Псы, стерегущие мир
Шрифт:
Алтын двумя молниеносными махами срезает острия, и его конь, раздвинув грудью порубленные древки, копытами прибивает к земле зазевавшегося воина. Мечник, дернувшись, застывает.
Воины расступаются. Свистят сулицы. Степняк, свесившись с седла, рубит близстоящего. Сзади захлебываются предсмертным хрипом смельчаки, что прыгнули вслед. Словене рубят деловито, скупыми отточенными движениями.
Алтын, хекая, обрушивает с высоты седла сокрушительные удары. Брызгает щепа подставленных копий, щитов. Хлещет кровь. Отсеченные конечности падают под
Повелитель надавливает конем, смешивая ряды. Спешно обернувшись, степняк отражает удары.
Освобождая ногу из стремени, он сминает ею лицо голубоглазого воина. Создается небольшая свалка. Алтын спрыгивает с седла и клинком пропарывает кольчугу, затем подхватывает меч из ослабевших пальцев и кружит стальным вихрем. В воздух взлетают отрубленные головы, руки с оружием. Повелитель заляпан кровью с ног до головы. От дикого рычания защитники невольно отшатываются.
Степняк швыряет уже мертвого воина на соратников, отмахиваясь от копий, лезущих сбоку. Потом ныряет под брюхо испуганно хрипящего коня. Словенский воин с копьем перед смертью успевает увидеть яркий блик.
На юркого степняка бросаются с ревом. Алтын взлетает в седло: наконечник копья с куском древка падает наземь, а конская грудь опрокидывает нескольких воинов. Навстречу безжалостно бьют копья с зазубренными остриями. Конская грудь с хрустом разрывается, обезумевшее от боли животное растаптывает трех воинов и тяжко заваливается набок.
Повелитель, оттолкнувшись от седла, пластается в воздухе. Защитник тычет копьем в синее небо, словно хочет острогой проткнуть рыбу. Степняк небрежно отмахивается мечом и приземляется в гуще воинов, под его коленями противно хрустит грудь словенина. Алтын снова рычит, и мечи в его руках превращаются в размазанные полосы.
Сзади опасливо кричат, ржут кони, яростно бранятся, звенит железо: на помощь Повелителю скачут два десятка степняков. Закипает сеча. Поливая каждый шаг кровью, захватчики медленно продвигаются.
Сомчей выполняет обходной маневр: лицо хмурое, по щекам катятся слезы – он потерял больше половины воинов. Выходка Повелителя не остается без его внимания. Сомчей, вскинув руку, призывает уцелевших следовать за ним и натягивает поводья.
– Нет, Сомчей, – раздается в голове повелительный голос. – Скачи ко рву, вырывай проклятые колья и вгрызайся в войско!
Полководец крутит головой и мнет висок. Голос Повелителя звучит так ясно, будто он находится в шаге.
Тело переполняет ярая сила, кровь, пенясь, струится по жилам раскаленным металлом. Оглядывается: у воинов глаза горят неистово, бесстрашно.
– Вперед!
Отряд грохочет по окровавленному полю. Над головами свистит железноклювая стая, кто-то, вскрикнув, растягивается на земле.
Арканы заполняют воздух густой сетью. Колья выворачивает из земли, в деревянном оскале зияет широкая щербина. В отместку бьют сулицы – разъяренные упорством степняков, защитники швыряют их сильно и точно.
Кочевники кричат в голос. Земля вздрагивает от тяжких ударов и быстро разбухает от крови. Конь Сомчея, визжа, заваливается набок: широкий наконечник срубил ему ногу в суставе.
Полководец ловко спрыгивает и чавкает сапогами по вязкой жиже. Тут же хватает повод лошади и взлетает в пустое седло.
– Вперед! – рявкает он уцелевшим.
На последнем издыхании кочевники припускают по дну рва: в этом месте, менее глубоком, с пологим обрывом, защитники проглядели недочет, да и трудно это заметить, разве что с воздуха.
Конная лава налетает на защитников. Выставленные в спешке копья отбрасывает в сторону. Скрежет ударов сливается с предсмертными криками.
На стенах ахают. Яромир мигом оценивает опасность и ругается. Стрый грохочет напряженным басом:
– Изволишь идти на подмогу, князь?
Яромира колют пристальные взгляды князей, и он дергает плечом:
– Рано. Сейчас увязнут, перебьем. А тех помощничков, что уже скачут, забросать стрелами!
На поле вбегает резерв степняков, равный по количеству войску, ринувшемуся в атаку первым. Как по команде они устремляются к бреши, пробитой Сомчеем.
Вид павших соратников ярит до крайности, воздух стонет от воинственных кличей, темнеет от ненависти к презренным трусам, огородившимся зубастым рвом.
Али-Шер скачет вдоль укреплений, прижимаясь к краю рва, чтобы не достал залп стрелков. Отряд медленно, но неумолимо прореживают сулицы. Замысел Повелителя понятен: героической вылазкой отвлечь внимание на себя, а Сомчея пустить в уязвимое место укрепления – пробить брешь, куда устремится резерв. Обидно, что на долю Али-Шера остается роль приманки: ловить вражьи дроты, держать в напряжении.
А он справился бы не хуже Сомчея, которому давно пора на покой – освободить дорогу молодым и ярым!
– Прикрой резерв стрелами, Али-Шер, – раздается в голове могучий голос.
Полководец едва не падает с седла. Мимо свистит сулица. Степняк, спохватившись, отдает команду. Скрипят короткие луки кочевников, головки стрел упираются в небо.
До того конники выцеливали жертву в рядах мечников и пускали скупые стрелы, радуясь удачному попаданию, но чаще деревянные цветки распускались в подставленных щитах.
Рой стрел перелетает пеших воинов и падает на вражьих стрелков.
Защитники вскрикивают, сыплется брань. Погибшие валятся под ноги соратникам. Впервые стрелкам нанесен урон. Мощный залп, готовый смести степняцкий резерв, задерживается.
Десятники обрушиваются на стрелковые ряды с криками. Тетивы скрипят, спешно уходя за ухо. Правщик залпа, обслюнявив палец, орет:
– Бей на три пальца левее!
Над стрелками мелькает крылатая тень и хищно клекочет. С безоблачного неба падает темный валун. Камень обрушивается на стрелков, вбивает несчастного в землю. Коротко полыхает, страшно свистит. Острые осколки валуна кромсают бронированную плоть, словно куски теста. Остальные стрелки вздрагивают, пуская стрелы в никуда.