Психология и физиология. Союз или конфронтация? Исторические очерки
Шрифт:
4.4. Реактология К. Н. Корнилова
В 1923 году К. Н. Корнилов, ученик Г. И. Челпанова, опубликовал написанную им еще в предреволюционные годы диссертацию «Учение о реакциях человека». Когда наступило время перестройки отечественной психологии на базе марксистской идеологии (материалистической диалектики), Корнилов выступил против своего учителя и его «идеалистической» субъективной психологии. Он называл реакционными, буржуазными методами не только тесты и анкеты, но и так называемое объективное наблюдение, естественный и лабораторный эксперимент, сравнительно-генетический метод и др. (газета «За коммунистическое просвещение», 1936 г., 16 декабря).
…Метод активного опроса, применяемый И. Ахом, вместо восстановления душевных переживаний во всей их подлинности грозит сам внести дезорганизацию в эти переживания. Логизация последних, вместо их непосредственной передачи, усложнение переживаний
К. Н. Корнилов попытался разрешить противоречие между субъективно-эмпирической психологией и объективной психологией поведения. Для этого традиционные подходы, связанные с интроспективным изучением сознания, дополнялись психофизиологическими исследованиями реакций. Это направление психологии было названо им «реактологией».
Изменилась у него и трактовка психологических понятий. В «Учебнике психологии…» (1929) отсутствовал раздел об ощущении и восприятии. Вместо этого Корнилов говорил о воспринимающих механизмах нервной системы, опираясь при этом на физиологическое описание ощущений, внимание он называл «установкой при реакциях», эмоции – инстинктивно-эмоциональными реакциями, воля вообще игнорировалась как предмет изучения, поскольку не укладывалась в рамки реактологических представлений.
Понимание Корниловым психического на раннем этапе его научной деятельности было весьма своеобразным, вульгарно-материалистическим. «То, что мы называем психикой и психическими явлениями, – писал он, – по своему существу есть не что иное, как процессы чисто энергетического порядка» [1921, с. 8]. «Психология есть не больше, как часть физики, ибо то, что мы именуем психическими процессами, есть не больше, как особый вид физической энергии» [1921, с. 142]. Не удивительно, что за эти высказывания он подвергся критике со стороны своего учителя Г. И. Челпанова (1926). Позже К. Н. Корнилов избавился от энергетизма психического и вульгарного материализма. Психика трактовалась им уже как свойство «наиболее организованной» материи, т. е. мозга.
В 1921 г. Корнилов издает книгу, названную им «Учение о реакциях человека»… Учение о реакциях человека в том виде, в котором оно формулируется в первом издании книги, во многом сходно с бехтеревской объективной психологией, отличаясь от последней главным образом более широким толкованием человеческого поведения. В центре этого психологического учения оказался не «рефлекс», как у Бехтерева, а «реакция». Понятие «реакция» включало следующие отличия от понятия «рефлекс»: а) универсальность (все ответные движения организмов, включая одноклеточных); б) целостный ответ организма, а не одного органа; и в) наличие психической стороны (у высших представителей животного мира).
По мысли Корнилова, переработка понятия «рефлекс» и расширение его до категории «реакция» способны были дать синтез двух основных противоборствующих в психологии направлений – субъективного и объективного. Субъективная психология брала психическое, субъективное, игнорируя движения, поведение. Объективная психология, игнорируя субъективную сторону, занималась исключительно ответными движениями… Реактивность рассматривалась в качестве свойства как неорганического, так и органического мира, как примитивно организованного животного, так и современного человека.
Сведение к реакции всех «самых сложных», «высоких» и «тонких» форм поведения обнаруживало методологическое родство реактологии с рефлексологией… Сводить все проявления психической деятельности к рефлексам (как и к реакциям) – значит игнорировать специфическое в механизмах поведения человека. Одно дело – рефлекторный принцип как теоретическое понятие, утверждающее детерминированность любых явлений жизнедеятельности (в том числе и психических) воздействиями среды, другое – сведение сложных форм поведения общественного человека к простым элементам, будь то рефлексы, суперрефлексы или реакции. Объяснять поведение человека закономерностями реакции – значит стирать качественные различия между сложнейшими психическими процессами и простейшими ответами на раздражения окружающей среды. То, что последние составляют естественную основу первых, никак не дает основания сводить первые к последним.
…Наиболее серьезной теоретической ошибкой Корнилова во второй половине 20-х гг. была… идея «органического синтеза» субъективной психологии и бихевиоризма.
…Корнилов делает понятие «реакция» центральным для своей психологической системы. В этом он видел путь к «диалектизации» психологии (состояния души, субъективное как предмет психологии – тезис; рефлексы, акты поведения – антитезис; реакция – синтез). Здесь, несомненно, сказывалось увлечение гегелевской триадой, которое в этот период было характерно для многих советских философов и психологов.
К. Н. Корнилов не связывал рефлекторную деятельность мозга с психикой и поведением человека, а в реактологии видел диалектический синтез субъективной и объективной тенденции в советской психологии, который позволяет сохранить понятия «сознание», «психика» при одновременном использовании результатов исследования в области физиологии рефлексов. При этом он полагал, что рефлексологи, сконцентрировав свое внимание на двигательных реакциях, не будут посягать на сферу, принадлежащую психологии.
В отличие от рефлексологии, изучавшей объективно наблюдаемые элементы поведения, Корнилов с сотрудниками, помимо объективно наблюдаемых проявлений реакции, учитывал и субъективный ее компонент, выявляемый с помощью интроспекции. Но, как и рефлексология, реактология тяготела к принципу энергетизма. Корниловым был сформулирован «закон однополюсной траты энергии», по которому между центральными (психическими) и периферическими (моторными) процессами существуют антагонистические отношения. Поэтому он полагал, что у представителей физического труда энергия «перетекает» в область моторики, а у людей, занятых интеллектуальным трудом, она концентрируется в умственной сфере. К чести К. Н. Корнилова, по мере разработки своей программы он постепенно отходил от своих наивных и ошибочных выводов.
У реактологии, как и у рефлексологии, был тот же конец. В конце 20-х годов XX века стала высказываться критика реактологии за ее механистичность. В 1930 году на поведенческом съезде было констатировано, что реактология потеряла свое влияние на психологию. В реактологической дискуссии, организованной «сверху» в июне 1931 года в ГИПППе, Корнилов, директор этого института, стал главным обвиняемым. Критика последовала со стороны аспирантов и молодых сотрудников, являвшихся членами партячейки ГИПППа, часть которых до этого были горячими сторонниками реактологии. Дискуссия носила не только научный, но и политический характер, о чем свидетельствует резолюция, принятая по результатам обсуждения реактологического направления в психологии: «Только что проведенная дискуссия по реактологической психологии с полной ясностью показала, что в области психологии мы имеем классово враждебные влияния, в основном в виде именно механистических взглядов. Эти механистические взгляды, переплетающиеся с идеалистическими теориями, особенно опасны потому, что они протаскивались как якобы подлинно диалектико-материалистические. …До конца должны быть разгромлены остатки буржуазно-идеалистических теорий, являющиеся прямым отражением сопротивления контрреволюционных элементов страны социалистического строительства (челпановщина, нечаевщина, Лосев, Шпет и др.)… Грубый механицизм Корнилова, перерастающий в идеализм, идеалистическое штернианство Шпильрейна, грубый бихевиоризм Боровского, “культурническая” психология Выготского и Лурия, идеалистический физикализм гештальтпсихологии… и др., до последнего времени оставались не разоблаченными и выдавались за марксистские теории…» (Итоги дискуссии …, 1931. С. 2–3).
К сожалению, правильная научная критика этих направлений, рьяно боровшихся с субъективной психологией, а по существу пытавшихся заменить психологию как науку о субъективном мире человека, перемежалась с партийными лозунгами, придававшими дискуссии другую, идеологическую направленность.
В результате реактология была директивно запрещена, а Корнилов снят с поста директора института. Под огонь критики попали и другие: И. Н. Шпильрейн, бывший одним из создателей отечественной психотехники, Л. С. Выготский, его ученик Р. А. Лурия, В. М. Бехтерев и даже косвенно И. П. Павлов. «Все это требует дальнейшей решительной борьбы против механицизма как основной опасности, т. е. корниловщины… против грубо биологизаторской бехтеревщины, против попыток истолкования при помощи метода условных рефлексов школы Павлова всего сложного и своеобразного поведения человека» [Итоги дискуссии …, 1931. с. 3].
Глава 5. Отношение И. П. Павлова к психологии
5.1. Критический взгляд И. П. Павлова на психологию как науку
Отношение И. П. Павлова к психологии было весьма противоречивым. На протяжении всей своей научной деятельности он был решительным противником психологического анализа поведения животных и отрицал зоопсихологию как науку. «…Я резко с самого начала говорил, что зоопсихологии не должно быть. Если человек имеет субъективный мир явлений, то в зоопсихологии его не должно быть. Потому что животные нам ничего не говорят, – как же мы можем судить об их внутреннем мире?» – говорил И. П. Павлов на одной из «Сред» [Павловские среды …, 1949, т. III (27 марта 1935 г.), с. 163].