Псих. Разбег
Шрифт:
Между "северными" и полицией уже шла ожесточённая перестрелка.
И в этот момент на краю площадки появился человек. Он шёл странной, дёргающейся походкой, словно бы каждая рука и нога у него, каждая часть тела жила собственной, не согласующейся с остальными частями жизнью; он делал пару шагов, отступал назад, наклонялся, будто готовясь упасть, пошатывался, снова шагал, медленно, но неотвратимо продвигаясь к центру.
Кто хоть раз в жизни видел такую походку, не забудет её никогда.
По
– Глянь-ка, Весёлый Джо выполз, - прошептал кто-то.
– И куда он только прётся?
Шёл он прямо туда, где воздух прошивали ослепительно голубые вспышки лучемётного огня.
На какой-то страшный миг мне показалось, что там, под безжалостным светом прожекторов и трассирующими разрядами лучемётов, идёт, вихляясь и словно бы пританцовывая, Роман...
Я даже не понял, в какой момент сорвался с места. Не помню, как перескочил через стену. Я не принимал такого решения, точно; опомнился уже на бегу. Вот вроде бы только что жался в укрытии за бетонной грядой - и вот несусь по площадке, дикими прыжками кидаясь из стороны в сторону, а вокруг беззвучно вспыхивают и гаснут голубые молнии. Кажется, что я почти не касаюсь ногами земли; я рвусь к странной фигуре, пляшущей посреди площадки, как марионетка на верёвочках у пьяного кукловода.
Уж не знаю, бог или чёрт меня хранил. Я представлял собой великолепную мишень для обеих недружественных сторон, кожей ощущал жадно ползущие перекрестья прицелов - и не получил даже пустякового ожога. Я уже почти добежал, когда зацепился ногой за перекрученную арматурину, вылезшую из бетона, и потерял равновесие. Мне не хватило каких-то сантиметров, чтобы, падая на асфальт, увлечь за собой Джо.
А когда я поднял голову - он уже оседал. С застывшей идиотской улыбкой на лице, перечёркнутом лучевым следом.
Наверное, мне понадобилось непозволительно много времени, чтобы осознать случившееся. Вывел меня из ступора знакомый голос, выделившийся даже из творящейся какофонии звуков:
– Сюда! Быстро! Задницей шевели, чумовой придурок!
Я осторожно осмотрелся.
Воздух был разорван, вспорот голубыми трассерами. А над нашим бруствером, высунувшись едва не до пояса, торчал Кот. Уперев локти в бетон, он спокойно - будто заговорённый - садил из лучемёта, и судя по заполошным воплям, его выстрелы находили цель.
Я взял низкий старт - и бросился назад.
Лучи полыхали в такт сорвавшемуся в галоп сердцу.
Кот откатился, меняя позицию.
Раздался треск, запахло палёным волосом. С опозданием сообразил, что моим.
Я увидел Каланчу, присевшего справа за оградой.
И длинным прыжком перемахнул гряду, кубарем покатившись в спасительную темноту.
– Сюда! Быстро!
– Каланча придал мне направление, цепко ухватив за шиворот.
Я
Наверху хлопнули разрывы газовок. Появился Каланча - и следом, едва ему не на голову, спрыгнул Кот.
В коллекторе оказалось темно, холодно, но относительно сухо. Шли быстро и долго; здесь, под землёй, разворачивался обширнейший лабиринт, в котором, не зная дороги, можно было бы блуждать месяцами. Вскоре я бросил считать повороты и пропуски ходов; ни за что не смог бы повторить этот путь в одиночку. Нас никто не преследовал.
Иногда я слышал разнесённую эхом приглушенную ругань Кота.
– Суки, - цедил он.
– Какие же суки. Падлы северные. Стуканули. Вот она, их подляна. Сами стуканули легавым, а повесят на нас. Суки продажные. А поверят - им.
С ним соглашались.
По туннелю разносился шорох шагов.
Из люка вылезали в обратном порядке - Кот первым, остальные за ним. Выскочили мы в половине квартала от базы. Тут, вроде бы, все было спокойно; тем не менее, до самых дверей мы двигались перебежками, опасливо оглядываясь по сторонам, и слегка расслабились, только услышав откуда-то сверху условный свист выставленных на стрёму.
Кругом чисто.
Мы вернулись.
***
Кот сразу двинул базарить к старшим, а я добрел до своего матраса и прилёг.
Ощущал я себя до предела измотанным.
Перед глазами кружился бессмысленный хоровод ослепительных голубых лучей. Несколько раз я уже начинал придрёмывать - и вздрагивал, увидев в полусне дёргающуюся на верёвочках, а потом падающую марионетку.
Наконец, я все-таки задремал.
И тут же меня резко и сильно пхнули в бок. Я распахнул глаза. Кот. Навис надо мной, как призрак возмездия.
– Двигай в качалку, - прошипел он, действительно похожий сейчас на огромного рассерженного кота.
– Разговор есть.
В спортзале собралась почти вся наша группа. Кот встал напротив меня, сунул руки в карманы, презрительно сплюнул на пол.
– Так и знал, что от тебя будут неприятности, - начал он.
– Как чувствовал. Не стоило тебя брать.
Я промолчал.
– Может, объяснишь нам, какого хрена ты туда полез? Что у тебя зачесалось? Ну? Что скажешь?
– Ничего, - хмуро проговорил я, глядя в сторону.
Не мог я им объяснять, ну правда, не мог. Ещё если б Коту наедине, но так...
– Ты сечёшь, как всех нас подставил? Соображаешь, что пока ты там зайцем скакал, нам могли в тыл зайти и на месте положить? Если бы кого-нибудь из наших замочили, я бы тебя сам, своими руками...