Психоаналитическая традиция и современность
Шрифт:
Политическая борьба за власть в конце 1920-х годов, сопровождавшаяся изгнанием из страны одних политических лидеров, в частности Троцкого, моральным подавлением других и физическим уничтожением третьих, завершилась со временем диктатурой Сталина, наложившей глубокий отпечаток на все сферы жизни постреволюционной России. Отразилась она и на последующем развитии науки – разгроме многих перспективных научных направлений, избиении научных кадров, выдвижении на передний план ряда сомнительных людей, готовых ради личной карьеры не только заложить свою душу дьяволу, но и отдать на заклание души талантливых ученых, неискушенных в большой политике.
Если во второй половине 1920-х годов дискуссии в философии, психологии, педагогике и медицине не
9 декабря 1930 года состоялась беседа Сталина с бюро ячейки ВКП(б) Института красной профессуры, философии и естествознания. На этой встрече он поддержал группу молодых честолюбивых партийцев, включая М. Митина, Э. Кольмана, П. Юдина, выступивших с критикой А. Деборина, Н. Карева, Я. Стена, задававших тон в философских дискуссиях на страницах журнала «Под знаменем марксизма». 25 января 1931 года вышло постановление ЦК ВКП(б) «О журнале «Под знаменем марксизма», в котором группа Деборина обвинялась в ряде ошибок, в том числе в отрыве философии от политики. В нем содержался также призыв к борьбе против всяческих уклонов от генеральной линии партии, к борьбе на два фронта: с механистической ревизией марксизма и с идеалистическими извращениями его. Говорилось и о необходимости развертывания беспощадной критики всех немарксистских установок в философии, общественных и естественных науках.
Если учесть, что в предшествующие годы редакция журнала «Под знаменем марксизма» считала одной из важных задач философскую критику учения Фрейда и фрейдизма в целом, то можно себе представить, какой участи был удостоен психоанализ и другие зарубежные теории на страницах этого журнала после того, как ведущую роль стал играть в нем М. Митин, обласканный Сталиным и наделенный особыми полномочиями по искоренению инакомыслия в науке. И действительно, журнал «Под знаменем марксизма» превратился в воинствующий орган, обрушивающийся на любые формы проявления инакомыслия не только в философии, но и в иных сферах знания от психологии до физики, от педагогики до математики.
В одном из номеров «Пролетарской революции» за 1931 год публикуется письмо Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма», направленное им в редакцию журнала. В нем Сталин выступил с критикой попыток некоторых теоретиков «протащить контрабандой» в научную литературу «замаскированный научный хлам». Троцкизм именовался им «передовым отрядом контрреволюционной буржуазии». В конечном счете, используя такие выражения, как «галиматья», «жульническое крючкотворство» и «головотяпство, граничащее с преступлением, изменой рабочему классу», Сталин призвал к непримиримой борьбе с «гнилым либерализмом» и с «троцкистской контрабандой» (Сталин, 1931, с. 3–12).
Начатая Сталиным кампания за политизацию и идеологизацию науки, за очищение марксизма от «скверны инакомыслия» не могла не сказаться на радикальном изменении отношения русских ученых к психоанализу. В философских, психологических и педологических журналах были спешно опубликованы редакционные статьи, в которых содержались призывы к максимальной идеологической бдительности на «научном фронте», к беспощадному разоблачению явных и замаскированных «классовых врагов в науке» (Итоги философской дискуссии, 1930, с. 15–24; Итоги обсуждения письма т. Сталина…, 1931, с. 1–14; О положении на педагогическом фронте, 1931, с. 8–11). В некоторых из них специально говорилось о недопустимости соединения «фрейдизма с рефлексологией» и недооценки «идеалистических фрейдистских извращений в педагогике» (Письмо т. Сталина и методологическая бдительность на идеологическом фронте, 1931, с. 2).
Одна за другой стали появляться авторские статьи, обвиняющие приверженцев фрейдизма в механицизме, меньшевиствующем идеализме, гнилом либерализме, троцкистской
Вдохновленные установками Сталина на искоренение инакомыслия в марксизме, бдительные критики не оставляли без внимания ни одну работу, в которой хотя бы в малейшей степени высказывались одобрительные суждения по поводу психоаналитического учения Фрейда. Так, стоило в 1930 году появиться коллективному труду, в котором содержалась статья с позитивными оценками некоторых идей психоанализа, как сразу же после опубликования выше упомянутого письма Сталина данная работа подверглась суровому осуждению.
Автор статьи о психоанализе М. Ширвиндт подверг критике брошюру И. Асвацатурова «Психотерапия и психоанализ» (1926) за наивное для невропатолога рассмотрение психоаналитического учения Фрейда и высказал свою точку зрения, согласно которой психоанализ, бихевиоризм и рефлексология могут составить основу материалистической психологии. «Задача материалиста-диалектика, – писал он, – не в том, чтобы начисто отрицать фрейдизм, это было бы и слишком легко и слишком трудно. Задача в другом: показать, с точки зрения диалектического материализма, каковы условия значимости психоаналитического метода и где границы его применения» (Ширвиндт, 1930, с. 128). И хотя М. Ширвиндт высказал критические соображения по поводу философских и социологических аспектов фрейдизма и, более того, подчеркнул, что с такой «реакционной антинаучной мистикой марксизму не по дороге» (Ширвиндт, 1930, с. 151), тем не менее это не спасло от резкой критики ни его статью, ни коллективный труд в целом. Один из рецензентов не только обвинил М. Ширвиндта в политической близорукости, но и заявил, что появление такой сугубо беспартийной книги заслуживает самого сурового осуждения и отпора, лишний раз сигнализирует о недостатках работы на фронте психологии и указывает на необходимость усиления бдительности и положительной практической работы по созданию марксистсколенинской психологии на основе тесной связи теории и практики.
В различных политических грехах и ошибках обвинялись не только ученые, пытавшиеся разобраться в существе психоаналитического учения Фрейда и одобрительно отзывавшиеся о его вкладе в исследование человеческой психики, но и те, кто на протяжении 1920-х годов задавал тон в марксистской критике психоанализа.
В свое время в журнале «Большевик» Н. Карев выступал против фрейдизма, называя его «теорией загнивающей психики», «трупным червем современной науки», а также разоблачал попытки «притянуть Фрейда за уши к марксизму и коммунизму» (Карев, 1924а, с. 56; 1924б, с. 122).. Теперь он сам оказался в деборинской группе меньшевиствующих идеалистов, против которых была развернута идеологическая травля.
А. Деборин в свое время подверг резкой критике новейшую «психологию глубин» за ее «крайне реакционные элементы» и некоторых ученых, призывавших к «омоложению» марксизма посредством психоанализа, расценивая подобную тенденцию как «извращение марксизма» (Деборин, 1925, с. 3, 37). В начале 1930-х годов с благословения Сталина он сам оказался в числе тех, кого обвинили в политической близорукости.
В. Юринец приложил немало усилий для того, чтобы «подорвать легенду о материалистических основах фрейдизма» (Юринец, 1924, с. 63). Теперь он сам подвергся критике за недостаточно глубокое понимание идеалистической сущности психоанализа.