Психбольница
Шрифт:
– Местами бывает грустно.
– И долго это длиться?
– Бывает по несколько месяцев.
Врач опять перестал писать.
– Но просветы же случаются?
– А как же. Просто может ни с того, ни с сего напасть тоска. Это у меня после переезда.
– Поподробнее.
– Я долгое время прожил на острове в Тихом океана. На Курилах.
Андрей Владимирович недоверчиво покосился на юношу и взял чистый листок.
– Там есть город, – продолжал Саша. – Называется Северо-Курильск.
– Как, как?
– Северо-Курильск, – повторил Александр с расстановкой.
Врач записал название города на бумажке и сунул ее под бланк. Он как будто хотел проверить достоверность информации и был готов уличить во лжи.
– Продолжим, – поправил часы врач. – Значит, по несколько месяцев впадаете в депрессию? И как давно это происходит?
– С момента переезда. Восемь лет. Конечно, вначале грусть была едва заметная и не причиняла никакого дискомфорта, но позже все обострилось.
– Апатия? Суицидальные мысли?
– Что вы! Такого не было.
– Учишься?
– Да. Поступил в университет в этом году. На филфак.
– И как?
– Тяжело. Желания учиться все меньше и меньше.
– Бесплатный совет: не думай бросать это дело. Чем увлекаешься?
– Литературой.
– Книжки читаешь?
– И пишу.
– Вот оно как, – сконфузился Андрей Владимирович. – Успехи есть?
– Издал книгу.
– Похвально, ничего не скажешь. Боль в голове не беспокоит? Давление не скачет?
– Знаете, у меня с детства проблемы с давлением. Порой прыгает до невероятной отметки. Я сразу это замечаю, ибо вены на руках раздуваются.
– Помнишь, были травмы при родах?
Врач на секунду задумался и понял, что сморозил глупость.
– Хотя как ты можешь помнить…
– Да. Нога во время родов запуталась в пуповине и произошел вывих.
– Досадно. Но все ведь исправили?
– Конечно.
– Со сверстниками как общаешься?
– Умеренно.
– То есть?
– Есть несколько друзей с детских времен. С ними поддерживаю контакт, а с другими людьми как-то не ладиться. Почему-то только стоит мне с кем-то сблизиться, как он сразу исчезает из моей жизни, куда-то уезжая. Живу сам себе на уме.
– Покажи руки.
Александр натянул рукава кофты и обнажил костлявые запястья. Чистые. Без шрамов и синяков. Врач перевернул листок и продолжил заполнять пустые поля.
– Честно говоря, не понимаю, зачем вас направили сюда, – бормотал Андрей Владимирович. – Странный какой-то врач в военкомате. Ну ничего. Сдашь анализы, сделаешь энцефалограмму, поговоришь с психологом. Навряд ли там что-то найдут, но я обязан пройти полный круг,
(ада)
А там посмотрим.
Александр несколько огорчился после этих слов. Он никак не рассчитывал получить такую горькую правду. Уж если отправили в психбольницу, то хоть что-то, но должно обнаружиться. Пусть даже самая заурядная депрессия.
Врач назначил новую дату приема и отпустил своего измученного пациента. Саша вышел из кабинета и был готов провалиться под землю. Уверенный тон врача не давал утешительных прогнозов.
«Навряд ли там что-то найдут».
Пусть ищут усерднее!
Александр покинул здание диспансера, сжимая в руке направление на энцефалограмму. Голова была пустой, как и желудок.
– Как ты объяснишь ей свои прогулы? – спросила однокурсница Саши, попивая кофе.
– А чего врать? Скажу, что ездил в психушку.
– Реально?
– Даже справка есть.
– А какой диагноз?
– Эмоционально неустойчивое расстройство личности, пограничный тип.
– Ну ты даешь, – удивилась девушка. – И какого там в психушке?
– Если бы ты видела тамошних пациентов, то никогда не отличила бы их от нормальных людей. Они точно так же ездят на автобусах, покупают в киосках хлеб и выгуливают собак. Просто они регулярно принимают таблетки, которые и делают их нормальными. Никогда нельзя знать наверняка, куда едет твой сосед в трамвае. Вполне возможно, что на плановый осмотр к психиатру.
– Жесть! Я могу судить о сумасшедших только по книге «Пролетая над гнездом кукушки». Очень сочувствую тебе.
– Да ерунда. Завтра опять на прием. Еще кучу анализов надо сдать.
– Короче, беспокойная жизнь тебе обеспечена. А вот прогулы придется отрабатывать.
Александр хмыкнул и уставился в окно. Начинался дождь.
Сидя на скучной паре латинского языка, Саша набрал Ане сообщение, в котором описал свою проблему. Девушка никак не отреагировала на сообщение, просто ничего не отправляя в ответ.
Что было в ее голове? Сопереживала она или презирала? Знать наверняка нельзя.
Неожиданно юноша услышал свою фамилию. Преподаватель (настоящая мегера) назвала ее снова. Этот спокойный тихий голос продирал до костей. Было достаточно одного испепеляющего взгляда, чтобы остановить сердце бедного студента.
– Почему вы не отвечаете на вопрос? – словно лезвием резала препод. – Вы что, опять не подготовили домашнее задание, Александр?
– Скажу честно: нет.
– Очень жаль. С таким успехом вам никогда не сдать зачет. Почему вы не готовитесь к занятиям? Вы сделали словарь латинизмов?
– Нет.
– Все девочки уже сдали его, остались вы один. Поздравляю с новым долгом.
«Не дается мне ваша латынь! Все идет против того, чтобы я ее знал. У меня даже имя греческое. Как вообще можно знать наизусть всю ту ерунду, что вы вбиваете в головы кувалдой?»
– А я люблю латынь, – сказала однокурсница в очках после пары. – Она такая красивая и логичная.
– Ага, «идущие на латынь приветствуют тебя», – усмехнулся Саша. – Даже чертовый современный русский язык проще, а ведь он не зря называется СРЯ. Видела сколько домашки навалила эта тетя? Еще говорит «мало, ведь у вас впереди целых три дня». Как будто три дня это целая вечность!