Психологи тоже шутят
Шрифт:
Публикация для ученого — то же самое, что печать для чиновника или оружие для военного', а, не имея их, он вообще не считается полноценным членом научного сообщества. Ученый непременно должен что-то публиковать, и, чем больше, тем лучше. Причем качество и содержание написанного, хотя иногда и принимаются во внимание, имеют куда меньшее значение, чем количество. По крайней мере при проведении аттестаций, от которых решающим образом зависят должность и зарплата отечественных ученых, учитывается только количество их публикаций, а не то, что именно, как и о чем они пишут. Здесь следует отметить, что вообще в науке количественно исчислимое имеет куда больший вес, чем не исчисляемое — в силу того, что его можно подсчитать, а, стало быть, сказать, много его или мало. Много — это хорошо, мало — это плохо, т. е. количественные показатели могут быть переведены в качественные, но не наоборот.
Тем не менее для ученых все же имеет немало значение, что именно писать — но не в смысле качества написанного, а в смысле
Пишущие, в основном, тезисы — самая многочисленная и наименее престижная категория ученых. Они используют тот же принцип, что и многие боксеры: если у тебя нет сильного удара (а у большинства научных сотрудников его нет), то поединок можно выиграть только по очкам. Тезисы — самый простой способ набирать эти очки, не растрачивая силы и ограничиваясь легкими ударами. Их могут подавать практически все участники любой научной конференции, даже те, кто в момент ее проведения находится совсем в другом месте, и их публикуют без какой-либо селекции, т. е. отсеивания явного хлама, редактирования или сокращений. В результате тезисы не только не предполагают сколь либо высокого качества продукта, но и представляют собой лучший способ донести авторскую мысль (или ее отсутствие) до читателя в нетронутом — рукой редактора — виде. Правда, организаторы конференций обычно провозглашают, что опубликованы будут лишь лучшие тезисы. Но наиболее сильные участники конференций тезисы, как правило, не сдают, поскольку заняты другими делами и к тому же предпочитают более престижные виды публикаций. И поэтому организаторы вынуждены публиковать тезисы наиболее слабых. В общем можно сказать, что это наиболее демократичная, т. е. общедоступная, форма научной продукции.
Важное преимущество тезисов заключено и в том, что они обычно не превышают 2–3 страниц, а при подсчете количества публикаций расцениваются как их полноценная единица, приравниваясь к научным статьям. Скажем, десять страниц, опубликованных в качестве тезисов десяти различных конференций, в числовом исчислении эквивалентны десяти научным статьям. Общее количество страниц, «залитых» тезисами, опытные авторы обычно скрывают, называя общее количество своих работ, а не количество страниц в этих работах. Опытные тезисотворцы также умеют экономить свои силы и посылают на разные конференции одни и те же тезисы под разными названиями (формально одна и та же работа, опубликованная под разными названиями, это две разные работы). А подлинные мастера этого жанра имеют в своем арсенале универсальные тезисы (УТ), которые, в силу их предельно общего характера, можно послать на любую конференцию вне зависимости от того, обсуждаются ли там расширение Вселенной или проблемы животноводства. Настоящие же художники не останавливаются и на этом, а используют т. н. «конструкторы» — наборы утверждений, с помощью которых посредством комбинаторики можно быстро составить тезисы на любую тему. Словом, этот жанр при его кажущейся простоте и даже примитивности открывает большой простор для истинного творчества и таит в себе богатые возможности.
Но и у него есть свои недостатки. Во-первых, участники конференций обычно сдают свои материалы медленно, неорганизованно и не в том виде, в каком требуют организаторы. В результате терпение последних часто лопается до того, как удается собрать пакет материалов, и сдавший тезисы рискует никогда не увидеть их изданными. Во-вторых, к ученому, сколотившему свой научный капитал исключительно из тезисов, отношение в научной среде все же довольно пренебрежительное. А иногда за злоупотребление этим способом украшения послужного списка могут и не повысить в должности. Так что данным жанром, при всех его простоте и эффективности, лучше не злоупотреблять и использовать его в сочетании с другими жанрами.
Второй по трудоемкости жанр научных публикаций это научные статьи, которые и составляют основную часть океана научной литературы, который затопил науку вскоре после изобретения книгопечатания. Бытует мнение о том, что научные статьи и, соответственно, научные журналы, которые их печатают, нужны для того, чтобы информация как можно скорее распространялась в научном сообществе. И действительно, написать и издать статью куда быстрее, чем книгу. Кроме того, не у всякого ученого хватит терпения, времени и словарного запаса, чтобы написать целую книгу, а на статью у него, как правило, хватает и первого, и второго, и третьего. К тому же для наименее терпеливых — тех, кто не хочет ждать, пока статья будет опубликована, и стремится как можно скорее донести до научного сообщества свои гениальные мысли, существует еще и такая разновидность данного жанра, как препринты, заранее уведомляющие это сообщество, что будет написано в выходящей статье. К данной разновидности часто прибегают и ученые, которые не уверены, что их статья будет опубликована, и стремятся таким образом подстраховаться.
Конечно, скорость опубликования (СО), т. е. отрезок времени между моментом сдачи статьи в редакцию и моментом ее выхода в свет, у разных статей
Если же абстрагироваться от этих крайних случаев — от изгоев, статьи которых не публикуют никогда, и от ЧР, статьи которых публикуются всегда и наиболее быстро, то средняя СО научной статьи составляет примерно полгода. Этот срок, несколько варьирующий в зависимости от количества номеров журнала, выходящих за год, и тому подобных обстоятельств, имеет глубокий смысл. С одной стороны, за это время типовой автор успевает забыть, о чем он писал, и к тому же потерять оригинал статьи, что дает редактору большую свободу в обращении с текстом. С другой стороны, за это время автор еще не теряет надежды, что его статью опубликуют, и не успевает отнести ее в другой журнал. Правда, существует категория авторов, которые, написав статью, тут же начинают пристраивать ее, иногда под разными названиями, в разные журналы. Но данная категория немногочисленна и не делает общей погоды.
Так или иначе научные статьи либо не издают вообще, либо издают достаточно быстро. Именно данное обстоятельство и порождает представление о том, что статьи нужны для быстрого распространения научной информации. На самом же деле это — большое заблуждение. Один из наиболее известных исследователей распространения научной информации — Д. де Солла Прайс — убедительно продемонстрировал, что почти половину статей, публикуемых в научных журналах, вообще никто не читает кроме самого автора и редактора, а сколь-либо значительный круг читателей находит лишь один процент этих статей. Но если читатели львиную долю научных статей вообще не читают, то возникает резонный вопрос: для кого же они тогда публикуются, и вообще для кого существуют публикующие их журналы? Ответ очевиден: для авторов и редакторов. Научные журналы существуют для того, чтобы ученые могли публиковать в них свои статьи, а редакторы немного подрабатывать, исправляя их орфографические ошибки.
Собственно, данный, установленный эмпирически, факт мог быть выведен и теоретическим путем — из закона «публикуйся или гибни». Вовлеченный в гонку публикаций ученый должен решить, читать ему или писать, поскольку на то и другое у него попросту не хватит времени. Если он сделает выбор в пользу второго, то погибнет, поскольку будет мало публиковаться. Соответственно, те, кто считается учеными, это, по определению, люди, сделавшие выбор в пользу второго, т. е., в духе известного анекдота о представителе одного из коренных народов Севера, это писатели, а не читатели. Читатели же вымываются из науки путем естественного отбора, и поэтому основную часть научных статей никто не читает ввиду физического отсутствия читателей, т. е. ученых читающего типа. А один процент научных статей, которые все-таки кто-то читает — следствие того, что вымывание читателей происходит не единомоментно, и прежде, чем погибнуть (в качестве ученых), они все же успевают что-то прочитать.
Здесь, конечно, можно усмотреть некий парадокс. Ведь большинство научных статей содержит ссылки на другие научные статьи, которые авторы вроде бы должны были прочитать, а, стало быть, должны не только писать, но и читать. Но это — тоже заблуждение. Во-первых, многие из ученых опираются в своих текстах лишь на ту литературу, которую прочитали в студенческие годы, когда еще не были учеными, т. е. вовлеченными в гонку публикаций людьми, которые не имеют времени на чтение. Во-вторых, та литература, которая цитируется или как-либо еще используется автором статьи, совсем необязательно им прочитана. Существует прием т. н. вторичного цитирования, состоящий в том, что можно прочитать книгу, а потом цитировать описанные в ней работы. Есть абстракты, реферативные сборники и т. п., позволяющие узнавать содержание научных статей, не читая их и, таким образом, переваривать за один час до ста единиц научной продукции. Существуют и другие приемы, позволяющие авторам статей делать вид, что они перечитали большое количество научной литературы, которую на самом деле в глаза не видели. И любой настоящий ученый должен ими владеть, иначе ему придется что-то читать, а, значит, снизит его шансы на выживание в не терпящей задержек гонке публикаций.