Псы войны
Шрифт:
Как только за ней закрылась дверь, Владис бросил свою куртку на кресло, стянул мокрые носки. Положил ноги на журнальный столик, с удовольствием закурил…
Утром его поднял телефонный звонок.
— Владис, это я, Родион, — раздалось в трубке.
— Черт возьми, где ты?
— Напротив твоего дома, звоню из таксофона.
— Дверь открыта, заходи, я только умоюсь — и поедем, — сказал Улнис, бросая трубку.
Лаптев зашел в квартиру, повесил в прихожей плащ, прошел в гостиную и сел в кресло. Через несколько минут из ванной комнаты выбежал латыш. На нем был короткий женский халат коричневого цвета в серебристых
— Привет, Лопата, — крикнул Владис, пробегая в спальню. — Я уже одеваюсь, подожди.
Минут через пять вышел одетый. На нем были старые затертые джинсы, поношенный, непонятного цвета свитер. Куртка, которую он извлек из-за кресла в гостиной, тоже новизной не отличалась.
Родион Лаптев, шатен, атлетического сложения, лет за сорок, подстриженный под ежик, гладко выбритый, одетый в светло-серый костюм спортивного покроя, в белой рубашке с черным галстуком, имел вид преуспевающего адвоката. Он задумчиво посмотрел на Улниса, поцокал языком и сказал:
— Слава Богу, хоть побрился.
— А что, не нравлюсь? — с вызовом спросил Владис.
— Честно говоря, нет, — спокойно ответил Родион. — Нет товарного вида. Ты больше похож на бродягу, чем на специалиста по особым операциям.
— Так что? — возмутился латыш.
— Ничего, поехали, — спокойно сказал Родион.
Выходя из подъезда, они столкнулись с Беллой.
Она шла, слегка покачиваясь, лицо уже было без грима. От вчерашней прически и следа не осталось, и весь ее вид говорил о бурной ночи.
— Вы куда, мальчики, в такую рань? — спросила Белла, бесцеремонно разглядывая Родиона.
— Гулять, — ответил Владис, пройдя мимо и даже не взглянув на нее.
На улице светило солнце, отражаясь в дождевых лужах. Недалеко от дома стояла новая «Тойота», поблескивая черным лаком.
— Как тебе моя тачка? — похвастался Лаптев, открывая переднюю дверь «Тойоты».
— Шикарная, — восхитился Улнис, садясь в машину.
Николай Кутепов сидел за столиком и листал журнал для мужчин. Время от времени он бросал взор на Кольцова, который задумчиво разглядывал списки кандидатов в команду наемников.
— Ну что ты все смотришь, — возмутился Кутепов, — я сделал все, что мог.
— Неужели? — отозвался Глеб, он был явно недоволен кандидатами.
— Я предоставил тебе две дюжины профессионалов, и что? Ты выбрал только троих. Одни тебе не подходят, мало опыта, нет нужной специализации. Другие сами не хотят с тобой связываться. Уж больно сомнительные условия плюс полное отсутствие информации о самой операции. Что ты еще хочешь?
— Я хочу… — Глеб бросил на стол списки. — Я хочу набрать команду из нескольких солдат. Но каких — это должны быть абсолютные солдаты. Наша команда должна выполнить задачу, которая под силу разве что большому подразделению вроде «Альфы» или «Вымпела».
— А почему ты не хочешь прибегнуть к услугам вербовочных фирм или, на худой конец, не дашь объявление в газету?
— Боже мой, Николай Ильич, — взмолился Кольцов. — Я же тебе объяснял, что успех нашего предприятия зависит от полной неожиданности. Если они хоть что-то заподозрят, нас перестреляют в тайге, как кроликов, и никто не узнает, где наши трупы.
— Я понял, Глеб, — сказал Кутепов, — но я сделал все, что смог. Я тебе предоставил людей, которых я знаю, в ком уверен.
— Да, да, — согласился Глеб. — Итак, снайпер есть, подрывник есть, следопыт есть. Остался пулеметчик (где его только найти?) и специалист по кинжально-десантным операциям.
— В общем, еще двое придут, один из них пулеметчик, постарайся уговорить его. Парень с гонором.
— Николай Ильич, мне нужен виртуоз-пулеметчик, — перебил его Глеб.
— Кольцов, таких пулеметчиков, как этот, в природе нет — это своего рода феномен. Поверь мне, за двадцать пять лет непрерывных войн в профессионалах я научился разбираться.
— Ну хорошо, а кто второй?
— Я толком сам не знаю его. Но сведущие люди говорили, что стоящий солдат. Поэтому я его и пригласил. Хотя, в общем, посмотрим.
Кутепов закурил, потом, немного подумав, спросил:
— Глеб, ты сказал, что с этим делом может справиться большой отряд «Вымпела». А наши «каскадеры» справятся с этой операцией?
Глеб тоже закурил, усмехнулся:
— Николай Ильич, я уже сказал — это дело для абсолютных солдат. Как раз для таких, каких мы готовили в «Каскаде», и жаль, что сейчас ни одного из них нет в живых. По крайней мере в любом из них я уверен, как в себе.
Глеб курил и смотрел в окно, он тоже вспоминал Афганистан. Впрочем, почему же только Афганистан — война взяла у него пять лет молодой жизни, рассчитавшись за это пинком под зад. Кольцов усмехнулся. Он стал своего рода маньяком. Война и бродяжничество впитались в его кровь и теперь были для него своего рода наркотиком. Он остался жив, выкрутившись из таких передряг, где не один расстался с жизнью, и имел денег столько, что можно жить безбедно. Казалось бы, что еще надо человеку. Спрячься и живи припеваючи. Ну, хотя бы как Кутепов, чем не жизнь. Нет, надо на эти деньги сколотить команду и снова воевать. Хотя в этой войне вряд ли удастся выжить…
— Слушай, Николай Ильич, — неожиданно прервал свои размышления Глеб. — Ты как, еще не передумал? Может, все-таки со мной, а? Вспомним пустыню Регистан.
— Знаешь что, Каскадер, иди ты к черту, — ответил Кутепов. Было видно, что старому вояке хочется вспомнить молодость. — У меня две дочки. Старшую уже пора выдавать замуж, младшая хочет поступить в Академию художеств. Четверть века, проведенных мною в различных операциях комитета, моя жена понятия не имела, что я там воюю или учу других воевать. Я ей регулярно посылал деньги и письма с рассказами о какой-нибудь грандиозной стройке в недоразвитых странах. Когда я лежал в госпиталях, нашпигованный свинцом, приходилось писать, что подцепил очередную тропическую болячку. Я, приезжая в отпуск, рассказывал ей о прекрасных пляжах, о прозрачной синей воде и голубом небе. В общем, то, что успевал прочесть в рекламных проспектах, когда летел в Союз. Она до сих пор думает, что я чуть ли не миссионером был там. (При этих словах Глеб усмехнулся.) Не смейся, Глеб, это так. И в конце концов, у меня есть свой бизнес. Это хорошо отлаженная система, дающая небольшую, но стабильную прибыль, а мои связи с наемниками и всевозможными оружейно-экспортными конторами — своего рода развлечение, но и здесь я имею доход, и при том неплохой. Да и просто мне уже пора нянчить внуков, а не рыскать по тайге. Знаешь, Глеб, я тебе помогу всем, чем смогу. Но в саму преисподнюю я не полезу. А что ты там устроишь ад кромешный, я ни на минуту не сомневаюсь.