Пташка
Шрифт:
Девочка вздохнула, а уголки её рта печально опустились вниз.
– Твой рассказ и вправду грустный, – посочувствовал Катбад, положив свою большую ладонь ей на плечо. Он легонько сжал его, ободряюще улыбнувшись. – Не кручинься о том, что мелят глупые мальчишки. Возможно, когда-нибудь ты найдёшь своих родителей или узнаешь, кем они были и что их заставило так поступить.
Гнеда вскинула на него глаза, в которых сверкнула надежда.
– У меня есть кое-что, что поможет мне разыскать их, – тихо произнесла она и, засунув руку за пазуху, бережно
Взору Кузнеца предстал крошечный серебристый жёлудь с золочёной шапочкой. Украшение было сработано так тонко и искусно, что Катбад невольно ахнул.
– Домомысл сказал, чтобы я никому не показывала его, – прошептала Гнеда.
– Тогда тебе стоит послушаться своего воспитателя, – строго ответил Катбад, с трудом отводя взор от подвески. – Мне известно немного умельцев, способных изготовить такую вещицу. Уж поверь, я знаю, о чём говорю.
Девочка торопливо спрятала украшение и виновато посмотрела на Кузнеца.
– Ты хороший. Ты не обидишь меня, – еле слышно проговорила она.
Катбад смягчился, но ответил без тени улыбки:
– Не все обиды могут быть нанесены намеренно. Твой опекун считает, что эту вещь следует укрывать от чужих глаз, пусть так оно и будет. Кстати, говоря об обидах. Не пора ли нам выступать? Негоже заставлять себя ждать.
Кузнец лукаво улыбнулся и встал, протягивая Гнеде руку. Вздохнув, она вложила свою ладошку в его мягкую теплую ладонь. Вместе они не спеша вышли из дома и отправились к реке. Ещё не дойдя до моста, Гнеда увидела на противоположном берегу ораву деревенских мальчишек, которые уже поджидали её, вольготно рассевшись на траве. Сердце девочки ушло в пятки, и она с тревогой посмотрела снизу вверх на своего спутника.
– Ничего не бойся, – улыбнулся Катбад и сильнее сжал её руку, – они тебя больше пальцем не тронут, обещаю.
Заприметив девочку и Кузнеца, который рядом с маленькой Гнедой казался ещё выше и страшнее, мальчишки повскакивали с мест и начали беспокойно переглядываться. Их взоры метались по Гнеде и Кузнецу и возвращались к Завиду, храбрость которого заметно пошатнулась. Лишь остатки гордости удерживали его от позорного бегства.
Тем временем девочка и Кузнец неторопливо перешли мост. Мальчишки сгрудились за своим предводителем, готовые в любой миг бежать.
– Так, говоришь, эти обалдуи тебя хаяли? – спросил Катбад и обвёл ватагу прищуренным глазом. – Ну, кто тут самый лихой? – обратился он к оробевшим ребятам.
Среди них раздались несмелые бормотания:
– Да мы ничего…
– Мы её не трогали, господин Кузнец …
– Вот что! – громко прикрикнул Катбад. – Если ещё раз вы обидите Гнеду, если хоть одну слезинку она прольёт из-за вас, пеняйте на себя. Одно её слово, и я буду здесь. Найду вас хоть из-под земли, и тогда пощады не ждите!
Голос Кузнеца был таким строгим и страшным, что Гнеда невольно сжалась. Пожалуй, никто бы не хотел навлечь на себя гнев этого человека.
– Уразумели? – гаркнул он на них.
– Уразумели, господин Кузнец! – дружно ответили мальчишки.
– Так и зарубите себе на носу! А сейчас, чтобы духу вашего здесь не было!
Казалось, только этого и ждали перебродские драчуны. Мгновенно они развернулись и что было мочи помчались в деревню.
С тех пор Гнеду перестали обижать, и даже взрослые жители Перебродов посматривали на девочку по-другому. Всё-таки иметь в друзьях Кузнеца чего-то да стоит. И теперь, когда она боялась так, как никогда прежде, Гнеда не успела опомниться, как со всех ног летела по знакомой тропинке в сторону Черноречья.
4. Побег.
Не удосуживаясь дойти до калитки, девушка перемахнула через низкий забор, оставив Грома, огромного пса Катбада, в полном недоумении. Сломя голову, она пронеслась прямо на задний двор, где и нашла Кузнеца перебирающим сданную в починку деревенскую утварь.
– Катбад! – закричала Гнеда, кидаясь ошарашенному Кузнецу на шею, так что он едва успел отбросить косу, которую держал в руке.
– Ты что, шальная! – с неодобрительным удивлением воскликнул он.
– Там, в Веже…
– Да что стряслось? – сердито спросил он, отстраняя от себя девушку и заглядывая ей в глаза. – Обидел тебя кто?
Гнеда нетерпеливо вывернулась из рук Кузнеца, сжимающих её плечи.
– Два всадника на огромных лошадях! Я только что видела их! В Веже!
– Всадники?– нахмурился он. – Успокойся и расскажи всё по порядку, – приказал он и силой усадил девушку на скамейку. – С самого начала.
Гнеда глубоко вздохнула и принялась пересказывать события прошлой ночи. Катбад молча слушал девушку, прищурив голубые глаза. Когда она дошла до того, как отправилась ночевать в поле, Кузнец лишь хмыкнул.
– Они видели тебя? – отрывисто спросил Катбад, стоило Гнеде окончить свою путаную и суетливую речь.
Девушка помотала головой.
Кузнец нахмурился и встал. Пройдя несколько шагов в задумчивости, он посмотрел на Гнеду, приложив руку ко рту, словно борясь с желанием сказать что-то. Какое-то время он стоял так, раздумывая. Наконец, его взгляд прояснился.
– Нам нужно увести тебя отсюда.
Гнеда оторопело смотрела на него, ожидая объяснений.
– Ступай в дом, собери всё, что найдёшь из еды в дорогу.
На ходу стягивая с себя передник, Катбад снял со стены потёртый заплечный мешок и начал быстро кидать туда разный скарб.
– Живее! – прикрикнул он на всё ещё стоящую на пороге девушку.
Гнеда послушно принялась выполнять приказание Кузнеца, время от времени с тревогой поглядывая на него. Но Катбад был так строг и сосредоточен, что не замечал её, а задавать вопросы Гнеда не отважилась. Она никогда прежде не видела его таким.
Вскоре перед ними лежали две плотно набитые сумки. Катбад накинул сверху поддёвку и туго перетянулся поясом.