Психология вторичного образа
Шрифт:
В связи с вопросом о хранении в памяти «признаков картинки» можно обратиться к терминологии И. Хофмана [345], который также говорит о двух взаимосвязанных формах репрезентации: а) содержащей наглядно-образные характеристики объектов; б) отражающей характеристики, абстрагированные от физических свойств стимулов – семантическая репрезентация (человек, например, помнит информацию, но не помнит форму, в которой она была получена). При достижении цели, ради которой образная репрезентация создавалась, она может заменяться на семантическую. Посредством комбинации и интеграции семантических репрезентаций могут создаваться яркие образы воображения. Степень фрагментарности образов зависит от того, в какой мере семантическая репрезентация сохранила свойства стимульного объекта. Способность перехода от одной формы репрезентации к другой считается важным источником творческих возможностей человека.
Значительный вклад в понимание формы хранения образной информации в памяти внес Косслин. В частности, было введено представление о неком «зрительном буфере», где в результате сложных процессов обработки информации из долговременной
Другой ракурс анализа проблемы взаимоотношений образной сферы и памяти связан с изучением образов как мнемонической стратегии. Формирование образов повышает результативность запоминания. Мнемонические приемы лучше структурируют запоминаемый материал. Например, метод локусов предполагает заучивание последовательности объектов с помощью образа, в котором каждый объект расположен на участке хорошо известного пути (например, «по дороге куда-то», «вокруг дома»). Совершая «мысленную прогулку», можно просто «обнаружить объекты на своем месте». Память улучшается и путем формирования необычных образов.
16
Существует два типа “глубинных репрезентаций”, которые могут быть уподоблены компьютерным файлам: 1) репрезентации, содержащие закодированную информацию о перцептивном внешнем виде объектов. Эта информация представлена некими “списками”, определяющими заполнение ячеек “зрительного буфера”; 2) репрезентации, содержащие информацию о внешнем виде объектов, выраженную в дискурсивной форме. Эти файлы состоят из списков утверждений, описывающих части объекта, его расположение и примерный размер, существенные внешние признаки объекта, категорию, к которой он принадлежит. Важным моментом в теории Кослина является то, что информация о физических объектах доступна не только в виде образа, но и в иной форме. При ответе на вопрос о внешнем виде физических объектов образные и пропозициональные процессы вступают в борьбу за правильное решение [433, с. 59].
Бартлетт, как известно, был одним из первых, кто сопоставил результаты запоминания со стратегиями заучивания. По способу запоминания он делил своих испытуемых на «визуализаторов», которые говорили, что при запоминании используют зрительные образы, и «вербализаторов», утверждавших, что полагаются на лингвистические средства. Это деление стало характеристикой когнитивного стиля. Хотя «вербализаторы» воспроизводили материал с меньшей уверенностью, обе группы были сопоставимы по результатам запоминания [433, с. 110–113].
Использованием образов в качестве эффективной мнемонической стратегией можно управлять с помощью инструкций, тренировки, требований задания, особенностей запоминаемого материала. Инструкции по использованию образов в целом улучшают результаты воспроизведения и узнавания материала [433, с. 117–124]. Исследования эффективности инструкций, в частности, при заучивании вербального материала выявили улучшение результатов, особенно «высокообразного» материала 17 .
17
Эти эффекты были обнаружены при воспроизведении слов (объектов) в любом порядке из ассоциативных пар и при узнавании [433].
Эффективность инструкций по использованию образов объясняется теорией двойного кодирования и гипотезой «избыточного кодирования». Преимущество, наблюдаемое в условиях образной мнемоники, подчеркивает Дж. Ричардсон, может быть следствием дополнения образного опыта к вербальной основе, закладывающейся во время исходных реакций испытуемого на объекты, подлежащие заучиванию [433, ch. 4]. В исследовании роли инструкций показаны интересные закономерности. Так, особенно эффективны инструкции по использованию «интерактивных образов». Инструкции по использованию единичных изолированных образов могут либо не иметь эффекта, либо приводить к ухудшению воспроизведения, нарушая влияние «образо-творности» стимульного материала. Инструкции по использованию образов могут не влиять на воспроизведение прозы, приводить к улучшению воспроизведения «высокообразного» материала и к ухудшению «низкообразного». Образная и вербальная стратегии также подвержены влиянию соответствующих инструкций.
Интересно явление забывания образов различных классов. В каком смысле можно говорить о реальном стирании образов? Каковы механизмы их перехода в сферы неосознаваемого психического, пребывания их там и актуализации? Обычно считается, что в варианте образов памяти процесс забывания можно интерпретировать как:
1) «стирание» следов ранее хранимой информации (энграмм) в результате интерференции с новой; 2) затруднения в воспроизведении информации при сохранении (в чем можно убедиться, например, при гипнозе) [264, с. 60]. Но относительно других классов вторичных образов возникают вопросы. Почему, например, сновидения забываются так легко (хотя опять же – забываются ли они вообще), а образы измененных состояний сознания нет? Главный же вопрос в том, насколько действительно исчезает образ, или он уходит в такие хранилища памяти, механизм которых наукой пока не схватывается, например, в связи с гипотетическим для академической психологии «энерго-информационным полевым» аспектом психики. Ведь известно, что под влиянием
18
Следует подчеркнуть важность изучения влияния на процессы сохранение и актуализации образного опыта стрессогенной информации как включенной в воссоздание образов, так и выступающей фактором их актуализации.
Исходя из сказанного понятно, что современного понимания процессов сохранения и забывания человеком собственного опыта недостаточно. В целом когнитивная психология не создала единой модели памяти, с которой могла бы быть соотнесена феноменология образной сферы личности, не решены, в частности, вопросы долговременного и кратковременного сохранения образной информации, механизмов актуализации образного опыта. Необходим дальнейший поиск механизмов соотношения образного опыта и памяти, в том числе при допущении взаимодействия индивидуальной психики с внешними информационно-экологическими факторами.
Образная сфера и мышление. На уровне вторичных образов формируются различные виды мысленных (ментальных) гностических действий – масштабное преобразование, мысленное расчленение объекта и объединение объектов в целое, агглютинация, комбинация и рекомбинация, мысленное вращение и мысленное сравнение. Ментальные действия связаны с потребностями в новой информации в связи с реализацией потребностей, антиципацией результатов, планированием. К внутренним средствам решения образной задачи, трансформирующим конкретный вторичный образ, традиционно относятся анализ-синтез сенсорного уровня, элементы абстрагирования, обобщения, сравнения, оценки, измерения. Все подобные действия выступают основой образного мышления, наиболее изученной разновидностью которого является визуальное мышление. Мышление – это по большей части визуальное мышление [12]. Арнхейм подчеркивает, что главным инструментом познания мира является восприятие, прежде всего визуальное восприятие. Зрительные представления рассматриваются им как психические эквиваленты предметов и явлений действительности, снабженные отпечатками условий их существования в среде. Визуальное мышление переструктурирует проблемную ситуацию, воспроизводит многообразные связи в объектах, отображает их взаимодействие, оперирует менее определенным содержанием (по сравнению с понятийным). Все это «делает значение видимым» (В.П. Зинченко), порождает новые формы, позволяет находить нетривиальные решения [148].
Психология выделяет, как известно, три вида мышления (они же уровни, этапы его развития в онтогенезе): наглядно-действенное, наглядно-образное, словесно-логическое. Дж. Брунер утверждал, что ребенок проходит три стадии развития: познание мира через действие, через воображение и далее через язык. Каждая из познавательных стадий использует свой набор операций и влияет друг на друга. Например, когда «перцептуально-иконическое представление» становится доминирующим, оно подавляет символические процессы. Брунер и Арнхейм видели источник совершенствования познания во взаимодействии всех трех способов познавательной деятельности [12, c. 154]. Наглядно-действенное мышление дает возможность наблюдать объекты и познавать отношения между ними в процессе преобразования ситуации. При наглядно-образном мышлении человек получает возможность оперировать наглядными изображениями объектов. В этой связи следует отметить существование традиционной типологии мышления, основанной на характере используемых средств – наглядных или вербальных. Для полноценной мыслительной работы одним людям необходимо видеть или наглядно представлять предметы; другие предпочитают оперировать отвлеченными знаковыми структурами [299, c. 296]. Актуальной в рассматриваемой связи проблемой является роль знаковых моделей в формировании умственных действий [62; 278].
Образное визуальное мышление может быть конкретизировано понятием «пространственного мышления» [369]. Б.Г. Ананьев относил пространственный анализ-синтез к важнейшим проявлениям общего интеллектуального развития [6]. Пространственное мышление является специфическим видом мыслительной деятельности, связанным с обеспечением ориентации в воображаемом и реальном пространствах на основе вычленения требуемых пространственных характеристик ситуации и оперирования пространственными образами.