Псы войны
Шрифт:
— И что, власти позволят это? — с недоверием поинтересовался авторитет. Он слишком долго жил в стране сперва строившегося, а затем развитого социализма, где основным принципом была уравниловка.
— Власти уже все позволили, разрешив кооперативы, — уверенно произнес Логинов. — Ну а если запретят, то только с последующим раскулачиванием. Так от этого никто не застрахован.
Во всем сказанном депутатом был смысл, и вообще этот провинциальный учитель все больше нравился авторитету. Он был человеком новой формации, то есть жил духом этого бурного времени, а может, даже опережал его, в то
— Значит, предлагаешь строительный кооператив?
— Лучше уж строительную фирму.
— Что это значит?
— Ну, кооператив — это бригада шабашников. Выполнили работу из материалов заказчика по его плану, получили бабки, поделили и разбежались. То есть организация ненадежная. А вот фирма — у нее не только строители, но и электрики, сантехники, маляры. В общем, все, как в любом СМУ, с той разницей, что качество на уровне мировых стандартов. В будущем понадобятся еще архитекторы и дизайнеры. Чтобы каждому богатенькому Буратино могли предоставить проект в единственном экземпляре, только для него.
— Ты считаешь это выгодным делом? — спросил Прохор.
Молчание Логинова он счел за положительный ответ и задал следующий вопрос:
— Возьмешь хлопоты по созданию этой фирмы на себя?
— Почему бы нет? — Логинов, почесав кончик носа, с прищуром посмотрел на Прохора. — Только ведь нынче какое время? Никто никого не уважает, не любит, не боится… А только все хотят денег.
— Ну, это понятно, — кивнул Прохор и вытащил из нагрудного кармана две тугие пачки банкнот в банковской упаковке. — Десять «штук» хватит?
— Думаю, да, — безразлично сказал Логинов. Необходимые документы ему выправят бесплатно, так же будет и с арендой какого-нибудь объекта, где расположится фирма. А эти десять тысяч пойдут лично ему на расширение влиятельных связей.
В течение месяца Александр Васильевич Логинов создавал будущую строительно-монтажную фирму. Даже название ей дал — «Свой путь». Подготовив полную документацию, он арендовал клуб большого автотранспортного предприятия, где открыл офис фирмы. На первом этаже располагались бухгалтерия, плановый отдел, диспетчерская и кабинет директора, где восседал уже располневший Ромчик. На втором этаже была тайно создана швейная мастерская, где заправлял Марик.
На должность управляющего строительными работами Прохор взял своего зоновского подручного Фашиста, он только освободился с вольных поселений. Началось вхождение в легальный бизнес.
Логинов все больше и больше времени уделял оборотной (криминальной) стороне медали. Выезжая в составе депутатских комиссий в районы «горячих точек», он теперь искал людей, которые могут быть ему полезны. И находил таких. Кого-то удавалось использовать сразу, кого-то до поры оставлял «на консервации».
С каждым годом кооператив «Свой путь» разрастался. По строительству он, пожалуй, был самым крупным в Москве, имел в своей собственности несколько кирпичных заводов, а также арендовал в области завод железобетонных изделий. Двенадцать бригад возводили коттеджи для зарождающейся прослойки нуворишей. Кроме того, используя свое служебное положение, Логинов добился значительных льгот для этого кооператива.
Вскоре Марк Борисович Ройтман (еще недавнишний цеховик-урка Марик), забросив так любимую им швейку, занялся торговлей; благодаря протекции депутата Верховного Совета СССР Логинова он получил разрешение на торговлю винно-водочной продукцией. И уже через месяц проданные по демпинговой цене два эшелона «Столичной» лишили выгодного контракта советскую государственную компанию «Внешпосылторг». Раньше бы за такое…
Заработанные деньги частью откладывались на западные счета «на черный день», остальные шли на расширение строительно-торговой фирмы. Увеличивалось количество рабочих мест. Уже строились не только коттеджи, но и закладывались два больших многоэтажных дома. Все это не могло не радовать хозяев фирмы.
После заседания совета директоров Прохор, сидя в глубоком кожаном кресле председателя, радостно сказал Логинову:
— Мы так разрослись, что наш легальный бизнес начинает превосходить нелегальный.
— Значит, надо больше внимания уделять братве, — спокойно ответил Логинов. Благодаря знаниям историка, ораторству депутата и «ликбезу», который с ним провел Прохор, Александр Васильевич чувствовал в себе силы не только руководить созданной им компанией, но и участвовать в сходках, толковищах авторитетов. Чувствуя свое превосходство над братвой, прошедшей университеты за колючей проволокой, он уже мечтал стать паханом.
— Ты так считаешь, Васильич? — удивленно спросил Прохор.
Хотя вопрос был задан депутату, взгляд авторитета был обращен к Фроману, который с разрастанием кооператива перешел из управляющих на должность пресс-секретаря и теперь занимался тем, чем и на зоне, — был «адъютантом» и телохранителем Прохора. «Гладиатор» Фашист был поборником криминальных законов. Почувствовав на себе взгляд пахана, Фашист слегка кивнул головой, он целиком был на стороне Логинова.
— Хорошо, учитель, — раздраженно сказал Прохор, — предлагай…
В стране переоценка ценностей происходила на глазах. Понятия «патриотизм», «вера в светлое будущее» были отринуты, их место заняла жажда накопления, и теперь этому никто не мешал. Все покупалось и продавалось.
Потерявшие свои привилегии и доведенные до нищенства, на криминальную сцену выходили спортсмены. Привыкшие к азарту соревновательной борьбы, многие из них считали, что это чуть ли не игра, где им предстоит играть роль Робин Гудов. Это была мощная, еще ни на что не нацеленная сила, и вот на это уже обратил внимание Логинов.
— Пока они на стадии формирования, в стаи сбиваются, так сказать. Если их сейчас не взять под контроль, не заставить работать на нас, то впоследствии придется с ними воевать.
— Спортсмены, говоришь, — задумчиво произнес Прохор.
— Лихие ребята, мышцы накачали, думают, что сила есть — ума не надо, тюремной параши еще не нюхали, вот и вообразили, что все могут, — подтверждая слова Логинова, добавил Фашист.
— Это хорошо, что непуганые, — промурлыкал себе под нос Дмитрий Егорович. В изощренном мозгу авторитета уже вырисовывался план «стреноживания» спортсменов. Посмотрел на Фромана и негромко сказал: — Кажется, у нас есть пара бывших спортсменов?