионы на один зуб оказались. А ведь изначально я был самым обычным человеком — не умным, не глупым, не особо волевым и даже инфантильным. Рядовой планктон, который в иных обстоятельствах тихонько пожил бы и тихонько же умер, оставив после себя в лучшем случае таких же планктонят. Вряд ли меня выбрали из-за выдающихся качеств, скорее так решил случай и череда совпадений вроде условий, которые требовались ноосфере для привнесения столь значительных изменений…
Но последовательность действий, согласно моим прикидкам, была такова: люди достигли в частных случаях высокого уровня ментального развития, ноосфера «осознала себя» и, по всей видимости, следуя некоему подобию инстинктов или навязанной чужой воли, — иначе объяснить повторение одного и того же в разных мирах просто невозможно, — начала «селекционную программу» по созданию псионов, которые, как доподлинно известно, умнее обычных людей, а значит и эффект от их существования для ноосферы должен быть куда выше. Ну а привела эта прелесть к тому, что нашу Землю не иначе как из-за увеличения концентрации Пси «связало» с параллельными мирами, в которых людей уже не осталось.
И вот тогда Пси стала поступать к нам по аналогии с сообщающимися сосудами: там слишком много, у нас — мало. А то, что высокая концентрация этого эха нерастраченной энергии приводит к смерти всего живого… Объясните шторму, потопу или извержению вулкана, что их пагубная деятельность приводит к многочисленным смертям и горю. Одумаются ли они? А внимать-то вообще способны? То-то и оно. Самый страшный противник — это физические законы, играющие против тебя и твоего вида. Их не изменишь и не поспоришь, их можно только изящно обойти.