Психоаналитическая традиция и современность
Шрифт:
Собственно говоря, исследовательская и терапевтическая деятельность Фрейда была направлена на выявление истоков нормальной и извращенной сексуальной деятельности человека. Это предполагало обращение к онтогенетическому и филогенетическому развитию, к истории развития человека и человечества.
Таким образом, психоаналитический подход к изучению сексуальной жизни человека с необходимостью подводил Фрейда к раскрытию психосексуального развития ребенка. По этому поводу он писал: «Психоаналитическое исследование было вынуждено заняться также сексуальной жизнью ребенка, а именно потому, что воспоминания и мысли, приходящие в голову при анализе симптомов (взрослых), постоянно ведут ко времени раннего детства. То, что мы при этом открыли,
Теория психоанализа с ее акцентом на бессознательных и сознательных процессах, уходящих своими корнями в прошлое, предполагала рассмотрение сексуальности через призму инфантильных (детских) воспоминаний и переживаний. Практика психоанализа, ориентированная на выявление истоков возникновения симптомов заболевания взрослых людей, психические расстройства которых чаще всего соотносились с подавленной сексуальностью, была немыслима без раскрытия травматических ситуаций, страхов и переживаний, имевших место в детстве и, возможно, возникших на начальных стадиях психосексуального развития ребенка.
Если придерживаться точки зрения, в соответствии с которой сексуальность соотносится с деторождением, то в этом случае ребенок может восприниматься как асексуальное существо. В большинстве случаев именно так и обстоит дело, поскольку многие родители и воспитатели соотносят сексуальность своих детей с периодом их половой зрелости. Нередко оказывается, что родители неожиданно для себя открывают сексуальность своего ребенка только тогда, когда узнают о беременности дочери или вступлении сына в интимные отношения с девушкой. До этого ребенок воспринимается как непорочное дитя, не только не проявляющее никакой сексуальности, но и не имеющее ни малейшего представления о «тайнах» взрослых.
Правда, в раннем детстве родители могут столкнуться с такой ситуацией, когда их ребенок занимается «недопустимыми шалостями». Но это воспринимается, как правило, не с точки зрения проявления у него сексуальности, а как нехорошее поведение, дурная привычка, от которых необходимо оградить дитя. Для пресечения подобного поведения и искоренения дурной привычки используются различные воспитательные методы – от высмеивания до назидания, от переключения внимания ребенка на другие интересы до сурового его наказания. Однако сами по себе недопустимые шалости ребенка чаще всего рассматриваются родителями и воспитателями в качестве некого курьеза, не имеющего никакого отношения к сексуальности как таковой.
Представления об асексуальном детстве настолько широко распространены, что родителям кажется само собой разумеющимся говорить о сексуальности со своим ребенком только тогда, когда он вступает в период полового созревания. Но нередко случается так, что к тому времени ребенок знает о сексуальной жизни нечто такое, о чем некоторые родители даже не подозревают. Чаще всего родители полагают, что разговор с детьми на сексуальную тему преждевременен, ребенок слишком мал, а когда решаются просветить его по некоторым интимным вопросам то оказывается, что уже слишком поздно, ребенку все давно известно. И это происходит не только потому, что в восприятии многих родителей их ребенок долгое время остается все еще несмышленым дитя, но и в силу того, что представления об асексуальном детстве прочно укоренились в сознании людей.
В истории различных народов зафиксированы случаи раннего полового созревания детей. У некоторых южных народов существуют обычаи, согласно которым девушка 13–14 лет отдается в жены мужчинам зрелого и даже преклонного возраста, так как считается взрослой женщиной, способной к нормальной сексуальной деятельности, к деторождению. Из истории известны также редкие случаи, когда маленькие девочки становились матерями. Так, несколько десятилетий тому назад сообщалось, что в Перу одна девочка в возрасте то ли пяти с половиной,
Разумеется, подобного рода случаи являются исключительными и могут быть восприняты родителями и воспитателями, свято верящими в непорочность маленьких детей, в качестве патологии. Тем не менее они свидетельствуют о том, что сексуальная жизнь детей способна проявляться в таком возрасте, о котором многие родители и воспитатели не подозревают. Ведь большинство из них разделяют широко распространенные представления об асексуальном детстве.
Фрейд критически отнесся к подобного рода представлениям. Выступая перед американской аудиторией в университете Кларка в Вустере (штат Массачусетс), куда в 1909 году он был приглашен по случаю празднования 20-летней годовщины со дня основания этого учебного заведения, он подчеркнул: «Конечно, господа, дело не обстоит так, будто половое чувство вселяется в детей во время полового развития, как в Евангелии сатана в свиней. Ребенок с самого начала обладает сексуальными влечениями и деятельностью; он приносит их в свет вместе с собой, и из этих влечений образуется благодаря весьма важному поэтапному процессу развития так называемая нормальная сексуальность взрослых. Собственно, вовсе не так трудно наблюдать проявления детской сексуальности, напротив, требуется известное искусство, чтобы просмотреть и отрицать ее существование» (Фрейд, 1998, с. 348).
Наличие у взрослых людей представлений об асексуальном детстве объясняется Фрейдом тем, что каждый родитель был когда-то ребенком, испытал на себе влияние воспитания, направленное на укрощение сексуальных влечений, и, следовательно, подпал под воздействие этических норм и культурных требований, не допускающих и ограничивающих проявление детской сексуальности. Поэтому, будучи взрослыми, большинство родителей оказываются обремененными различного рода предрассудками, включая представления об асексуальном детстве.
Кроме того, – и это является, пожалуй, не менее важным с психоаналитической точки зрения – в типичных представлениях об асексуальном детстве действенным оказывается один из психических феноменов, который ранее не привлекал к себе внимание исследователей. Речь идет об инфантильной амнезии, утрате памяти, неспособности вспомнить детские переживания, охватывающие, по мнению Фрейда, первые годы жизни ребенка до шести или восьми лет. В этот ранний период жизни ребенок испытывал разнообразные чувства по отношению к окружающему его миру, включая своих родителей, и по-своему проявлял любовь, ненависть, ревность и другие страсти души. Однако взрослый человек ничего не помнит об этом и фактически не знает, с какими переживаниями ему пришлось иметь дело в детстве. И хотя, казалось бы, в период раннего детства память ребенка наиболее восприимчива к различного рода впечатлениям и на этом основании считается, что изучением, скажем, иностранных языков, необходимо заниматься с раннего возраста, тем не менее, кроме отдельных, не связанных друг с другом и чаще всего непонятных отрывков воспоминаний, в памяти взрослого человека не сохраняется ничего, что было связано с его детскими переживаниями.
По выражению Фрейда, находящийся в резком противоречии с предрассудком асексуальности детства период жизни «окутывается затем у большинства людей амнестическим покрывалом, разорвать которое по-настоящему может только аналитическое исследование, которое уже до этого проницаемо для отдельных структур сновидений» (Фрейд, 1995, с. 199). Это странное психическое явление соотносилось им не с потерей памяти как таковой, а с инфантильной амнезией, во многом напоминающей амнезию невротиков, связанную с механизмами работы психики, не допускающими в сознание больного материал его собственных переживаний, который вытесняется в бессознательное.