Псы войны
Шрифт:
— Температура в норме? — первое что нашелся спросить Кольцов.
— В норме, — улыбнулась Алена. Только сейчас детектив заметил, что у девушки глаза изумрудного цвета. Потом его взгляд сполз ниже, он увидел две небольшие груди с огромными, как синяки, темными пятнами сосков. Воронка пупка и узкая выстриженная дорожка в направлении лобка. Через прозрачный пеньюар четко просматривался рельеф фигуры. А фигура была классическая — «контур гитары». Массажистка по-своему поняла взгляд гостя. Сбросив с себя пеньюар, она повернулась к Глебу спинкой.
— Жду тебя в сауне, — сказала девушка, грациозно двигая упругими ягодицами.
Глеб снял свою одежду, развесил ее на вешалке, не забыв сунуть «ТТ» в карман брюк так, чтобы в любой момент можно было его вытащить.
В сауне было душно, пахло сосновой смолой и ячменным пивом. К потолку вели три деревянные ступеньки-лежанки. Закинув ногу на ногу, Алена сидела на средней полке. Ее тело было расслаблено, а глаза закрыты. Глеб пристроился на нижней полке, он всегда так делал, постепенно перемещаясь наверх.
— Бассейн в раздевалке, дверь налево, — не открывая глаз, промурлыкала Алена.
— Благодарю за информацию, — сказал Глеб.
Постепенно жар стал нарастать, тело покрылось липким потом. Глеб перебрался на вторую полку.
Неожиданно Алена открыла глаза и, взглянув на него, широко улыбнулась:
— Я в бассейн, составишь мне компанию?
— Почему бы нет?
Бассейном назывался бетонный куб, выложенный черной кафельной плиткой, отчего он казался бездонным. Алена первой сиганула в воду, увлекая за собой Кольцова. Вода в бассейне была ледяная и в разгоряченное тело впилась миллионами игл. От такого перепада температур аж дыхание сбилось.
Отдышавшись, Алена повернулась лицом к Глебу и спросила:
— Знаешь, как можно определить настоящего мужчину?
— Как?
Девушка приблизила свое лицо к лицу Кольцова, ее губы впились в губы частного детектива, левая рука обвила его шею, а правая скользнула к низу живота.
Глеб уже не чувствовал ледяного холода. Одной рукой он сжал грудь девушки, она была размером с большое яблоко, указательный палец вдавился в покрытый пупырышками замерзший сосок, а другой рукой впился в ягодицу.
Рывком выбросив девушку на край бассейна, Глеб последовал за ней, тело горело от холода. Кольцов снова привлек к себе массажистку, и опять они слились в долгом поцелуе. Схватив Алену за ягодицы, Глеб приподнял тело девушки, а она, обхватив своими ногами поясницу партнера, прижалась к нему…
Два с половиной часа они провели в сауне, совмещая жар парилки со страстным сексом, секс с массажем и снова парилкой.
Наконец Глеб начал одеваться, его тело и душа были опустошены. Он не ощущал усталости после бессонной ночи в поезде и петляний по городу, он уже не чувствовал тревоги за свою жизнь. Все отошло на задний план.
В большой комнате столик был заставлен все возможными яствами. Впрочем, почти все были растительного происхождения — свежие помидоры, огурцы, листья салата, соленые грибы, украшенные мелко нарезанным зеленым луком, маринованные початки молоденькой кукурузы. А в центре столика стояло большое серебряное блюдо с огромными кусками жареных отбивных на косточке. Рядом с блюдом — бутылка английской водки «Стеринг» и хрустальный кувшин с вином.
— Кушать подано, — улыбаясь, сказал Кутепов.
— Ну, ты кудесник, Ильич, — искренне восхитился Глеб.
Кутепов усмехнулся, но тут же лицо его стало сосредоточенным.
— Как я понял, разговор будет серьезным?
Кольцов только кивнул, садясь к столу, бывший полковник сел в кресло напротив.
— Ты будешь водку или вино? Рекомендую вино — великолепный сорт французского вина «Пинофран». Между прочим, его любит сама английская королева Елизавета.
— Ну, раз сама… то уж я тем более, — проговорил Глеб. Да и без этой рекламы он бы водку не пил, после сауны с массажем организм требовал легкого алкоголя.
Кутепов налил вино в два бокала, потом поднял свой и негромко сказал:
— Ну, помянем нашего боевого друга Володьку Клочкова. Пусть земля ему будет пухом.
— Вечная память и вечный покой, — глухо произнес Глеб и одним глотком осушил свой бокал. Вино было с легкой горчинкой и нежным вкусом виноградного сока.
Кутепов подцепил вилкой большой кусок хорошо прожаренного мяса, положив его на тарелку, взял нож в правую руку.
О похоронах Клочкова я узнал в Женеве, мой секретарь прислал факс. Но вырваться никак не получилось: переговоры.
— А ты все так же по заграницам? — жуя, спросил Глеб.
— У меня же российско-швейцарское предприятие, мы строим в России пищевые комбинаты по швейцарским технологиям.
— Ну и как?
— Пока работаем на прибыль, — снова разливая вино по бокалам, проговорил Кутепов. Поднял бокал: — Ну, вечная память тем, кого уже с нами не будет.
Они выпили, некоторое время молча ели, Глеб ножом старательно резал на куски жареное мясо.
Кутепов налил еще, потом, поставив на место кувшин, спросил:
— Ты ведь, Глеб, приехал не из праздного любопытства посмотреть, как живет старый боевой конь? По делу ведь приехал, а?
Глеб отложил вилку, нож, взялся за свой бокал и, глядя в глаза Кутепова, молча кивнул.
— Ну так рассказывай. — Бывший чекист уже забыл о еде, о вине. Он понял: произошло что-то из ряда вон выходящее, заставившее Каскадера в один день созвониться и приехать из Москвы в Питер.
— Я знаю, за что убили полковника ФСК Клочкова, — негромко сказал Кольцов, потом добавил: — И главное, я знаю, кто его убил.