Психология внимания
Шрифт:
Переходя к произвольному исполнительному вниманию, сразу заметим, что его еще чаще и еще определеннее связывают с организацией целенаправленной деятельности. Наиболее четко эта идея связи выражена Л. С. Выготским в словах, которые можно считать своего рода эпиграфом ко всей его концепции:
«История внимания ребенка есть история организованности его поведения» [196] .
Можно назвать целый ряд узловых моментов этой «организованности», которые, как показали теоретический анализ и исследования многих авторов, имеют прямое отношение к режиму функционирования произвольного внимания. Это прежде всего мотивационное обеспечение деятельности. Без стойкого и сильного мотива невозможно сколько-нибудь продолжительное удержание внимания. Разведение, предложенное Э. Титченером, произвольного внимания на «вторичное» и «производное первичное» имело основанием именно мотивационный аспект: борьбу мотивов в первом случае и победу мотива произвольной деятельности во втором. Другим узловым моментом является наличие достаточно разработанной программы деятельности и способности к ее планомерной реализации [197] . Наконец, еще одним решающим условием функционирования произвольного
196
Хрестоматия по вниманию под ред. Леонтьева А. Н., Пузырея А. А., col1_0, 1976.
197
См. сн.[173].
198
Выготский Л. С. Избранные психологические исследования. М., 1956.
Если перевести все до сих пор сказанное на язык макрофизиологической модели, воспользовавшись для этой цели «рефлекторным кольцом» Н. А. Бернштейна (для случаев перцептивного внимания модифицировав его в «перцептивное кольцо»), то станет ясно — то, что называют вниманием, зависит от нормального функционирования всех блоков кольца управления: программы, задающего прибора, прибора сличения, блока перешифровки, наряду с потребностями или мотивами, которые как бы вынесены за скобки автором кольца, но, конечно, предполагаются как необходимые условия его работы.
Необходимость учета многих и разнообразных сторон организации деятельности становится особенно очевидной при попытке объяснить некоторые более тонкие свойства и феномены внимания. Здесь от анализа основных типов организации деятельности (поисковой, целенаправленной) и общих условий ее протекания (наличие мотива, программы, средств) приходится перейти к ее уровневой организации. В качестве примера рассмотрим сначала некоторые факты, связанные с объемом внимания.
Начиная с классических экспериментов В. Вундта по восприятию звуковых рядов в экспериментальной психологии было многократно показано, что, хотя количество единиц, одномоментно охватываемых вниманием в формальном смысле, сохраняется более или менее постоянным (6–7 элементов), фактическое наполнение этих единиц может существенно меняться, в частности, увеличиваться по мере освоения материала. Механизм укрупнения единиц оперирования В. Вундт видел в «установлении психических связей» между элементами материала. С точки зрения теории уровней Н. А. Бернштейна, единицы объема внимания можно представить в виде отдельных порций или блоков программы, которые находятся в «задающем приборе» ведущего уровня и поступают на отработку. На ранних этапах освоения задачи величина этих блоков очень мала (например, отдельные буквы или даже элементы букв для ребенка, который учится писать). По мере тренировки элементы задачи получают, по словам Н. А. Бернштейна, «роспись» по нижележащим уровням, поэтому ведущий уровень может взять на себя заботу о более крупных единицах программы. Обычно эти более крупные единицы имеют другое качество. Подчиняясь законам гештальта, они, состоя из элементов, не сводятся к простой их сумме, как, например, смысл предложения — к сумме составляющих его слов. Образование таких единиц более высокого порядка, иногда субъективно драматически переживаемое (другие примеры: схватывание такта в последовательности звуков, возникновение фигуры из хаотического набора пятен), описывалось в психологии сознания как «акты апперцепции», или акты внимания.
Рассмотрение динамических отношений между ведущим и фоновыми уровнями дает возможность разобраться в еще одном свойстве внимания — его напряженности. Обычно это свойство раскрывается как феномен волевого усилия, сопровождающий многие ситуации произвольного внимания. По мнению Э. Титченера, это чувство усилия возникает из-за попытки субъекта преодолеть конкурирующий мотив. Но это лишь одна из причин обсуждаемого феномена, которой дело не ограничивается. Ведь можно иметь один сильный мотив и тем не менее быть вынужденным «напрягать внимание». Так бывает, например, когда мы пытаемся воспринять важный для нас, но плохо видимый объект или плохо слышимое, зашумленное сообщение. Классический пример подобной задачи содержится в опытах Г. Гельмгольца с выделением едва слышимого обертона в сложном звуке. Там же мы находим описание переживаемой трудности, или напряженности [199] . В. Вундт и У. Джемс связывали напряженность произвольного внимания с идеационным возбуждением центра: оно тем больше, чем меньше периферический стимул способен актуализировать соответствующий образ. Н. А. Бернштейн на материале движений дает гораздо более разработанную физиологическую интерпретацию феномена напряженности. Он видит его основу в чрезмерной функциональной загруженности ведущего уровня. Так, на ранних этапах овладения сложнокоординированным движением, по мнению Н. А. Бернштейна, практически все коррекции осуществляются на ведущем уровне, отсюда — напряженность и скованность движений. По мере же подключения фоновых уровней напряженность спадает. Используя только что разобранный вопрос об укрупнении единиц, которыми оперирует ведущий уровень, можно сказать, что последний разгружается не только в отношении уменьшения числа контролируемых элементов, но и в смысле урежения рабочих циклов.
199
Гельмгольц Г. Учение о слуховых ощущениях как физиологическая основа теории музыки. СПб., 1875.
Итак, на основе идей Н. А. Бернштейна можно предложить следующую формулу: напряженность произвольного внимания пропорциональна степени функциональной загрузки ведущего уровня, или, иначе, обратно пропорциональна степени разгрузки ведущего уровня со стороны нижележащих уровней. Приведенная формула может быть распространена на задачи любой модальности. Покажем это, воспользовавшись результатами широко известных экспериментов по исследованию избирательных эффектов слухового внимания [200] . В этих экспериментах было обнаружено, что при предъявлении испытуемому на два уха двух разных сообщений и инструкции слушать только одно из них степень субъективной напряженности, сопровождающей слушание заданного (релевантного) сообщения, равно как и его эффективность, зависят от степени отличия релевантного сообщения от нерелевантного. Так, например, если по релевантному каналу произносится осмысленный текст на английском языке мужским
200
См. сн.[192].
Попробуем объяснить эти результаты с помощью приведенной выше формулы. Пусть внимание есть результат совпадения ожидаемой и поступающей информации, которые сравниваются в «приборе сличения» ведущего уровня [201] . Сам ведущий уровень ведает семантической обработкой сообщения, и из его «задающего прибора» поступает ожидаемое смысловое продолжение фразы. Но одновременно это «ожидание» расписано по иерархической лестнице фоновых уровней в терминах, адекватных этим уровням, т. е. (двигаясь снизу вверх) фонетических, лексических, грамматических и т. д. признаков. Если «ожидание» на каком-либо уровне подтверждается, информация поступает на «прибор сличения» следующего уровня — и так далее вплоть до ведущего уровня. Если на каком-либо уровне подтверждения «ожидания» не происходит, информация дальше не идет, она отсеивается или игнорируется [202] . Чем ниже уровень, тем меньше его работа представлена в сознании, тем меньше в его функционирование феноменально включен субъект. Таким образом, если второе сообщение отличается от релевантного по физическим признакам, то восприятие релевантного сообщения происходит для испытуемого легко, потому что задача отстройки от второго сообщения решается на достаточно низком уровне. Чем по большему числу признаков совпадают два сообщения, тем выше уровень, до которого проходят все еще два сообщения, тем большим напряжением сопровождается отстройка от нерелевантного канала.
201
Линдсей П., Норман Д. Переработка информации у человека. М., 1974.
202
У. Найссером (см. сн. 27) особенно подробно развита идея о том, что избирательность внимания есть результат не специального отфильтровывания нерелевантного сигнала, а просто несостоявшегося процесса его активной обработки.
Исходя из представления о внимании как проявлении организации деятельности вообще и ее уровневого строения в частности, можно объяснить и многие другие свойства или явления внимания, такие, как его распределение или переключение, концентрация, рассеянность, полное отключение и т. п. Однако многие из этих объяснений остаются пока гипотезами, которые нуждаются в дальнейшем развитии и подтверждении.
На протяжении более 10 лет в нашей лаборатории проводились исследования, направленные на выявление связи непроизвольных микродвижений глаз с различными состояниями и свойствами внимания. Было обнаружено, что в микродвижениях глаз отражаются степень напряженности внимания, его распределение или концентрация в поле зрения, последовательные «кванты» его работы, степень включенности в деятельность, моменты отстройки от задачи и т. п. [203]
203
Гиппенрейтер Ю. Б. Движения человеческого глаза. М., 1978.
Рамки настоящей статьи не позволяют даже в сжатом виде представить эти результаты. Мы намереваемся это сделать в специальной работе, которая будет являться непосредственным продолжением данной статьи. Здесь мы только хотели бы отметить, что на протяжении всех этих лет теоретической канвой проводимых исследований служила изложенная здесь концепция А. Н. Леонтьева о деятельностной природе внимания, дополненная им же самим макрофизиологическими представлениями Н. А. Бернштейна. В результате для нас постоянно обнаруживалась возможность выходить за рамки как одного феноменального плана — анализа собственно внимания, так и диады: внимание — объективные физиологические индикаторы, и ставить новые вопросы для исследования достаточно тонких структурных и динамических аспектов деятельности.
В. Я. Романов, Ю. Б. Дормашев
Постановка и разработка проблемы внимания с позиций теории деятельности [204]
Основная трудность, возникающая на пути научного исследования внимания, состоит в чрезвычайном разнообразии его проявлений и, как следствие, неоднозначности приписываемых ему функций.
К субъективным явлениям внимания традиционно относят такие формальные характеристики содержаний сознания, как ясность и отчетливость, яркость и живость, выпуклость и рельефность или, напротив, их смутность и расплывчатость, тусклость и неподвижность, сглаженность и размытость. Сюда же включают переживания напряженности и усилия, интереса и удивления, активности и погруженности в деятельность. Круг этих явлений не только велик, но и разнороден. С одной стороны, они выступают как свойства образов, идей, воспоминаний, т. е. в качестве характеристик когнитивной сферы сознания, а с другой — в виде определенных содержаний аффективной и волевой сфер.
204
Романов В. Я., Дормашев Ю. Б. Постановка и разработка проблемы внимания с позиций теории деятельности. Вести. Моск. ун-та., сер. 14, психология. 1993, № 2.
В перечень объективных проявлений внимания включают такие различные поведенческие комплексы, как специфическая мимика субъекта, особые позы и жесты, повороты и наклоны головы, установка и фиксация взора и др. Более тонкие, скрытые от простого наблюдения проявления внимания и невнимания обнаруживает регистрация биотоков головного мозга, сердечно-сосудистой активности, дыхания, кожной проводимости, расширений и сужений зрачка, микродвижений глазного яблока. Здесь также можно выделить группы разного рода: макродвижения тела и конечностей, установочные движения органов чувств, познотонические микродвижения, процессы настройки и мобилизации внутренних систем организма. При этом одни из них могут выступать как элементы целенаправленного поведения, а другие — как непроизвольные его компоненты и спутники (корреляты).