Псих. Разбег
Шрифт:
Приготовленный заранее конверт с деньгами лежал на комоде. Лика (тогда я, правда, ещё не знал её имени) протянула его Каланче.
– Чаю выпьете, мальчики?
– спросила она, пока мой напарник ковырялся в конверте своими огромными пальцами.
– Некогда, - буркнул Каланча, наконец справившись с подсчётами, и бросил мне:
– Пошли, Птаха.
Мы уже направлялись к двери, когда Лика окликнула меня:
– Птаха! Это ведь ты - тот, кто разделался с
Немного смущённый, я кивнул.
– Зайди ко мне, когда будешь свободен, - сказала она.
– Сегодня вечером я дома.
И, неожиданно сконфузившись, прибавила, хихикнув совсем по-девчоночьи:
– Если хочешь.
Позже я поинтересовался у Каланчи, сколько может стоить такой визит.
– Нисколько, - ответил тот, не задумываясь.
– Лика дома не работает, только для души трахается. Иди, не пожалеешь, баба классная.
Скабрёзно хмыкнул и заключил:
– Повезло.
***
Конечно же, я пошел - признаюсь, с некоторым внутренним трепетом.
У меня уже были сексуальные опыты - но не столько, чтобы я мог ощущать себя уверенно в этой сфере человеческих взаимоотношений. Первый, ещё в школе, вряд ли вообще можно было считать удачным: тогда все произошло в пропахшей потом физкультурной раздевалке, которую я запер изнутри на швабру; девчонка все время дёргалась и торопила меня, опасаясь, что кто-нибудь начнёт ломиться в дверь, и этим постоянно сбивала в самый ответственный момент. От усилий сосредоточиться на процессе я взмок как мышь. Потом она ухитрилась вывернуться из-под меня на самом пике кульминации, принялась ойкать и причитать по поводу спермы, потёкшей у неё по ногам, заставила срочно искать какие-нибудь салфетки... Помнится, в тот раз я решил, что уединение в ванной с собственным воображением приносит, пожалуй, больше удовлетворения.
Несравнимо более яркое и сильное впечатление мне подарила Гюрза - девушка из банды, высокая, красивая, с по-звериному гибким телом. Это она с таким очаровательным и безжалостным бесстыдством солировала в любовном дуэте во время моего экзамена и послала мне воздушный поцелуй. Видимо, именно тогда она положила на меня глаз. Секс с Гюрзой всякий раз был схваткой, дикой и яростной, выжимающей тебя без остатка; и - да, это мне нравилось. Но у Гюрзы были свои закидоны. Например, она обижалась, что я не соглашаюсь заниматься с ней любовью в общем зале. А однажды, когда мы оба уже хорошенько разгорячились, вдруг вытащила из-под матраса толстую бельевую верёвку.
– Давай, я свяжу тебе руки, - попросила она хрипло.
– Тебе понравится, обещаю.
Я не был ни ханжой, ни пуританином, и в других обстоятельствах такое предложение, может быть, и заинтересовало бы меня - по крайней мере, с познавательной точки зрения. Но тогда воспоминания об экзамене были ещё слишком свежи, чтобы я мог рассматривать это как сексуальную игру. Я отказался.
– Я думала, ты смелее, - заметила Гюрза.
Мы все-таки довели дело до конца, но прежнего пыла как не бывало, и больше мы с ней не спали.
Вскоре
И вот я шёл в гости к Лике, профессиональной проститутке, пригласившей меня для бесплатного развлечения - как выразился Каланча, "для души".
***
Лика встретила меня в объёмном и длинном, до пят, махровом халате. Собранный почти под подбородок и многочисленными фалдами рассыпающийся по плечам воротник скрывал шею и прятал форму груди; на голове был медно-рыжий, весь в озорных завитках парик, странно контрастировавший с глубоким, изумрудно-зелёным цветом халата. А вот ноги у хозяйки квартиры были босыми, и узкие, правильной формы ступни производили удивительно дразнящее впечатление; каждый пальчик венчался ярко-красной капелькой лака на ноготке.
Чай Лика кипятила в кухне, на маленькой автономной плитке - такие иногда любят возить с собой автотуристы.
– Ты, может быть, голодный?
– спросила она.
– Тебя покормить?
Я отрицательно мотнул головой.
– Жаль, - сказала Лика.
– Я сегодня салатик сделала вкусный. Ты, правда, не хочешь?
Конечно же, она уговорила меня на салатик, и на консервированную ветчину с гренками. Когда женщина хочет тебя накормить - лучше сдаваться сразу, не сопротивляясь.
– Я давно хотела с тобой познакомиться, - призналась она, когда мы наконец добрались-таки и до чая.
– Только я не ожидала, что ты такой... молодой. Ты не обиделся?
Я мотнул головой. Вообще, поначалу у Лики я был на редкость немногословен.
– Я слышала, ты выбросился вместе с ним с пятого этажа. Скажи, тебе было страшно? Что ты чувствовал?
Не могу сказать, чтобы мне нравились разговоры на эту тему. Но Лика спрашивала как-то очень бесхитростно и... простодушно, что ли. Обижаться на неё было невозможно.
– Очень страшно, - подтвердил я честно.
– Кажется, я вообще не вполне соображал, что делаю.
– Я часто задумываюсь, способна ли я была бы на поступок... Ну, на настоящий, серьёзный поступок, ты понимаешь? Если бы пришлось. И никогда не могу себе ответить.
– Когда приходится, тогда уже не остаётся выбора. Тогда просто делаешь, что можешь, вот и все.
– Как ты это сказал, - восхитилась Лика. И неожиданно:
– Ты разбился тогда? У тебя ещё что-нибудь болит?
Я снова помотал головой. Увидел скептический взгляд и признался:
– Ребра, немножко.
– Раздевайся, я посмотрю.
И, заметив, что мне кровь бросилась в лицо, добавила:
– Ну, что ты, в самом деле? Я, между прочим, частенько руками лечу. Тебе не рассказали?
Она ощупала мои ребра, не причинив ни толики боли; по телу разлилось приятное внутреннее тепло.
– Теперь все будет в порядке, - легко объявила Лика.