Псы войны
Шрифт:
— Прыгай.
Тот ничего не успел сказать, как его подхватили две пары рук и вытолкнули из вагона. Следом выпрыгнул полковник Клочков. Глеб, повиснув на подножке, захлопнул снаружи дверь и только после этого сам спрыгнул на землю.
На соседних путях стояла электричка, уходящая в противоположную сторону, на Вышний Волочек. До отхода оставалась одна минута.
На платной стоянке перед вокзалом Вышнего Волочка стоял неказистый «москвичонок» грязнозеленого цвета, в плохо зарихтованных вмятинах. Показав квитанцию охраннику и расписавшись в журнале регистрации, Клочков выгнал автомобиль со стоянки. Затормозив возле ждущих на тротуаре Кольцова и Тафулина, открыл дверь:
— Садитесь.
Город наполнялся гомоном рабочего дня. Проскочив несколько перекрестков, «Москвич» выехал за город. Здесь Клочков остановился и сказал Глебу:
— Садись за руль, Каскадер. — Сам забрался на заднее сиденье возле Рената и велел:
— Ну-ка дай конверт.
Пластиковый конверт перекочевал в руки Клочкова. Тот распечатал его, извлек прозрачный лист пластика с вырезанными условными обозначениями. И листок машинописного текста с инструкцией, как пользоваться этой сеткой координат.
— Что это такое? — спросил Кольцов, наблюдая за действиями полковника.
— Объясни, — приказал полковник эмиссару мафии.
— Это сетка координат, указывающая, где на Дальнем Востоке находятся золотые прииски, лаборатория по переработке наркотиков и штаб-квартира таежного филиала. Раньше все это принадлежало братьям Шаблиным, владивостокским «комсомольцам», потом с ними стал на паях сотрудничать Логинов. Теперь ему потребовался весь таежный филиал, и он выкупает его за наличные, ну и еще что-то дает «комсомольцам» от своих московских щедрот.
— Зашевелился паук, — буркнул Клочков. — После того как в Чечне ему паутину порвали, решил плести новую вдали от «горячих точек», в таежной глуши.
— Вы хотите его подловить на этой сделке? — спросил с интересом Тафулин.
«Удивительно легко этот парень меняет хозяина, — подумал Глеб, глядя на раскрасневшееся лицо Рената; он, кажется, пережил первый испуг и чувствовал себя едва ли не героем. — Вот сейчас бы его „колоть“ со следственным экспериментом, очными ставками. Но нельзя. После того что мы натворили в поезде и на вокзале, никак нельзя».
— Ты что, дурак? — усмехнулся Клочков. — Как говорится, стреляный воробей, а элементарных вещей не знаешь. Улики, добытые незаконным путем, в суде доказательством не считаются. — Потом, указав в сторону небольшой лесополосы, обратился к Глебу: — А ну, Каскадер, сворачивай к лесу.
Машина, свернув на грунтовую дорогу, запрыгала по снежным ухабам в направлении чернеющей полосы деревьев, ветки которых были облеплены черными комочками ворон. Но едва машина приблизилась на полсотни метров, как с режущими слух криками вороны взмыли с насиженных мест. Громко взбивая воздух своими крыльями, птицы собрались в стаю и улетели.
— Тормози, — распорядился полковник. «Москвич» замер в нескольких метрах от ближайших деревьев. Клочков посмотрел на Тафулина, потом сказал: — Глеб, тащи его на воздух. И сними рацию, только осторожно, чтобы руки не оторвало.
— Вы же… Вы же… — начал заикаться Ренат, хватаясь за спинку кресла водителя. Но Кольцов, открыв дверь, рывком вытащил упирающегося Тафулина. Тот, наконец собравшись с силами, смог выкрикнуть: — Вы же обещали меня не убивать. Я все делал, как вы говорили. Не убивайте, — причитал один из крупнейших оптовых торговцев «белой смертью».
— Никто тебя убивать не собирается, — крикнул из машины Клочков, — но кое-что объяснить надо.
Сорвав с плеч Тафулина дубленку, Глеб задрал пиджак; отсоединив провода микрофона, вытащил сперва их, а затем, отстегнув от пояса радиостанцию, достал и ее. Черный квадрат оказался блоком питания, а не «адской машиной». Но Глеб ничего не сказал, зачем расстраивать человека.
Вслед за Ренатом из машины выбрался Клочков с чемоданом в руке. Он потянулся и с наслаждением вдохнул морозного воздуха. Потом, отойдя от машины на десяток шагов, бросил под ноги чемодан.
— Ну что, Ренат, — проговорил Владимир Константинович, — после того, как услышал, что против Логинова я ничего не смогу сделать, обрадовался. Думал небось, купился Клочков, нашлась-таки сумма, которую старый барбос заглотил. Все, теперь будет вилять хвостом. Вот видел, — и полковник, смачно плюнув на кожаную крышку чемодана, показал кукиш.
Наклонившись, Клочков щелкнул замками чемодана, открыл его. Проведя ладонью по пачкам долларов, плотоядно улыбнулся и негромко сказал:
— Целое состояние, сколько на этих деньгах крови, людских жизней. Вы, бандюки, ставите эту бумагу выше всего… — Полковник вытащил из левого кармана куртки желтый пластиковый конверт, бросил его на пачки банкнот. — Это для вас царь и Бог, а для меня…
Клочков, как фокусник, извлек из правого кармана куртки предмет, похожий на консервную банку, — алюминиевый цилиндр со взрывателем в торце. И, повертев в руках, показал цилиндр Тафулину.
— Это, Ренат, называется зажигательная граната. Начинена белым фосфором и обладает мощной температурой нагрева. А теперь смотри. — Полковник выдернул предохранительную чеку и положил дымящийся цилиндр в чемодан, закрыл крышку. — Айне, цвай, драй…
Сперва пламя размером с язычок газовой горелки прожгло крышку, и уже через секунду весь чемодан был объят ядовитым белым пламенем.
Глеб Кольцов и Ренат Тафулин как зачарованные смотрели на костер. Эмиссар мафии шептал сухими губами:
— Пять миллионов, пять миллионов….
— Садись, Глеб, за руль, — приказал Клочков, занимая место рядом с водителем.
— А как же я? — спросил испуганно Ренат, поняв, что ему места в этой машине нет.
— Ты? — удивленно переспросил полковник. — Ты, милый друг, до Москвы доберешься своим ходом. А когда увидишь Александра Васильевича Логинова, скажи: велел кланяться Клочков. И еще добавь, что раз у нас с ним не получается игра по закону, я готов играть по его правилам. Понял?