Психология жертвы
Шрифт:
На второй встрече, видя, как загорелись глаза психолога в предвкушении грязный, пошлых подробностей моего позора, я отказалась говорить. Единственное что она из меня вытянула, что меня изнасиловали, один раз и один человек, более никаких деталей. Мы распрощались спустя полчаса и в спину мне сказали - подумать и подобрать слова, чтобы раскрыть свои чувства к той (позорной для меня) ситуации. Слова мне подбирать не нужно, я прекрасно помню, что чувствовала и как себя ощущала, могу по минутам свой позор разложить, но этой даме я ничего не скажу.
Третья и последующие встречи с психологом прошли при моем молчании. Может три-четыре слова я сказала, но к моей ситуации они отношения не
Но если у меня не сложилось с психологом, то вполне сложилось с физическими нагрузками, в центре был небольшой тренажерный зал и я пропадала там часами. Упахивалась на тренажерах так, что утром еле могла соскрести себя с кровати, но мне нравилась даже мышечная боль, после больших нагрузок, она отвлекала от дум, сожалений и стыда. Тренер центра, увидев меня в зале на второй день, дал мне несколько полезных советов и небольшую брошюру, где я почерпнула много ценной информации. И с третьего дня начала уже заниматься по науке, боль в мышцах и усталость от этого не уменьшилась, но это даже хорошо, я засыпаю мгновенно, никаких самобичеваний и мрачных мыслей. Как-то раньше я не увлекалась физическими нагрузками. По физкультуре у меня оценка "хорошо", почти все нормативы сдаю, бегаю и прыгаю без напряга. С акробатикой в рамках школьной программы у меня вполне сложилось, и я нормально отношусь к этому школьному предмету, вот только кроме школьных уроков больше никакие секции не посещала, а сейчас начала задумываться о тренажерном зале, нужно будет купить абонемент в ближайшем фитнес клубе.
***
Мама приехала после обеда, она и в субботу работает, потому и задержалась, Валентин Сергеевич остался в машине, я же вышла с сумками из комнаты и ждала маму в холле. Но нашу встречу омрачила психолог, пришедшая в холл именно в тот момент, когда я обнимала родительницу, специально высматривала.
– Ваша дочь не прошла реабилитацию, - даже не поздоровавшись, заявила психолог, - она все ещё психически нестабильна.
– В чем это выражается?
– Спрашивает мама и смотрит на меня.
– Я не смогла рассказать, что произошло, не хочу и не могу, ком в горле как подумаю об этом, - ответила я.
– И в этом выражается нестабильность?
– Удивилась мама, - она устраивала
– Нет, я просто отказалась описывать в подробностях свою позорную ситуацию, - я ответила раньше психолога.
– И все?
– Мама была удивлена.
– Вы не понимаете!
– Воскликнула психолог, - она должна была рассказать. Мы бы проанализировали ситуацию, и только перешагнув через это, можно идти дальше.
– Я не хочу анализировать, не хочу, рассказывать, не хочу заново переживать этот стыд!
– Я же говорю, что она психически нестабильна, как только об этом заходит разговор, начинает истерить.
– Это не истерика, - спокойно говорит мама, - я видела истерику и не раз, моя дочь просто не хочет вспоминать. Тяжело заново переживать свои ошибки, время не пришло.
– У неё психология жертвы, и она будет постоянно привлекать к себе различных садистов и насильников, нужно избавляться, а иначе это не последнее изнасилование.
У меня застучало в голове, виски и затылок сдавило, и я обхватила голову руками - "жертва", это выражение я слышала, хотя психологией никогда не увлекалась, может где-то в книге прочитала, но термин был знаком и что он означает, я примерно знаю, вернее понимаю.
– А нужно быть хищницей?!
– Восклицает мама, обхватывая меня за плечи.
– Нет, но от жертвы в душе нужно избавляться, иначе все повторится.
– А может просто нужно избегать подонков, - шепчу я.
– Это не всегда срабатывает, обычно такие люди тщательно скрывают свои наклонности, - говорит психолог, - я предлагаю оставить Марию ещё на неделю.
После этих слов головная боль усиливается и перед глазами появляется туман, я пытаюсь отрицательно закачать головой, но она так болит, что при любом движении виски и затылок сдавливает до темных точек в глазах.
– Ну уж нет, - говорит мама и подхватывая мою сумку тянет меня к выходу.
– Как знаете, только потом не жалуйтесь, если ваша дочь опять попадет в переплет, в следующий раз ей помочь будет труднее, а может и невозможно.
Мы выскакиваем на крыльцо, мама злится, а мне уже не до чего, голова раскалывается, но главное - я еду домой. Валентин Сергеевич подхватывает сумку, а мама ведет меня к машине.
– Это не психолог, это вредитель!
– Восклицает мама, - никогда не доверяла мозгоправам, не было их в нашей стране, и предки прекрасно справлялись со своим психическим состоянием, а сколько бед на их плечи свалилось не пересчитать, выдержали, не сломались. Нужно в больницу ехать, похоже, у Марии опять давление поднялось.
***
Меня отвезли в центр здоровья, где работала мама, пожилой доктор, терапевт с большим опытом, измерил мне давление, медсестра поставила укол, а потом он выписал мне лекарство, но не от давления, а успокоительное. Все болезни от нервов, как он выразился, а девочка пережила стресс, она столько времени в нем варилась, вот организм и не выдержал. Нужно попить успокоительных капель пару недель, а потом все образуется, время вылечит, пусть все не забудется, но подробности и детали сотрутся, расплывутся в памяти, и это поможет избавиться от психологического напряжения.
– Нужно было сразу сюда приехать, - только и сказала мама, усаживая меня обратно в машину, - сейчас домой поедем, полежишь, отдохнешь, в воскресенье погуляем по городу, морально подготовишься к школе, и будем продолжать жить дальше и забывать о произошедшем. А насчет психолога я выясню, - добавила мама, - мне очень интересно скольким людям она помогла? И есть ли вообще такие?
Я могла только слушать, укол ещё не подействовал, голова все так же болела, говорить не хотелось, домой в свою мягкую кровать и начинать забывать обо всем.