Психушка монстров
Шрифт:
Теперь для полного счастья надо найти чего-нибудь поесть и поспать хоть пару часов, благо кровать в задней комнате выглядела вполне приятно. Только ещё про Михаила Евграфыча выяснить. Это можно в промежутке между первым и вторым делом. Страж мирно дремал на коврике, не собираясь уходить, а с таким защитником под боком Эдик не переживал, что чокнутый доктор застанет его врасплох и нападёт — пёс его учует залает или как там ещё сторожевые собаки объявляют об опасности. Так что поесть, если найдётся что, можно спокойно.
Поиски в кухне дали результат и весьма неплохой. В холодильнике обнаружились пачка сливочного масла и колбаса в нарезке,
После пары кружек кофе с бутербродами и печеньями Эдик почувствовал себя лучше. Продолжающий бродить в крови адреналин придавал бодрости, да и кофе помог, голод был побеждён, а спать хотелось умеренно. Самое время заняться выяснением того, что здесь произошло.
— Всё-таки это случилось. Как в хреновом фантастическом фильме…
И до сих пор Эдик считал, что любопытство слишком часто оборачивается против того, кто его проявляет, и ей-богу предпочёл бы уйти и забыть о странном ЖК и его обитателях навсегда, а не приниматься за частное расследование. Но события планомерно вели к тому, что выбора у него не осталось. Парень про себя решил, что раньше рассвета ноги его на улице не будет, но и безмятежно дрыхнуть в местной спальне он вряд ли сумеет — слишком нервно. Так чем занять оставшиеся часы бодрствования? Попытаться найти главврача и выспросить у него всё, что получится, а при особенной удаче ещё и рыло начистить за попытку сожрать.
Эдик уже собирался пойти инспектировать все помещения, но подумал, что неплохо бы найти что-то, хоть отдалённо напоминающее оружие. Просто что-то достаточно тяжёлое, типа дубинки. Он начал с осмотра кабинета-гостиной и, едва зашёл, как вспомнил про валяющийся в мусорной корзине ноутбук. Вот, где можно найти информацию, наверняка!
Ноут пострадал, вроде как, только внешне, снаружи. Корпус покрывали глубокие царапины, затронувшие пластик корпуса, но не внутренности. Экран и клавиатура тоже целые. В любом случае не попробуешь — не узнаешь, и Эдик, водрузив машину на стол и ткнув провод в розетку, вздохнул и решительно нажал на кнопку «Вкл». Лёгкое шуршание донеслось из корпуса ноутбука, чернота на экране сменилась логотипом Виндоус. Загрузка была долгой, и Эдик под корень сгрыз ноготь на правом большом пальце, пока дождался.
— Твою ж мать!
От злости и разочарования он аж по столешнице ладонью ударил. Перед ним горело окошко, предлагающее ввести пароль. И это только в голливудских фильмах герою достаточно оглядеть корешки стоящих вокруг книг или развешанные по стенам плакаты, чтобы догадаться, какие буквы и цифры откроют доступ. На самом деле, и Эдик знал это по себе, чаще всего пароли представляют абсолютно бессмысленное сочетание символов, строчку популярной песни или выученного ещё в школьные годы стихотворения. И ничего из этого нельзя найти рядом с запароленным компом.
Если ноутбук закрыт, то ещё больше вероятности, что там есть, что скрывать, ответы хоть на какие-то вопросы, от которых у Эдика уже голова пухла. Но они оставались так же недоступны, как если бы их вообще не было.
Светящийся экран отражался в окне сбоку от стола, темнота не давала разглядеть, что происходит на улице, и Эдик видел только двоящееся изображение светлого прямоугольника ноута да собственный силуэт. Только себя самого он видел почему-то не два раза (это логично было бы, двойное оконное стекло — два отражения), а три.
Струйка холодного пота потекла между лопатками, когда парень понял, что картинки ещё и не совсем синхронны. Два зеркальных Эдика двигались вместе с ним, а третий — запаздывал, очень явно. Да и откуда там третье стекло?
Оборачиваться было до отвращения страшно, но как иначе проверить, что у тебя за спиной никого нет. И Эдик, конечно, обернулся. На него смотрели его серые глаза, а над ними были его взлохмаченный белобрысый чубчик, свежие, немного воспалённые царапины по всему лицу. Именно то, что он несколько часов назад наблюдал в зеркале в сортире. Вот только никакого зеркала не было. Он же, такой же, как две капли воды. Единственное отличие — сам Эдик сидел в кресле, а его двойник стоял примерно в метре от него.
В висках у парня застучало, он моргнул, надеясь, что видение развеется, пропадёт, а потом заорал. И его «отражение» заорало тоже, тон в тон тем же голосом, на той же громкости, опоздав всего на пару секунд.
А потом двойник рассмеялся, весело, живо так, по-хорошему, как над удачной шуткой. И Страж, спавший в прихожей, ворвался в кабинет и залаял, теряя контроль и разрастаясь в того огромного демонического пса, каким был на улице. По лицу второго Эдика, который поддельный, прошла рябь, сминая черты лица, стирая, уничтожая. Через мгновение человеческая фигура напротив не имела лица вовсе — как будто скульптор взял кусок глины и начал работу над портретом, но бросил в самом начале, только наметились бугорками нос, скулы, подбородок, проступили впадинки на том месте, где должны быть глаза, и всё. Недоделанное или разрушенное как неудачное, когда черты затёрты жестокой рукой мастера.
— Ну вот какого чёрта, Музгаш? Такое веселье испортил!
Голос безликого монстра звучал очень низко и булькающе, как будто слова пробивались через забивающую горло мокроту или гной. Впадина, обозначающая на этом недо-лице рот, шевелилась, в жуткой пародии на человеческую артикуляцию.
Эдик почёл за лучшее отодвинуться вместе со стулом как можно дальше, то есть по сути сантиметров на пять, а потом он оказался зажат в углу между столешницей и подоконником. Если с огромной собачатиной с крыльями из тьмы он как-то смог смириться, то вот это… нечто было до тошноты отвратительным, потусторонним и страшным. Орать парень, конечно, перестал, но скорее не от того, что ужас отступил, а потому что в горле пересохло. К тому же, криком ничего не добьёшься, а тяжёлого предмета для самообороны он так и не удосужился найти. Понадеялся, что рядом со Стражем ему ничего не грозит.
Псина тем временем снизила громкость, а потом и вовсе перестала брехать, ограничившись тихим глухим рычанием. В своём демоническом облике Страж занял собой большую часть кабинета, а тёмные крылья с разноцветными сполохами скукожились за его спиной, как скомканная бумага.
— Эдик, ну что же вы? Зачем так кричать? — жуткий булькающий голос теперь обращался к нему, и парень нервно икнул.
Страж снова оглушительно гавкнул, но безликий махнул в его сторону рукой и бросил краткое и внятное: