– Здесь десятки, может сотни обезьян… – пробормотал Борис. – Они нам не помешают?
– Если надо – прогоним, – подбодрил его Акимцев и деловито кивнул на скалы.
Носильщики из Коро получили свою плату и были отпущены домой: их место заняли жители Буюнги и прилегающих к ней сензалов.
Они приступили к работе уже на другой день: они расчищали территорию, строили легкие хижины из пальмовых листьев. Фёдор и Вера расставили палатки и приводили в порядок хозяйство экспедиции, распаковывали ящики и приводили инструменты в рабочее состояние, Иванов и Борис в сопровождении охранников расхаживали по окрестностям, намечая полевые маршруты на ближайшие дни. Население их лагеря – охрана, рабочие, их жены и дети – составляли человек шестьдесят. На «пятачке» тесно и шумно. Продовольствия было более чем достаточно. Туземцы ели все, что дают джунгли: всевозможные травы, листья, плоды, мышей, лягушек, крокодилов, змей, антилоп и обезьян. Но основную их пищу – тапиоковую муку – доставляли из Буюнги. В лагере геологов было два охотника, которые снабжали его жителей дичью: антилопами, газелями, мартышками, дикобразами. Они обычно охотились ночью с электрическим фонарем, укрепленным на лбу. Охотники прекрасно ориентировались в джунглях, окружавших гору. Ни разу не было случая, чтобы хоть один заблудился. Каждый раз, когда охотники приносили дичь, Верочку поражали ее небольшие размеры: серая газель была размером с зайца; дикобраз в сравнении с тем, что обитает в СССР, выглядел детенышем. В Буюнге паслись взрослые козы ростом с козлят. Их иногда приводили жители на продажу. Только однажды охотники принесли на палке большого, килограммов в шестьдесят,
мандрила-самца. Это был настоящий праздник, когда на их зов сбежались все жители лагеря: взрослые и дети. В лагере царило общее ликование, шум, визг, радостные крики… Один из охотников рассказывал Алеку:
– Я убил мандрила не на дереве, а на земле. На его теле была большая рваная рана. Я думаю, что он дрался с другим самцом, был побежден и изгнан из стада…
Удивлённые рабочие недоверчиво кивали головами, дети трогали мандрила за уши, за ноги, выдирали клочки шерсти. Мандрила сразу разрубили на куски, и раздали людям. Обычно же дичь опаливали над костром, разрубали на куски и раздавали рабочим. Затем они свои куски мяса либо варили, либо пекли на углях. Если мясо было в избытке, то его коптили над костром.
Работы по обустройству подходили к концу, когда после заката в палатку к Иванову зашёл встревоженный Акимцев.
– Профессор, – обратился он к начальнику экспедиции. – У меня для Вас есть новости…
– Хорошие или плохие…
– Разные, – уклонился от прямого ответа капитан.
– Просветите?
– Да, конечно. Но сначала у меня к Вам, профессор, один вопрос?
– Какой?
– Когда Вы сможете приступить к изысканиям?
– Вообще-то, мой капитан, – весело улыбнулся профессор, – мы уже приступили.
– Вот как?
– Ага. Пока Вера и Фёдор обустраивали лагерь, мы с Борисом провели рекогносцировку местности и обошли интересующую нас местность…
– Но мне об этом ничего не докладывали, – возмутился Акимцев. – Я бы выделил дополнительную охрану и проводника…