Психи
Шрифт:
– Думай, думай, крелет, надрывай мозги, – печально усмехнулся Перстил. – Я с наслаждением наблюдаю за твоими умственными потугами.
Рассеянно посмотрев на него, я сказал:
– Как ты насчет погулять на свежем воздухе? Может, какая светлая мысль в голову заявится? Между прочим, меня очень смущает темнота в городе. И вообще, дай сосредоточиться, я думать не могу, когда ты хихикаешь без приличного повода.
– Все, заткнулся, господин великий мозг. Мысли, могучий ты наш, – и между прочим, действительно умолк и отвалил общаться
Оставив их компанию, я снова отправился в коридор, для разминки побросал в кучу еще немного мусора. Пожалуй, у меня слишком мало информации о том, как у них здесь жизнь устроена, знал бы побольше, может, какая полезная идея и забрела бы в голову?
Я вернулся в диспетчерскую. Перстил оживленно переговаривался с аборигенами, с одним болтал языком, со вторым общался через компьютер.
– У меня скопилась куча вопросов, – обратился я к Гриньяру. – Ты можешь со мной поговорить?
– Могу, конечно. Только сейчас мне следует заняться кормлением пассажиров.
– Они здесь?
– Конечно. Я их запер в зале ожидания, чтобы не мешали, да и себе повредить не могли. Может быть, ты мне поможешь, и мы поговорим в процессе?
– Обязательно и с удовольствием, – обрадовался я.
Перстил поинтересовался:
– Моя помощь вам понадобится? Нет? Тогда я еще с Фентуитом поболтаю, хорошо? – и дальше заколотил по клавиатуре, бросив мне: – Только ты там поскорее, не забыл, что мы собираемся идти гулять на разведку?
Тоже мне, шутник! В таких-то трагических обстоятельствах…
Гриньяр направился к выходу, я пошел за ним следом. Сначала мы зашли в довольно большое помещение, в углу которого стояла стойка, заставленная разноцветными пластиковыми коробками, и около десятков столов. Космопортовский ресторан, надо полагать. Гриньяр подошел к стойке и взял в руки пару упаковок.
– Ты тоже возьми, сколько сможешь. Тут еда для наших жителей. Туристов с Монтары мы с Фентуитом кое-как покормили перед вашим появлением, так что какое-то время они еще могут потерпеть.
Я взял две коробки и понес их вслед за Гриньяром. Двери в зале ожидания были заперты. Гриньяр поставил свою ношу на пол, вытащил из кармана пультик и пощелкал кнопками. Створки дверей распахнулись. Огромный зал с высоченными потолками, погруженный в полумрак, здоровенные поблекшие экраны на стенах с замершими названиями рейсов, неподвижные фигуры пассажиров, примотанных к креслам.
– Как видишь, мне пришлось их зафиксировать, – Гриньяр перенес обе коробки на ближайшее свободное кресло, открыл верхнюю и вытащил из нее тюбик с едой. – Так мне спокойнее, но долго в таком положении им находиться нельзя.
– Спасатели скоро прибудут, – я тоже вытащил из своей коробки тюбик и теперь внимательно наблюдал за его действиями.
– Да, меня только это несколько утешает, – он отвинтил крышку тюбика и выдавил его содержимое на крелета, неподвижно сидящего на загривке обмотанного грузовым скотчем колипса. – У меня, знаешь ли, такое чувство, что вся наша жизнь бесповоротно пропала, и никакие спасатели нам не помогут. На Лаконнаре погибло все живое. Они не входили в Федерацию, поэтому об их трагедии узнали случайно, почтовый грузовик приземлился, обнаружил этот кошмар и связался с Центром. А у нас… ну, узнали, и что? Что вы можете сделать для нас?
– Просто было слишком поздно, у Лаконнара не было шансов, – посмотрев, как он размазывает содержимое тюбика по поверхности своего крелета, я подошел к другому и выдавил на него свой тюбик. – А сейчас есть надежда.
Я хотел его поддержать хоть чем-то. Если взглянуть на ситуацию трезвым взглядом, на что им надеяться, этим ребятам? Гриньяр прав на все сто. Возможно, теперь они не умрут от голода, по крайней мере не все, но получится ли вернуть им рассудок хоть когда-нибудь? Или так и будет Федерация кормить Бракнозу, пока она постепенно не вымрет от старости?
Тем временем Гриньяр выдавил остатки еды из тюбика в полуоткрытый рот колипса. Тот оживился, завозился в кресле, жадно глотая. Я последовал примеру и тем же манером покормил своего колипса.
Гриньяр подошел к следующему пассажиру, повертел тюбик в руках, посмотрел на него, потом на меня и сказал:
– Ты знаешь, мне очень страшно. Наверное, следовало бы выскочить в город, посмотреть, что там творится, но я не решился. Придумываю, видишь, себе дела здесь. С другой стороны, не исключено, что именно моя забота поможет спасти хотя бы этих…
– Скажи, пожалуйста, Гриньяр, – мне было искренне жаль его, но пока что ничего особенно полезного для себя я из нашего разговора не извлек, – есть ли что-то важное в вашем образе жизни, что мне следовало бы знать для пользы расследования?
Вроде бы наша беседа не предполагала никаких подводных камней, но его голос неожиданно наполнился тревогой.
– Тебе – не знаю. Спасателям следовало бы знать, что мы живем только на последних этажах своих домов, – через силу выдавил из себя Гриньяр. – Остальные закрыты, и незачем тратить время на поиски живых там, где их нет. Думаю, Фентуит уже сообщил об этом твоему напарнику.
Я только собрался открыть рот, чтобы расспросить его как следует, как Раи, молчавший все это время, посоветовал мне:
– Не спрашивай. Твой вопрос будет ему неприятен, зато я тебе все расскажу попозже. Заканчивайте с кормлением, пора отправляться на станцию.
– Как скажешь, – я не особенно удивился, мало ли какие заморочки могут иметь место у людей с другой планеты.
Если подумать, то и на Земле подобных заездов сколько угодно, у каждого народа своих хватает. Эти не хотят говорить о своем жизненном укладе, про ислаев каких-то старательно умалчивают. Но спроси меня, как я хожу в туалет, вряд ли мне будет приятно это рассказывать. Или про… впрочем, хрен с ним, не будем уточнять. В общем, я способен их понять.