Психоанализ второй ступени
Шрифт:
Страшно подумать, а ведь именно полное отсутствие свободы и неспособность это обстоятельство толком осознать как раз и позволяет муравьям успешно справляться со всеми теми задачами, ради решения которых ими в свое время заселили Землю. Сами муравьи при этом, конечно же, не догадываются, что заняты чем-либо еще, кроме того, что просто живут, ищут себе пропитание и спасаются от холода и дождя. Они не анализируют, что и зачем делают и как им все это удается, однако достаточно попробовать соорудить в лесу муравейник или хотя бы просто грамотно выбрать для него место, чтобы убедиться в том, что это вовсе не такая уж примитивная работа, как кажется на первый взгляд.
Вот уж чем мы точно отличаемся от муравьев, так это тем, что постоянно о чем-то
А зачем мы думаем, кому и какая от этого выгода? Может быть это наказание или вредная болезнь, придуманная специально для человека? К примеру, деревья или киты этим опасным и весьма заразным заболеванием не страдают, хотя, как известно, мозг у китов значительно больше нашего. Ну скажите, пожалуйста, кому еще, кроме нас, может прийти в голову идея задуматься о смысле жизни, своей судьбе или о Боге? Когда и кто получал ответы на подобные вопросы, просто лишь думая об этом? Тогда, спрашивается, куда же вдруг подевалась наша логика и прагматизм? Похоже, мы сознательно отвлекаем себя всякими глупостями.
* * *
Когда входишь в состояние парапсихоанализа (а для этого даже не обязательно знать что это такое), нужно быть осторожным со своими мыслями. Бывает, мы лениво мечтаем о том, достижение чего сопряжено с преодолением сверхпрепятствий. Таких, например, как смерти. Парапсихоанализ может опасно приблизить любую ситуацию…
Через размышление некоторые люди, случается, уходят от своих мыслей, и в момент, когда это удается, их вполне можно назвать безумными, потому что им посчастливилось хоть на время, но отказаться от ума. Вот они как раз, в отличие от многих, и получают ответы! Причем на любые вопросы, не только не задумываясь, но, собственно, даже ни о чем и не спрашивая. Погружаясь в медитацию или в мистический транс, они переживают состояние, которое можно описать как видение смысла жизни или сути вещей. Таким путем (способом) человек приобретает духовный опыт, или знание.
Есть разница между вульгарным шевелением мозгами и медитированием. Всякая мысль во время
медитации прекращается, и человек, строго говоря, вообще перестает или забывает думать. Он уподобляется дереву или дельфину и просто живет, наблюдая или уже зная все то, что в этот момент открывается его сознанию. А открыться может многое. Это зависит от степени концентрации и направленности его остановившегося взгляда и того, на что он только собирался посмотреть, прежде чем вошел в медитацию. Человек, к примеру, запросто может сделать себя ветром или шариковой ручкой. Демонстрацией мод в Гуме или Новым годом. Стать надписью на конверте или температурой воздуха за окном. Или даже Богом… Причем “стать” духовной сущностью здесь отнюдь уже не есть лишь аллегорическое “представить себе” или “почувствовать нечто эдакое…”. Это означает буквально и на самом деле “влезть в шкуру” Бога изнутри, то есть воплотиться в Него.
Обычно мы развлекаем себя тем, что даем работать своему мозгу. Нам нравится не стоять на месте, бороться, преодолевать всевозможные препятствия и таким образом, как говорят, “расти над собой”. Вот только почему-то мы упорно не желаем замечать, что, каждый раз задействуя свой ум в качестве вспомогательного инструмента прорывов вперед, мы гарантированно движемся в обратную сторону от того, к чему, якобы, искренне стремимся. Кто еще из знакомых нам существ обладает такой колоссальной степенью свободы ходить в заведомо ложных направлениях, абстрактно мыслить и говорить красивые слова про высокое, но при этом ошибаться на каждом шагу, то есть практически стоять на месте? Может быть Бог? Да
Бог никогда не ошибается, хотя бы уже потому, что ничего (в нашем, конечно, понимании) не делает. А кроме того, Он вообще ни о чем не думает. В этом отношении Бог чем-то даже напоминает муравья, только знает несколько больше последнего. Хотя, впрочем, не факт. Бесспорно одно: думать Ему незачем, потому как Он и так все знает. Для Него не существует того, что мы определяем словом “новое”, поэтому Он в принципе и не может когда-нибудь вдруг пожелать что-либо узнать. А ведь как раз для того, чтобы узнавать какие-то вещи мы однажды и начинаем думать, как будто другого способа узнать в природе не существует…
* * *
Похоже все-таки, что человек – единственное думающее существо в обозримом пространстве. Заметьте, при всем желании совершенно невозможно сказать “знающее” или “умное”, поскольку размышление вовсе не приводит нас автоматически к тому, чтобы на самом деле начать что-либо узнавать или хотя бы просто стать умным. Иногда случаются даже и обратные вещи. Вот атом, к примеру, вообще ни о чем не думает, но знает и умеет делать такое, что нам и не снилось. А Бог? Что уж тут говорить…
Нам свойственно без меры гордиться своим рассудком, полагая, что именно он сделал нас венцом природы, чем-то исключительным. Но разве он в состоянии нам подсказать кто и когда, а, главное, зачем придумал нас, а еще прежде – атомы. Кто рассчитал траекторию движения электронов и при каких обстоятельствах все они были запущены на орбиту? Да что вообще мы знаем об этом мире и о той роли, которую в нем играем? – Почти ничего…
Нам, конечно, приятно себя обманывать, полагая, что, в отличие от муравьев, мы обладаем какой-то просто феноменальной степенью свободы, позволяющей нам самим решать что мы будем делать, а что нет. Но при этом совершенно не исключается, что кто-нибудь сейчас смотрит на нас в микроскоп откуда-то очень издалека и сверху, примерно как мы рассматриваем муравьев, и думает про нас то же самое, что и мы думаем о муравьях: “Как хорошо, что Бог не дал этим жалким человечкам ни капельки ума и свободы. Вот они ползают себе по своей маленькой планете и тащат за собой на гору высохшие хвойные иголки, а при этом не видят и даже не догадываются, какие красивые муравейники инстинкт заставляет их строить. Какие они глупые, но, согласитесь, милые. Интересно, а они вообще что-нибудь понимают, эти люди? Ну и хорошо, что нет, а то непременно разучились бы возводить свои замечательные муравейники и радовать нам глаз. А потом в лесу, поумней они сверх положенного, враз не стало бы никакого порядка…”
Если говорить серьезно о разнице между муравьями и людьми, то скорее всего ее можно усмотреть в том, что муравьи, рождаясь, знают уже почти все, что вообще способны узнать за свою жизнь, а человек – нет. И, оказывается, самое ценное, до чего человек в состоянии додуматься, для чего, быть может, ему и дается разум, это то, что между ним и муравьями нет существенной разницы ни в уровне развития, ни в той роли во вселенской игре, которую мы все вместе играем. Когда мы поднимаемся до ясного видения смысла этой простой истины и спокойно соглашаемся с ней, наше сознание не просто расширяется, а качественно преобразуется и превращает нас и, как это ни странно прозвучит, нашу природу. Мы начинаем из настоящего руководить своим будущим и даже… прошлым.
Значение осуществления произвольных и, главное, сознательных шагов в эволюции своего психического заключается в том, что, когда этот прогресс действительно наступает, мы однажды перестаем настаивать на том, что существо, которое каждый день встречаем проходя мимо зеркала, стопроцентно является нами. Мы, оказывается, вовсе не обязаны быть им и вообще быть тем, чем до сих пор являлись, а вполне можем себя выбирать. Назначить, к примеру, нового себя, незаметно перепрограммировав для этого свою судьбу и став тем, чем мы сегодня предпочитаем быть.