Псы над пропастью
Шрифт:
— А ключи от замков у кого?
— Один экземпляр у завхоза, второй, на случай пожара или еще какой-то беды, должен быть у заведующего столовой. Это я точно помню. У него под ключи целый ящик стола отведен.
— Это мужчина?
— Да. Старый Денгизбий. Толстый повар. Ни на что больше, кроме готовки, не способный. Но повар хороший. Таких среди молодых не найти.
— Меня не его боеспособность волнует, а ключи. Это не обязательный ход, но иметь ключи от решеток хотелось бы. Просто на всякий пожарный случай. Подумай хорошенько, где этот повар сейчас может быть?
Шахмырза передернул плечами.
— Вот этого я не знаю. Может, с заложниками, может, в кухне бандитов кормит, они же тоже, наверное, голодные. Может, дома сидит, закрылся и голову под подушку засунул. Не знаю. Я вообще понятия не имею, что там в административном городке делается. У меня там свой дом незакрытый стоит. Не знаю, что с ним. У нас обычно не принято дома закрывать. Воров у нас не бывает.
— Это и хорошо, что не закрытый, — сказал младший сержант Задонский. — Бандиты как себя ведут? Если можно войти и пограбить, войдут и пограбят. А войти не смогут, так подожгут. Это еще хуже. Ограбленному есть где жить. А без крыши над головой туго. Да еще на зиму глядя…
— Может, и так, — согласился Чолахов. — Пусть грабят. Недолго им, надеюсь, осталось этим делом заниматься. Многие уже отзанимались, многие скоро отзанимаются. Надо постараться их отсюда не выпустить. Как начали по-тихому уничтожать, так и продолжать следует.
— Продолжать будем по-разному, — сказал Ослябя. — И так, и по-другому тоже. Всеми возможными способами. Жизни они не заслужили. Даже тюрьмы они не заслужили. Тюрьма для них будет спасением. А я спасать их не хочу.
— А я не буду, — твердо и упрямо сказал старший прапорщик.
Шахмырза открывался старшему лейтенанту все с новой и новой стороны. Совсем недавно старший прапорщик был еще на подозрении, как одна из кандидатур на должность бандитского «крота». А теперь стал упертым борцом с бандитами.
За поворотом ливневки Ослябя, ползущий первым, после десяти метров пути залег на бок и поднял голову кверху. Света над решеткой видно не было — значит, фонари далеко, голосов тоже не слышно — можно предположить, что бандитов рядом нет. И Виктор Юрьевич снова, опустив голову, уперся плечами и поднял тяжелую решетку. Поднял не намного, только чтобы щель была. И сразу осмотрелся. Корпус столовой — здание одноэтажное, но высотой с двухэтажный дом — стоял углом к старшему лейтенанту метрах в двадцати и светился всеми окнами большого обеденного зала и несколькими окнами кухни. На окнах зала были плотные шторы, старательно задернутые чьей-то рукой. Если шторы задернуты, значит, бандиты все же чего-то опасались, даже не зная о присутствии рядом взвода спецназа ГРУ. Хотя это могло быть простой мерой предосторожности — люди дома, никого не опасаясь, с наступлением темноты шторы задергивают привычным машинальным движением. Крыльцо с точки наблюдения просматривалось только сбоку, частично прикрытое V-образными столбами из металлических труб, но и это позволяло увидеть четверых курящих часовых на крыльце. Однако чтобы обнаружить дополнительных часовых у здания, требовалось подождать. И Виктор Юрьевич стал ждать. Как оказалось, ждал он не напрасно. Пара часовых появилась из-за угла. Шли вальяжно. Только один нес автомат в руках, второй — на плечевом ремне, стволом в землю. Часовые разговаривали друг с другом и не смотрели по сторонам. Тот, что нес автомат на ремне, часто потирал руки и дул в ладони. Наверное, южанин, для которого горная кавказская ночь излишне прохладна — руки мерзнут.
Ослябя подождал еще, ожидая появления следующей пары. Но часовых, ходящих по периметру здания, оказалось всего двое. И прогуливались они настолько неторопливо, что, пока сделают круг, через окна могли успеть вприпрыжку ускакать все заложники. По правилам охраны территории на такой длительный маршрут лучше было бы выставить две или даже три пары часовых, чтобы одна пара контролировала правую, другая — левую половины дома, а третья могла бы стать связующим звеном между ними. Но этого сделано не было. Или бандиты не были обучены такой простой воинской дисциплине, как охрана объекта, или они просто халатно относились ко всему происходящему, уверенные в своей силе и в своем преимуществе. А скорее всего, присутствовало и то и другое.
Сразу выбираться и идти на пешую разведку в дополнение к ползучей Ослябя тоже не хотел. Он предпочел сначала посмотреть, как ходят часовые, чтобы потом пристроиться за их спины и пройти по кругу. И не напрасно, потому что после очередного круга, дойдя до крыльца, часовые, обменявшись репликами с четырьмя собратьями, развернулись и двинулись в обратную сторону. Понаблюдав еще некоторое время, Виктор Юрьевич понял, что разворот часовых следует после каждых двух полных кругов. Это его устраивало. Но он опять же не поторопился. Легко вспомнил номер телефона заложника Максима, которому удалось сохранить свои «смарт-часы» Samsung Galaxy Gear, заменяющие собой обычный сотовый телефон. Набрал номер в надежде, что у часов звонок негромкий и не привлечет внимания внутренней охраны, и еще, что сам Максим находится не рядом с кем-то из охранников и имеет возможность разговаривать.
К счастью, абонент ответил, пусть и шепотом, но вполне внятно.
— Алло, слушаю вас.
— Максим?
— Да-да, я слушаю.
— С вами говорит старший лейтенант спецназа ГРУ Ослябя. Мы готовимся вас выручить. Вы имеете возможность разговаривать?
— Разговариваю же.
— Как там у вас обстановка?
— В целом спокойная. Я ожидал, что будет хуже. Сначала, правда, грабили, выворачивали карманы и все забирали, сейчас успокоились. Даже не обыскали всех. Некоторые женщины плачут. Дети тоже плачут. Спать им негде, а уже пора. Уложили, кого смогли, на столах.
— Осталось потерпеть несколько часов. Самое позднее, до утра. Терпите. Держитесь.
— Терпим и держимся. И верим.
— Сколько охранников внутри?
— Двенадцать человек. Большинство на подоконниках сидят. Один между столиками ходит, словно ищет кого-то. Недавно мимо меня прошел. Двое у дверей стоят. Курят прямо здесь. Окурки бросают на пол.
— А на кухне?
— Я видел, что туда трое вошли. Может быть, раньше и другие туда двинулись. Не могу гарантировать. Мне с моего места кухню не видно. Я к раздаточному окну спиной сижу.
— Понятно. Держитесь. Будем думать, как нам вас выручить. Постараемся избежать прямого штурма. Среди заложников есть мужчины, способные к сопротивлению? Физически крепкие, наверное, есть. А есть сильные духом? Чтобы в нужный момент на охрану напасть. О чем там у вас разговоры идут?
— Наверное, есть всякие, но здесь все разобщены. Разговаривать с людьми за другими столами не разрешается. Одного мужчину избили. Проломили прикладом голову, когда он какой-то женщине хотел помочь уложить на столе ребенка.
— Я понял. Значит, будем сами работать. Несколько часов осталось. Терпите…
Едва Виктор Юрьевич отключился от разговора, как мобильник в его руке завибрировал. Звонил старший сержант Матюшин, как показал определитель номера.
— Слушаю тебя, Николай.
— Товарищ старший лейтенант, имеете возможность разговаривать?
— Говори. Что там у вас?
— Прибыл грузовик. Двадцать два полицейских из разных служб. У них на всех девять автоматов. Но у всех пистолеты. Я распорядился убрать их грузовик за поворот, а самих ментов уложил отдыхать в кювет. Велел вас дожидаться. Заодно сам снял аккумулятор с бандитского грузовика и спрятал в кусты.